Трагедия, произошедшая в доме N 20/53 на проспекте Ленина в Ярославле, высветила многие проблемы города и области. И связаны они не только с катастрофическим состоянием жилищного фонда, но и с катастрофическим положением всей системы управления. Высшие властные чиновники усиленно ищут виноватых в случившемся, ищут с таким запалом в голосе, что некоторые наивные обыватели и вправду могут подумать, что сами большие начальники тут ни при чем. На самом деле руководители крупного ранга, изображая на своих физиономиях праведный гнев, пытаются тем самым отвести вину от себя. Но кто же, по здравому разумению, виноват в том, что в Ярославле отсутствует система контроля за всем и вся, как не те, кто управляет системой вообще?
Трагедия, произошедшая в доме N 20/53 на проспекте Ленина в Ярославле, высветила многие проблемы города и области. И связаны они не только с катастрофическим состоянием жилищного фонда, но и с катастрофическим положением всей системы управления. Высшие властные чиновники усиленно ищут виноватых в случившемся, ищут с таким запалом в голосе, что некоторые наивные обыватели и вправду могут подумать, что сами большие начальники тут ни при чем. На самом деле руководители крупного ранга, изображая на своих физиономиях праведный гнев, пытаются тем самым отвести вину от себя. Но кто же, по здравому разумению, виноват в том, что в Ярославле отсутствует система контроля за всем и вся, как не те, кто управляет системой вообще?
Сейчас, когда осела пыль от развалин, утихли первые слезы оставшихся без крова людей, можно взглянуть на проблему более взвешенно, с минимумом эмоций.
В любой стране существуют отрасли, которые при каком угодно раскладе не отдаются на полный откуп частному бизнесу. У нас же решили, что деньги можно делать из всего. Так медленно, но верно мы пришли к развалу систем здравоохранения, образования, правосудия, почтовой связи, природоохранных структур, а теперь вот ЖКХ.
Когда только ввели систему приватизации и квартиры стали продаваться и покупаться, обыватель еще не догадывался, что делается это отнюдь не для его блага. Были законодательно открыты широкие ворота для вторжения в наши дома малого и большого бизнеса. Бизнес пошел крушить стены, прорубать окна и двери в некогда муниципальном жилье, а товарищи большие начальники делали вид, что они не понимают: подобного рода вмешательство в строительные конструкции ослабляет их несущие свойства. Понимали это рядовые квартиросъемщики, которые пытались встать на защиту своих домов, — писали письма в разные инстанции с просьбой запретить перепланировку квартир под торговые, офисные и прочие учреждения. А им под нос совали умные бумажки, в которых значилось, что владелец приобретенной площади, то бишь человек, ставший ее хозяином, имеет право делать в ней чуть ли не все, что хочет. Позиция управленцев была ясна как день: налог с той или иной торговой точки или офиса, особенно в центре города, значительно превышает сумму квартплаты, а значит, торговая точка более предпочтительна, чем спокойная жизнь квартиросъемщиков.
Это теперь господа-товарищи заметили, что первые этажи жилых домов в центре города практически лишились квартир как жилья. И стали делать вид, что они в подобном безобразии не виноваты. Как будто все это безобразие могло быть сотворено без их печатей и подписей. Если раньше дом имел определенное количество строго рассчитанных по проекту подъездных проемов, то теперь такие проемы имеются чуть ли не под каждым окном, иными словами, каждая организация, обосновавшаяся в доме, имеет свой отдельный вход. Но ведь не бизнесмен же виноват в том, что ему на высоком уровне разрешили крушить в своей собственности все по своему усмотрению!
На сегодняшний день жители 49 квартир рухнувшего дома остались без жилья. Напрасно чиновники пытаются нас уверить в том, что рухнул лишь один второй подъезд. Жилой дом — это не игрушечный домик, построенный из кубиков. Развалились кубики в центре конструкции, что ж, поставим их как следует — и снова дом готов. Жилой дом — это единый организм, его нельзя разъять на подъезды и потом переставлять их как кому заблагорассудится. И если сейчас жильцов крайних подъездов уверяют в том, что они скоро могут вернуться в свои квартиры, то это от лукавого. Лично я бы не рискнула вернуться в эти развалины. Конечно, если идти больше некуда, то и на развалинах будешь жить. Сейчас власти города и области стараются свести сумму ущерба к минимуму, ради этого они даже готовы рискнуть жизнями людей. А по мне, если уж чиновники так уверены в том, что в останках дома можно жить спокойно, так пусть они сами сюда и перебираются, а оставшимся без жилья людям отдадут свои хоромы.
Сейчас, после разбора основных завалов, в доме ведутся работы по спасению оставшегося здесь имущества. Строго с паспортом в сопровождении сотрудников милиции и спасателей по одному люди проходят в свои квартиры и под опись выносят самое необходимое. Всего ведь не унесешь, потому что некуда. Да и поди разберись вот так сразу, что же тебе больше всего необходимо. Пока ты жил здесь, приобретал как раз то, что и считал необходимым. Кому-то выносить нечего, ибо погибло все, чем украшал он свою жизнь на протяжении многих лет. Можно высчитать стоимость дивана, телевизора, но как определиться со стоимостью рухнувшего в одночасье налаженного спокойного быта?
Любовь НОВИКОВА.
На снимках:
1. Пострадали в доме не только люди, но и животные. Эта спасенная кошка пережила не меньший стресс, чем ее хозяйка. Для Ольги Владимировны Спицыной ее мурлыка тоже необходимое имущество.
2. За своими вещами в квартиры заходят по одному и только в сопровождении сотрудников милиции и спасателей.
3. Этот ковер на стене — единственное, что осталось от всего имущества в одной из разрушенных квартир.
4. Директор департамента ЖКХ Владимир Витальевич Слепцов, совсем недавно вступивший в эту должность, теперь свои рабочие дни проводит возле рухнувшего дома.
Фото Виктора ОРЛОВА.
