23 октября исполняется 50 лет поэту, члену Союза российских писателей, руководителю литературного объединения «Третья пятница» Любови Новиковой. В канун юбилея в издательстве «Аверс-Плюс» вышел сборник стихов и прозы поэта «Я зажгу свечу». Предлагаем вам стихи из этой книги. А я сюда не шуточки шутить. Попробуйте меня переменить. Прельстить, купить… Мне вам сказать пора — Я принимаю сторону добра. Нет, не в аду — у мира на виду Горевшая, я с миром к вам иду.

23 октября исполняется 50 лет поэту, члену Союза российских писателей, руководителю литературного объединения «Третья пятница» Любови Новиковой. В канун юбилея в издательстве «Аверс-Плюс» вышел сборник стихов и прозы поэта «Я зажгу свечу». Предлагаем вам стихи из этой книги.

А я сюда не шуточки шутить.

Попробуйте меня переменить.

Прельстить, купить…

Мне вам сказать пора —

Я принимаю сторону добра.

Нет, не в аду — у мира на виду

Горевшая, я с миром к вам иду.

И заслоняя ссадины свои,

Я становлюсь на сторону любви.

Узнавшая про боль не по словам,

Не меч, но мир я предлагаю вам.

И говорю тем, кто богат и сыт:

Я там, где плачут, с теми, кто забыт.

Оледеневшая в объятьях зла,

Я знаю цену ласки и тепла.

Не в чаянье наград или побед

Я стану царствовать в юдоли бед.

А это вам — не шуточки шутить.

Попробуйте меня переманить.

Уговорить меня, купить, убить.

Меня, осилившую всех простить.

• • •

Вам, сочинители тирад.

Вам, рифмователи словес.

Незнающим, что Cлово — ад

И гибельнейшая из бездн.

Порхающим, как мотыльки,

По строчкам. Вам во все века

Я — враг. И не подам руки.

Мой суд вам — правая рука.

Кто их губами не сплетал

Из пламени — сиречь — из жил.

Кто жил не так, как он писал.

И кто писал не так, как жил.

Кто ищет Слово в словарях.

Кто думает — оно из букв.

Кто наскоро, кто впопыхах,

Не из любви — сиречь — из мук.

Вы не вкусили мастерства.

И вам зачислится в итог

Все то ж — слова, слова, слова.

А то одно, что было Бог,

Останется во тьме глубин.

Останется в огне светил.

Оно — над вами властелин.

Из наших мук, из наших жил.

Мне ль за него горой не встать.

Мне ль за него голов не сечь.

Железной, каменною стать.

И в землю лечь.

• • •

Последние приходят времена.

А я молчу — поэт времен последних.

Как будто в этом не моя вина,

Что мир погряз в своих

смертельных бреднях.

Что мало Бога во святых церквях.

Что человек стал самым лютым зверем.

Что затаился неизбывный страх

В тех, кто еще надеется и верит.

И слышу я — природе вопреки,

Во мне самой родятся перемены —

Растут и крепнут хищные клыки,

И злеет кровь в моих набухших венах.

Мне все труднее говорить с людьми.

Слова на лай срываются порою.

И даже за закрытыми дверьми

Душа моя не чувствует покоя.

И вот опять, сжимая крест в горсти,

Неотвратимо брат идет на брата…

Мне страшно здесь. Мне хочется уйти

В тот вечный мир, откуда нет возврата.

• • •

Что ж ты шел-прошел, не зашел

в мой дом

Посидеть со мной за одним столом?

А ведь нам с тобой вспомнить есть о чем

За одним столом, под одним крылом.

Ты — судьбы моей золотая горсть.

И в дому моем ты — желанный гость.

Разругали нас, развели поврозь.

И пошло у нас все наперекось.

Так и жили мы — день до вечера.

День до вечера, делать нечего.

По чужим рукам поразмечены.

Одиночеством изувечены.

Листья падают — дело к осени.

И ползет туман от пустых полей.

От пустых полей над судьбой моей.

Все короче дни. Ночи все длинней.

Приходи ко мне — пожалеть о том,

Что с тобою нам не бывать вдвоем.

Не бывать вдвоем за одним столом.

Под одним крылом. Под одним крестом.

• • •

И вдруг захочется тепла.

И добрых рук, и слов хороших.

Подайте с барского стола

Голодной птице хлебных крошек.

Она вам в тягость не была.

Не докучала, не просила.

Да, видно, чашу пролила —

Не стало силы.

Она и нынче не пойдет

Под чьи-то окна, как на паперть.

Лишь сердце крыльями сожмет.

Да сытую поправит скатерть.

Все будет так же, как всегда.

Лишь строчки дрогнут на странице.

Забудь. Подумаешь, беда.

Не верь мне, слышишь, никогда.

Не плачут птицы.

• • •

Жалкая моя, изможденная.

Униженная моя, оскорбленная.

Осрамили тебя, родная, ославили.

Пред всем миром на колени поставили.

Родина моя — избы черные.

А иконы по углам закопченные.

Так унизили тебя твои первенцы,

Что не молится уже и не верится.

Родина моя — береза белая,

Что ж они с тобою наделали!

Оборвали все листочки, все веточки

Твои кровные сыны, твои деточки.

Ты простишь ли меня, боль моя, Родина,

Свою малую ягодку-смородину?

Разреши, уж коль не поднять мне меч,

Твой позор принять,

В твою землю лечь.

• • •

Я покрою душу черным платком.

Отойду. И стану миру чужой.

Я теперь здесь ни при чем, ни при ком.

Отпустите меня, люди, домой.

Отпустите во полынную степь,

Где крылами небо рвут ястреба.

Где по сивым ковылям то ли Смерть,

То ль нечаянная ходит Судьба.

Ох как тяжко мне, хоть впрямь

волком вой.

Я давно уж здесь, как дым без огня.

Отпустите меня, люди, домой.

Привыкайте, люди, жить без меня.

Вышло время мне в игрушки играть.

И на жизнь свою смотреть издали.

Время — землю обнимать, целовать.

И прощения просить у земли.

Не словами, а руками ласкать

Каждый тоненький ее стебелек.

Время плакать. Время шить-вышивать

Свой прощальный чернокрылый платок.

• • •

Мои слова мне душу не облегчили.

Моя любовь уже почти прошла.

Мои следы, оставленные вечером,

Полуночная вьюга замела.

И тишина тяжелая и грозная

Раскинулась на дальнем берегу.

Ворона, как боярыня Морозова,

На белом запечалилась снегу

С каким-то злым, с каким-то

тайным умыслом.

Господь, ее помилуй и спаси

За то, о чем она теперь задумалась,

Великая печальница Руси.

Здесь что ни год, то смута да растление.

Здесь что ни храм, то Спаса-на-крови.

Придавленные страхом унижения,

Молчат, молчат соотичи мои.

И тихо так, что слышу скрип обоза я,

Томятся на Москве колокола.

И черная боярыня Морозова

Летит, раскинув вещие крыла.

• • •

Я говорю от имени травы.

От имени земли святой и древней.

Я говорю от имени листвы.

От имени деревьев.

Я говорю. Но от седой тоски

Уже словами мне не отогреться.

И здравому рассудку вопреки

Слова приобретают форму сердца.

О, как они болят во мне, слова.

Как тяжелы им злые козни века.

И я уже не чувствую родства

С людьми. Мне страшно званье человека.

И от суда не пряча головы,

Я ухожу в безлюдные просторы.

Жалейте мир. Щадите жизнь травы.

Ведь всяк из вас травою станет скоро.

Да будет так. Моих полночных дум

Теперь уже ничем не успокоить.

Я слышу за окном призывный шум.

Я ухожу. Я становлюсь травою.

Памяти Сергея Лукина

Твоя держава стоит на любви.

Моя держава стоит на крови.

Как переклубилось твое и мое —

Жар-птицы твои и мое воронье.

Охотников много на тех и других.

И вот уж твой голос навеки затих.

Кружат над твоею державой любви

Зловещие, черные птицы мои.

И долго ль еще им над нею кружить?

Твое и мое от беды сторожить?

Лежат на судьбе моей, словно тавро,

Жар-птичье перо и воронье перо.