Кто сказал, что время уличной поэзии прошло? 2 сентября в Ярославле проводилась акция «Поэтические арки». ДЮЖИНА младых пиитов рассредоточилась по аркам в центре города, дабы принародно прочесть свои творения. Почему арки — непонятно. У народа эти пропахшие мочой и испохабленные граффити углубления всегда ассоциировались с чем-то нехорошим, разбойничьим. Прекрасное здесь явно не водится. Больше всего не повезло тем, кто осел у Знаменской башни.

Кто сказал, что время уличной поэзии прошло? 2 сентября в Ярославле проводилась акция «Поэтические арки».

ДЮЖИНА младых пиитов рассредоточилась по аркам в центре города, дабы принародно прочесть свои творения. Почему арки — непонятно. У народа эти пропахшие мочой и испохабленные граффити углубления всегда ассоциировались с чем-то нехорошим, разбойничьим. Прекрасное здесь явно не водится.

Больше всего не повезло тем, кто осел у Знаменской башни. Арку перегородили забором, и шум транспорта напрочь заглушал вопли души. Здесь читал вирши про музыку цветка и экзистенции (слово-то какое!) щеголеватый Андрей Коврайский. Увидев репортеров, он по-маяковски взмахнул рукой, произнеся что-то вроде «эхма тра-ля-ля» и убежал, как сказал, на следующую точку. Внимание переключилось на сидящих на асфальте двух студенток театралки, дружно голосивших опус Шахрина про бутылку кефира и полбатона. Одна из див зачем-то пускала мыльные пузыри.

На Комсомольской, у входа в «Старый город», топтался в прихожей поэзии гривастый и полнотелый Андрей Стужев. Не один, а с громко визжащей гитарой. В перерывах он нервно курил и хлопал сам себе.

— Лез-влез-стресс. Ясноликий ягненок Яша, — это тренировал дикцию Владислав Шашкин. Белокурые кудряшки делали его самого похожим на барана. Или Бараша из известного мультика. На утробные звуки из офиса вынырнул солидный дяденька и, прижимая к себе кейс, рысцой пробежал мимо. За ним, испуганно тараща глаза, прошлепала тетя-дачница с торчащим из сумки кустом. Всех искренней оказалась маленькая девочка. Дите просто заткнуло уши.

Но веселее всех было у кафе «Актер». Павел Осипов, юноша с демонической внешностью, читал что-то про надгробную плиту. Остальные, поджидая своей очереди, играли в нарды и курили кальян. На зов юноши из кафе вынырнули две девушки-готки и… прошли мимо, шелестя черными одеждами. Ближе всех к реальности оказалась Анастасия Вишневская, исполнившая что-то вроде романса бомжихи. «Я в подъезде у вас заночую. Я цветметом увешаю вас», — грустно тянула она. И лишь одно стихотворение — «Бабушка» — 23-летней Антонины Мокрицкой тронуло душу. Его героиня стояла тут же рядом, подперев щеку рукой. Людмила Анатольевна воспитывала внучку одна. Мама Тони, актриса ТЮЗа, умерла в 27 лет от рака груди, когда крохе был всего месяц. Папа-бард уехал в Израиль и, растворившись в земле обетованной, забыл о дочери. Стихи Антонина начала писать рано, в 8 лет.

— Все они очень печальные, сиротские, — вздыхает бабушка. Тоня долгое время занималась в народной киностудии «Юность» у Рэма Юстинова. В 12 лет написала сценарий собственного фильма «Куклы». Бабушка очень гордится талантливой внучкой. Антонина недавно окончила ЯГПУ имени Ушинского и трудится в ДК «Магистраль» заведующей по работе с молодежью.

Анастасия СОЛОВЬЕВА.