Мы уже пережили весенние сосульки, которые наконец-то были сбиты или сами попадали с крыш. Начинаем привыкать к необъятным лужам. Оказалось, что это далеко не все весенние пакости. Город оттаивает и обнажается не только влажной землей, но и россыпью собачьих фекалий. ВЕДЬ что ни газон, то минное поле, что ни парк, то выставка достижений собачьего пищеварения! Бывает, смотришь-смотришь под ноги, а потом все равно наступишь на какой-нибудь из ее экспонатов.
Мы уже пережили весенние сосульки, которые наконец-то были сбиты или сами попадали с крыш. Начинаем привыкать к необъятным лужам. Оказалось, что это далеко не все весенние пакости. Город оттаивает и обнажается не только влажной землей, но и россыпью собачьих фекалий. ВЕДЬ что ни газон, то минное поле, что ни парк, то выставка достижений собачьего пищеварения! Бывает, смотришь-смотришь под ноги, а потом все равно наступишь на какой-нибудь из ее экспонатов. Взглянешь на все это и невольно переиначишь классика: редкий собачник донесет выделения своего питомца до мусорного бачка. И ладно бы мы одни по этим фекалиям ходили. Город же туристический. У всего мира на виду. Иностранцы у нас уже как свои. И было бы о чем говорить. В той самой Европе уборка на улице за своим питомцем — норма. У нас — эксцентризм, нечто из ряда вон. Идешь по городу: там «мина», здесь лужица, а вон там песик публично сливает на тротуар. И хозяйка его — вполне приличная дама. Стоит, ждет, воспринимает все как норму. Интересно, если она так свою собаку содержит, то, может, еще и матом ругается в публичных местах? Сергей СУСЛОВ.
