Анатолий Васильевич — из горожан, вернувшихся в деревню. Путь этот лежал в свое время через отторжение благ столичной жизни и «мажорной» судьбы: сын высокопоставленных партийных чиновников, занимавших достойно высокие посты, мог бы избежать участи рядового (в буквальном смысле) — сам пошел служить в армию, мог бы закончить престижный московский вуз — ушел с третьего курса, понял, что это не его профессия.
Анатолий Васильевич — из горожан, вернувшихся в деревню. Путь этот лежал в свое время через отторжение благ столичной жизни и «мажорной» судьбы: сын высокопоставленных партийных чиновников, занимавших достойно высокие посты, мог бы избежать участи рядового (в буквальном смысле) — сам пошел служить в армию, мог бы закончить престижный московский вуз — ушел с третьего курса, понял, что это не его профессия.
В КОНЦЕ 1980-х, когда знакомые, родственники, соученики уходили в коммерцию, обзаводились своим бизнесом, ушел в поисках веры, стал христианином, жил в сельской глубинке, научился и сельскому труду, и топор в руках держать. Несколько лет назад судьба привела его на Ярославскую землю, где, как считает, обрел он свою деревню, тихую, полудачную, с немногочисленными местными жителями, в окружении заросших полей.
В свое время судьба сводила Анатолия Васильевича со многими образованными людьми из числа священников, монахов, довелось встретиться ему с известным ученым Болотовым. «Концепсия» Анатолия Васильевича (назовем ее так), изложенная им, оказалась направлена на поиск путей возрождения села, деревенской жизни, а в более широком смысле — это еще один голос в защиту многострадальной экологии, за гармоничное сосуществование человека с его неумеренными потребностями и природы, ресурсы и терпение которой небезграничны.
Свой рассказ Анатолий Васильевич начал издалека и с неожиданного вопроса: «Казалось бы, какая связь существует между землетрясением и всеобщей автомобилизацией, ныне докатившейся и до нашей России?»
Автомобиль — удобство современной жизни, комфорт и излюбленная игрушка, скорость, темп, престиж и т. п. — заправляется бензином. Значит, выкачиваем нефть. А вот связь череды разрушительных землетрясений последних десятилетий с увеличивающимся выкачиванием нефти, опорожнением ее подземных резервуаров была выявлена Болотовым, в свое время рассчитавшим землетрясение в Спитаке, Степанокерте, Нефтегорске. Расчеты очень сложные, принцип основан на резонансе, совпадении во времени ряда процессов. Суть сводится к тому, что ударная волна от землетрясения, распространяясь по земной коре, гасится нефтяными полями, коими богаты недра России и приполярных областей земли, — одна из причин того, что землетрясения в приполярных странах случаются реже. Существующая практика закачивания воды в подземные пустоты вместо выкачанной из них нефти только усугубляет последствия: вода — очень плотное вещество, ударную волну усиливает (подводники знают, насколько опасен взрыв глубинной бомбы по этой причине, к примеру, чтобы усилить взрыв, взрывники опускают заряд в полость, а пространство вокруг заполняют водой). Все это не очередной апокалиптический прогноз, а научное предположение, к которому пришли ученые в разных странах мира: землетрясения в недалеком будущем будут становиться все разрушительнее. А связь — с увеличением масштабов выкачивания нефти. Такова цена увлечения всеобщей автомобилизацией и в широком смысле — технического прогресса, держащегося на нефти. Пока в земле есть нефть, ударная волна землетрясений не доходит до приполярных стран. Это планетарный масштаб, и задуматься об этом надо нашему правительству.
Но что можно реально противопоставить, ведь не возвращаться же к пещерам, лучинам, тяжелому ручному труду — к тому, от чего избавил мир технический прогресс? Прежде всего остановиться, а затем переходить на экологически безопасное энергопотребление. И здесь незачем изобретать велосипед, вернуться в недавнее еще прошлое — к лошадиной силе (в буквальном смысле). Должно прийти осознание: технический прогресс в разумных пределах несет благо, тот же транспорт, автомобиль, скорость могут спасти жизни людей, оперативно доставить больного к врачу, помочь обеспечить жизнь в труднодоступных, удаленных районах, решить многие проблемы быта и т. п. Но когда человек не желает пройти и шагу пешком, предпочитая съездить в ларек за пивом за углом дома на автомобиле, когда жизнь превращается в сплошное нажимание кнопок различных удовольствий — такой прогресс, безусловно, развращает.
Почему именно лошадь спасет мир? Вернемся мысленно в нашу недавнюю историю, которая на памяти нынешнего старшего поколения. Всего 50 лет назад на сельских просторах России вся жизнь и труд держались на лошади: на лошади пахали и косили, возили людей, грузы, сено, дрова, урожай. Лошадь веками облегчала жизнь человеку и при этом не создавала экологических проблем, накопившихся как снежный ком за те всего лишь немногие десятилетия, когда предпочтение было отдано технике. За повсеместный массовый переход на трактора и машины пришлось расплачиваться разбитыми дорогами, ликвидировать проблему ценой больших вложений средств. А гужевой транспорт проходил по лесным и полевым проселкам и грунтовкам, а зимой по снегу пойдет там, где не всякий автомобиль проедет. Для того, чтобы «накормить» топливом ненасытный автопарк мира, приходится выкачивать нефть, а лошадь сена себе сама накосит, да еще на всю ферму хозяина, благо сенокосы ныне стали доступны — сколько вокруг наших деревень некошеных, заросших полей. Конечно, речь не о том, чтобы остановить всю технику в городах, чтобы огромные массивы современных полей по старинке обрабатывать лошадкой с сохой. Но ведь жизнь, к счастью, не единообразна. Лошадь могла бы найти достойное применение даже ныне, в компьютерный век и во время больших скоростей, в сельской местности России, на личных крестьянских подворьях, в фермерских хозяйствах как транспортное средство (не хуже автомобиля в магазин, на рынок в райцентр хозяев свозит, детей — в школу), как подспорье в домашнем хозяйстве (огороды вспашет, поборонит, сено заготовит, урожай к дому доставит). Не надоест она, как трактор или машина, постоянными поломками, не станет трагедией для хозяйства, где работает лошадь, дороговизна бензина или возникший вдруг дефицит его.
Прагматичная Америка сохранила поголовье лошадей в 10 миллионов, а у нас в России — в десятки-сотни раз меньше. В отдельных регионах, областях, местностях лошадь даже на селе вообще можно не увидеть — исчезающий вид. Впору в Красную книгу заносить. Увы, такая ситуация сложилась и в сельских районах Ярославщины.
Предложение Анатолия Васильевича — в сельской местности российской глубинки разводить лошадей.
«Безусловно, нужна государственная поддержка, но в условиях нынешних, когда на помощь государства на селе рассчитывать сложно, мы ищем единомышленников-энтузиастов, кто не побоялся бы взяться за это дело, и заинтересованных людей, спонсоров, кто мог бы оказать финансовую поддержку. У нас в Борисоглебском районе был случай: в фермерском хозяйстве «Веска», не первый уже год вынашивающем идею разведения лошадей, вышли на человека, согласившегося вложить средства, но, поразмыслив, тот отказался: чтобы вырастить лошадь, нужно время — не менее трех лет. Такой срок окупаемости показался ему слишком долгим, и он вложил деньги в другое дело, дающее более быструю прибыль.
И тем не менее уверен: перспектива есть — создание конефермы, реализация лошадей личным крестьянским и фермерским хозяйствам, племенная работа. Верю, если сейчас это дело окажется поддержанным, будет начато, уже через несколько лет многими будет осознано несомненное благо, помощь и преимущества лошади в сельской жизни (не побоюсь сравнения — с автомобилем), и пересесть с автомобиля на лошадку окажется отнюдь не утопией, какой воспринимается ныне», — с оптимизмом смотрит в будущее Анатолий Васильевич.
Виктория НЕСТЕРЕНКО, Борисоглебский район.
