Небольшая группа главных редакторов  российских газет, всего 10 человек, была приглашена в ноябре в Китай на первый международный эколого-культурный фестиваль в провинции Цзянси. Это не самая крупная из 23  провинций страны, всего 166 тысяч кв. километров, находится она на юго-востоке Китая  в шести часах поездки на скоростном поезде от Шанхая, а ее центр — город Наньчан — в полутора  тысячах километров к югу от Пекина. Лету самолетом два часа, как у нас от Москвы до Свердловска.

Небольшая группа главных редакторов  российских газет, всего 10 человек, была приглашена в ноябре в Китай на первый международный эколого-культурный фестиваль в провинции Цзянси. Это не самая крупная из 23  провинций страны, всего 166 тысяч кв. километров, находится она на юго-востоке Китая  в шести часах поездки на скоростном поезде от Шанхая, а ее центр — город Наньчан — в полутора  тысячах километров к югу от Пекина. Лету самолетом два часа, как у нас от Москвы до Свердловска. Провинция не выходит на морское побережье, зато на севере ее протекает великая китайская река Янцзы и находится самое большое пресноводное озеро страны Поянху площадью примерно с наше Рыбинское море, но значительно глубже — до 25 метров. В Поянху впадает 5 больших рек, оно протокой соединено с Янцзы и дает до 15 процентов стока этой полноводнейшей реки. Годовой сток ее — 1000 кубокилометров, достаточно сказать, что вторая по длине река Китая — Хуанхэ — выносит в море всего 25 кубокилометров воды.

Озеро Поянху имеет длину до 120 км, а максимальная его ширина 74, площадь его колеблется по сезонам от 2,7 до 5 тысяч кв. километров. Оно интенсивно используется не только для судоходства — каждые 1 — 2 минуты здесь проходит судно. Здесь трудолюбивое  население выращивает речной жемчуг — лучший в стране, все побережье заставлено садками, в них выращивают специальный корм для свиней, а также лучших в стране крабов. К сожалению, когда мы проезжали по берегу озера, шел такой сильный дождь, что разглядеть мы могли мало что, а уж тем более не удалось насладиться красотой  этого  водоема. Кстати, в озере  находится самая крупная популяция редчайших речных дельфинов. Но китайские биологи бьют тревогу: из-за деятельности человека, из-за интенсивного судоходства число этих  пресноводных дельфинов сокращается каждый год на 7 процентов.

Я не случайно начал свой рассказ с этого озера. Дело в том, что эколого-культурный фестиваль, куда нас пригласили, и посвящался экологии, в частности проблемам сохранения Поянху. Теперь вот об экологии и поговорим.

ЗДЕСЬ МУХИ НЕ ЖУЖЖАТ

Когда мы ехали на автобусе на старинный фарфоровый завод — а фарфор, как известно, изобрели в Китае, и он в старину очень ценился во всем мире, — в салоне вдруг залетала муха. Так и хотелось ее прихлопнуть.

— Вот надоедливая, — говорю.

— Что вы, что вы, это замечательно, что здесь муха. Значит, неплохая экология, — прервала мои посягновения Елена Котова, жена российского консула в Гуанчжоу. — В провинции Гуандун, где мы живем, нет ни комаров, ни мух. Только они появляются, как тут же погибают. Невозможная экология. Сейчас, правда, перед Азиатскими играми (а они как раз шли во время нашей поездки) власти Гуанчжоу закрыли ряд предприятий, а автомобилистам велено ездить через день: с четными номерами в один день, на следующий — с нечетными номерами. То же самое делали власти Пекина перед и во время Олимпиады в 2008 году.

А если нет комаров и мух, думаю, значит, и птиц нет. Да, несладкая жизнь у насекомых и птиц в Гуандуне.

Кстати, эта провинция и все побережье на юге и юго-востоке Китая от Шанхая до Гуанчжоу  — локомотив  экономики Китая. Так же, как Англия в XVIII веке была мастерской мира, так и в наше время здесь, в этих свободных экономических зонах, — мастерская мира. Здесь производится все — от швейных изделий до автомобилей. 99 процентов  произведенного идет на экспорт. И как сказал нам Сергей Котов, русский консул в Гуанчжоу, экспорт из здешних мест на 100 млрд. долларов превышает экспорт всей России с нашими газовыми и нефтяными трубами.

В этих провинциях обосновались  все ведущие  мировые фирмы — от «Гуччи» и «Версаче» до европейских автомобильных концернов. И товары, произведенные здесь по лицензиям, не хуже  самых качественных фирменных брэндов. Они разительно отличаются от того дешевого  китайского ширпотреба, к которому мы привыкли в России. Даже «Мерседесы» и БМВ, изготовленные на здешних  предприятиях (и это не сборочное производство), ничем не уступают  произведенным в Германии. Зато китайцам можно платить намного меньше, чем немецким рабочим. Добавьте к этому фантастическое трудолюбие и прилежание местных кадров.

Но экология, конечно, страдает. И нынешним  молодым китайцам уже не понять иные конфуцианские притчи. Например, о том, что почтительный и достойный сын спит в фанзе, раскутавшись, чтобы москиты садились на него и меньше доставалось от этих ненасытных кровососов его любимым родителям.

Сейчас же, увы, москитов  в  этих промышленных провинциях нет.

Что касается других городов, то в Наньчане птички чирикают, и очень живо, особенно по утрам. Мы жили в правительственной гостинице за городом на берегу искусственного озера, и воздух там был очень свеж. А вот в Пекине все дни стоял смог, и только как-то раз налетевший холодный северный ветер его разогнал.  Этого вечного смога очень опасались и  устроители пекинской Олимпиады.

Как рассказывал хабаровский бизнесмен Дмитрий Липатов — который, кажется, в Китае по делам бывает чаще, чем на Родине, — например, в Харбине до сих пор нет очистных сооружений.  А Харбин — огромный город, по разным оценкам здесь живет от 4,5 до 9 миллионов человек. И все отходы жизнедеятельности и стоки промышленных предприятий  попадают в реку Сунгари. А оттуда прямиком в наш Амур. И хабаровчане уже в Амуре не рискуют купаться.

Только сейчас местные власти осознали опасность и приступают к проектированию и строительству в Харбине очистных сооружений. Состояние экологии в густонаселенных районах Китая стало тревожить и руководство страны. Поэтому  поставлена стратегическая задача довести расходы на экологию до 3 процентов ВВП.

Но пока нынешние траты  неизмеримо меньше этого  показателя.

Что касается населения КНР, то такое ощущение, что никто не знает, сколько реально жителей в Поднебесной. Чаще называют цифру 1,3 млрд., другие — 1,5 млрд. В том же Харбине оценки разнятся вдвое — от 4,5 до 9 миллионов.

Перед поездкой нам раздавали распечатанные из интернета сведения о провинции Цзянси. Ее население оценивалось в 22 миллиона. Александр Исаев, русский журналист, долгое время проживший в Китае, говорил нам о 41 миллионе. А из самого свежего альбома, посвященного нашему фестивалю, следовало, что  в Цзянси проживает 44 миллиона.

НА РЫНКЕ ГОВОРЯТ ПО-РУССКИ

— Жлоб ты, жадный ты, понятно, почему от тебя жена ушла, — ругается 20-летняя Кристина. На самом деле ее зовут по-другому, но для нас местные имена непроизносимы, поэтому китайцы, которые имеют дело с русскими, представляются понятными нам именами — Таня, Миша, Саша, Леня. Так удобнее всем.

Кристина торгует джинсами. Уже три года после школы. Она хорошо, даже отлично, говорит по-русски, но, как я понял, в пределах нужд торговли. За жизнь с ней не поговоришь. Проверено.

Удивительное ощущение: на рынках Пекина, кажется, все говорят по-русски. Или почти все. Иначе век торговли не видать. Конкуренция,  как и выбор товаров, здесь потрясает воображение.

Вот мы на Шелковом рынке в центре китайской столицы. На самом деле это не рынок в нашем понимании, а огромный универмаг в 7 этажей, да еще 3 подземных. На каждом сотни, если  не тысячи, мелких лавок от пола до потолка, увешанных товарами. Например, целый этаж кожгалантереи — сумки, сумочки, чемоданы, кошельки, портфели, дипломаты. Я был  в молах в Америке, в крупнейших универмагах Германии, но такого изобилия не видел нигде.

Другой этаж — джинсы, третий — обувь всех фасонов и расцветок. Лейблы самых престижных фирм. И в основном это не обман, а товар качественный.

И каждый продавец — 95 процентов — девушки — зазывает тебя, естественно, по-русски, теребит, дергает за рукав, хлопает по плечу, если проходишь мимо. Заигрывают, если остановился. Честно говоря, я выдержал только полдня, закупил что хотел и вывалился с рынка слегка очумелый.

Торговля идет так:

— Видишь, видишь, этот портплед стоит 2700 юаней, — показывает ценник (по-моему, он на все вещи у всех продавцов один — 2700). — Но только для тебя — 738 (примерно 4000 рублей).

Дамир, мой коллега из «Калининградской правды», говорит:

— Нет, ты давай настоящую цену. Нет?.. Тогда ухожу.

— Стой! Только для тебя моя минимальная цена — 300 юаней.

— Хорошо. Это твоя цена?

— Да, моя.

— Теперь моя цена — 100.

— Ты дурак, что ли? — уходим, продавщица бежит вдогонку:

— Нет, стой. Давай нормальную цену.

— Ну хорошо. 110.

И опять история повторяется. С хлопаньем по спине, с проклятиями. Сошлись на 150 юанях. Портплед куплен  за 750 рублей. У нас он тысяч пять стоит.

С Кристиной (см. начало главы), бойкой, симпатичной девчушкой, Дамир сошелся на 90 юанях за джинсы. Тоже были проклятия. Уходы, возвращения. В общем, шоу у прилавка. Развлечение для скучающих соседних продавщиц.

Чем только на рынках не торгуют! От развесного чая до шелковых халатов, одеял и жемчуга. И всюду можно и нужно торговаться.

Можно торговаться и с таксистами. Как у нас, они, конечно, цену задирают. Но вообще стандартная цена поездки по Пекину — 9 юаней (1 руб. 80 коп.)  за километр. Меньше не спустишь. Велорикши берут дороже.

А вот в государственных универмагах не торгуются. И цены там сопоставимы с нашими. А то и выше. Максимум, на что можно рассчитывать, — это сезонные скидки.

Но и в лавках есть некоторые товары, за цены на которые торговец будет стоять насмерть. Например, пиво. Уж если банка пива стоит 3 юаня, то хоть 10 банок возьми, скидку все равно не получишь.

С пивом у нас произошла забавная история. Один из коллег, побывавший уже в Китае, сказал, что по-китайски «пиво» — «пидзю». Но сколько мы ни пидзюкали, никто нас не понимал. И «бир», «бира» — тоже не понимали. Кто-то вспомнил, что вроде «пиво» — «пиддю».  О счастье,  банка пива тут же оказалась  на прилавке!

БОЛЬШАЯ СТРОЙКА

Достижения современной КНР грандиозны. Китайский лидер Дэн Сяопин еще в 80-е годы прошлого века провозгласил лозунг борьбы с бедностью. И достижения на пути искоренения бедности впечатляют. А ведь голод и мор населения — это постоянная составляющая китайской истории. Сейчас же количество жителей Поднебесной, пребывавших в абсолютной бедности (доход менее 5 долларов в месяц), сократилось  с 250 до 26 миллионов (2 процента населения). В 2002 году доход на одного жителя страны состоял 1000 долларов в год. Сейчас поставлена задача к 2020 году увеличить доход на одного человека до 3000. И нет сомнений, что эта цель будет достигнута. Сейчас более 250 миллионов китайцев относится к среднему классу. В 2020  году их будет в 2 раза больше. И это огромный внутренний рынок, подстегивающий развитие всего народного хозяйства. Китай уже сейчас по объему ВВП вышел на второе место в мире, обогнав Японию и уступая лишь США.

Китай сейчас — это сплошная грандиозная стройка. В том же  Наньчане, где проживает 4,5 миллиона человек, за семь лет вырос целый город высотных домов. Чтобы сделать вторую взлетную полосу аэропорта, срыли целую гору. Автодорог в Китае строится за 11 дней столько, сколько в России за год, то есть в 33 раза больше. И они не хуже германских автобанов.

В Китае немало платных дорог. Но вот в чем отличие от России. У нас тоже собираются делать платные дороги. Но таким образом,  что существующие государственные бесплатные дороги передадут в частные руки. Конечно, своим да нашим. И частник хоть до морковкиного заговенья будет класть  в свой карман деньги за проезд. В Китае по-другому: строишь платную дорогу, эксплуатируешь ее, возмещаешь расходы  плюс определенная  прибыль, а затем передаешь государству. Так было, например, при строительстве окружной дороги в Пекине перед Олимпиадой.

В Китае еще много безграмотных — около 150 миллионов. Письменность, конечно, здесь непростая. Чтобы читать средний по сложности текст, надо знать 3 тысячи иероглифов. Выпускник школы после 12 лет учебы знает 4 тысячи. Высокообразованный человек — до 40 тысяч, а всего, говорят, существует 80 тысяч иероглифов.

Так вот в Китае повсюду строятся школы, детские сады, открываются больницы, амбулатории там, где их отродясь не было. К сожалению, прямо противоположные процессы в России: закрываем на селе школы, аптеки, почтовые отделения, губим свой народ. Некогда просвещенный народ, увы, деградирует.

Как рассказывал хабаровский бизнесмен Дмитрий Липатов, деньги в Китае есть, и огромные. Государство даже вынуждено их вкладывать в дороги, жилье, инфраструктуру. Хотя бетон китайский, говорит, плохой. Металла страна больше всех в мире производит, но качество низкое, вынуждены закупать хороший металл за рубежом.

Вводят здесь даже такие грандиозные сооружения, как 88-метровая статуя Будды. Если деньги не будут работать, то инфляция достигнет 30 — 40 процентов в год и вся программа искоренения бедности рухнет, в одночасье сотни миллионов опять ввергнутся  в нищету.

Как рассказывала наша китайская переводчица Таня, этим летом в стране стали сильно дорожать продукты, причем основные — рис, мука, масло. Государство  немедленно вмешалось и уронило цены. Но ввело доплаты производителям, не торговле. У нас же, боюсь, больше всего ударили бы по производителям.

— А сколько сейчас стоит рис? — спрашиваю.

— В зависимости от сорта — от 1 до 30 юаней (от 5 до 150 рублей) за килограмм.

— А бензин?

— Один доллар. И все дорожает.

— А средняя зарплата?

— В Пекине высокая — 3 — 4 тысячи (15 — 20000 рублей) юаней. Самая низкая у лифтера в лифте — 700 юаней.

Но оказывается, очень высокая зарплата у учителей, особенно у воспитателей в детском саду. Оно и понятно: если рождаемость регулируется, ребенок в семье один, то ему надо дать достойное воспитание.

И еще важно. Образование в Китае бесплатное. В детсадах родители не платят ничего. Только высшее образование за деньги. И достаточно дорогое, так что выгоднее учиться, например, в Белоруссии, России, где тоже приходится платить, но меньше.

Денег в стране так много, что реализуются даже такие фантасмагорические проекты, как европейский город в центре Наньчана. Это целый квартал, выстроенный под старую Европу.

— Зачем это? — спрашиваем.

— Придут европейцы, возьмут в аренду офисы, магазины, рестораны, будут жить здесь, торговать.  И китайцам интересно, не надо ездить в Европу. И они оставят здесь кучу денег. Вы тоже можете арендовать хоть целое здание.

— Спасибо, — говорит Дмитрий Липатов. — Ничего этого нет и не будет. Вы видели китайцев? Убогие тележки, мопеды, велосипеды, толпа без правил движения. Грязь. Никто из европейцев сюда не поедет. Если и будет что, так резервация — только для европейцев: шлагбаумы, охрана, полиция и никаких китайцев.

А пока уже три года это  город мертвых. Что-то облетело, где-то заржавело, дома ветшают, всюду запах штукатурки. Нечто похожее на Фамагусту, город на Кипре, откуда под натиском турок бежали греки 35 лет назад.

Китайцы вкладывают деньги и  в такие, далеко не очевидные проекты. Иначе инфляция, экономика разогрета до предела. Сам же Липатов подрядился за китайские деньги выстроить в Наньчане Русский центр — русские избы, трактиры, развлечения. Уже есть проект. Выбрано место на берегу судоходной реки Ганцзян.  Место ему не нравится. Но никуда не денешься. Если  китайский чиновник проект согласовал, то ничего изменить нельзя. Упертый до невозможности народ. 

— А взятки здесь чиновники берут? — чисто риторически спрашиваю я у Александра Исаева, нашего коллеги, который в Китае работает много лет.

— Берут — только треск стоит.

— Так ведь расстреливают!

— Расстреливают, но все равно берут.

ПЕНСИОНЕРСКАЯ ПРАВДА

И АНЕКДОТЫ О ТЕЩАХ

На пенсию в Китае, как у нас, выходят женщины в 55 лет, мужчины — в 60. Но средняя продолжительность жизни повыше — 73 года.

На селе пенсий не платят. А большинство населения страны — сельское, около 70 процентов. Считается, что дети должны содержать состарившихся родителей. Поэтому на селе ограничение рождаемости одним ребенком, о чем мы слышали, практически не осуществлялось никогда.

Пенсия составляет 75 процентов заработка (у нас, увы, и 40 — недостижимая мечта).

Пенсионер к тому же может работать. Александр Исаев говорит:

— Мой знакомый пенсионер-журналист в Шанхае  приходит в редакцию 1 — 2 раза в неделю, подрабатывает. Получает с пенсией 1200 долларов (8000 юаней).

Сейчас начинают платить пенсию и рабочим. До этого они ее не имели. Плюс оформляют на них и  медицинскую страховку.

Как объявило руководство страны, с 2012 года пенсию и медстраховку будут иметь все, в том числе и сельские жители.

В традиционном китайском доме всегда жили несколько поколений. Одна общая комната и множество клетушек, где все ютятся. Это типично даже для богатых семей.

Впрочем, сейчас немало пенсионеров, что живут в домах престарелых. Имеют при этом полный комплект родственников. А пенсии проживающие в таких домах отдают за свое содержание.

Наш консул в Гуанчжоу Сергей Котов рассказал, как они отыскали единственного в Гуанчжоу ветерана Советской армии, Второй мировой войны. Ему 88 лет и живет в таком доме престарелых. И ни о чем не жалеет.

Но вообще-то у китайцев очень развито почитание старших. Я как-то рассказал им короткий анекдот: «Приезжает теща в гости, зять открывает дверь:

— Мама, надолго ли?

— Да пока не надоем.

— Что уж и чайку не попьете?»

Сопровождающий нас переводчик Миша что-то долго-долго минут 5 пересказывал анекдот своим соплеменникам. Те вежливо, из приличия, чувствуется, посмеялись.

— Миша, а почему такой короткий анекдот так долго переводил?

— Понимаешь, у китайцев другое отношение к старшим родственникам, поэтому все нужно было разъяснить.

Так что анекдоты о тещах у китайцев не популярны.

Для китайца очень важно определить, кто из собеседников старший. Для установления правильной субординации. Вот рассказ Людмилы Исаевой, жены нашего коллеги:

— Я 20 лет изучала и преподавала китайский. Но когда приехала в КНР, ничего не могла понять. Даже элементарных вопросов. Мы же изучали язык по «Женьмин жибао» (аналог советской  «Правды»), а бытовой разговор совсем другой. Первый вопрос, который задает китаец: сколько тебе лет? Но звучит он так: какого ты знака Зодиака, под каким созвездием из 12 родился? Это позволяет ему определить твой возраст, чтобы определить субординацию. Если ты Лошадь и он Лошадь, но он видит, что ты старше, значит, на 12 лет, и это позволяет выстроить  отношения.

Ну а второй вопрос, который задают китайцы при встрече: сколько ты зарабатываешь? И не считают это бесцеремонным.

Алексей НЕВИНИЦЫН.

Фото Алексея НЕВИНИЦЫНА.