Бабушка Фася умела гадать на картах и предсказывать будущее. Но дело это очень не любила, даже когда ее просили самые близкие. Она долго печально вздыхала, многозначительно улыбалась и в конце концов соглашалась, сокрушенно качая головой. И, как ни раскидывала она карты, всякий раз получалось практически одно и то же.
НЕПРИДУМАННАЯ ИСТОРИЯ
Старшей дочери, в семье в которой она жила много лет, говорила: «Придется тебе, Валя, век одной доживать. Судьба у тебя такая».
А любимой внучке Леночке, которую она ласково называла Ленурой, в ответ на ее настойчивые просьбы сказала: «Встретишь ты еще, милая, своего принца», — только не уточнила когда…
Собственного принца Фаина Викуловна повстречала в незапамятные времена, в конце
20-х годов прошлого века, еще будучи семнадцатилетней деревенской девчонкой, самой младшей в небогатой многодетной семье. Родители сосватали ее соседскому пареньку, и, для того чтобы принарядить девушку к свадьбе, мать поехала с ней в город. Заказать туфельки они зашли в мастерскую сапожника, располагавшуюся на площади, ныне Богоявленской (в том самом доме, перепланировкой которого, работая в строительной фирме, займется ее внучка). Там в это время находился еще один клиент, которому нужны были новые сапоги. На него Фася даже не взглянула: зачем ей какие-то тридцатилетние старики, когда есть свой собственный жених намного моложе?..
А вот Константину девушка сразу запала в душу, да так сильно, что он выяснил у сапожника адрес очаровательной юной заказчицы и уже на следующий день приехал к ним в Домнино — деревеньку, что и по сей день находится возле Угличской дороги. Мать сразу поняла, что это человек непростой, со связями и деньгами, а лучшего счастья дочери и желать не надо. Поэтому свое согласие на брак, несмотря на наличие у Фаси законного жениха, дала сразу. А вот сама невеста, не присутствовавшая при этом разговоре, высказала категорическое несогласие и ночью попыталась убежать через окно. Не получилось — строгая родительница, предвидевшая подобную выходку, поймала ослушницу и так отодрала ее за волосы, что замуж пришлось выходить, скромно накрыв голову платочком.
О том, из какой семьи происходит ее суженый, узнала она от него намного позже. Отцом Константина Федоровича был один из богатейших людей Ярославской губернии, представитель известного в России купеческого рода. Только в молодости поступил он вопреки советам добродетельного батюшки, влюбившись в девушку легкого поведения, этим самым поведением и зарабатывавшую себе на жизнь. И ладно бы только влюбился — дело житейское, так еще и женился на ней. После этого вся родня от Федора отвернулась. Отец сказал ему: «Живи теперь как хочешь», — но права на наследство не лишил, выделив очень приличную по тем временам сумму. Увы, молодым не суждено было прожить долгую счастливую жизнь. Супруга, в которой он души не чаял, умерла при родах, и Федор пустился во все тяжкие, запивая свое горе. Для ребенка же он нанял кормилицу — молодую тогда еще женщину, которую все соседи и знакомые звали Грибихой. У нее в доме на Туговой горе и рос маленький Костя. С отцом мальчик виделся нечасто, когда тот на короткие промежутки времени выходил из запоя. На упреки комилицы в беспробудном пьянстве Федор всякий раз отвечал: «Не переживай, мать, не только сыну, но и внукам и правнукам еще останется. У меня в швейцарских банках деньги и золото лежат. А надежней этих банков ничего в мире не существует».
До большевистской революции он не дожил всего нескольких месяцев, но еще за несколько лет до того как пошли по стране смута и террор, обладавшая то ли настоящим даром предвидения, то ли просто хорошей интуицией Грибиха смекнула, что будет лучше воспитанника записать на свою фамилию Немогутиным. Отцовскую же Константину она запретила упоминать строго-настрого, и эта тайна свято хранилась в семье долгие десятилетия. Фася не раскрыла ее ни дочерям, ни внукам, опасаясь возможных неприятностей. Но и обещанного наследства из швейцарского банка они тоже не получили, хотя уже в 90-х годах XX века наводили справки на этот счет…
Такая уж была Фася, всегда ценившая простые человеческие отношения куда больше денег и драгоценностей. Хоть и вышла замуж против собственной воли, Костю она полюбила по-настоящему и до конца своих дней благодарила судьбу за то, что им суждено было быть вместе.
Будучи человеком образованным и ответственным, он нашел себе место и в новой жизни, включившись в строительство коммунизма сначала в качестве простого инженера на паровозоремонтном заводе, а потом — одного из руководящих работников на предприятии. Жили они совсем рядом, в домике, унаследованном от кормилицы. Первыми в их семье родились двое близняшек, но прожили недолго. Чуть позже появились на свет две дочери: старшая, Валя, — в 1935-м и младшая, Галя, — в 1939-м.
Константин Федорович, как ценный специалист, имел право на освобождение от призыва на фронт, но душа русского офицера, успевшего повоевать на первой мировой, не утерпела, и сначала он пошел готовить молодое пополнение в Кадетский корпус, где теперь находится зенитно-ракетное училище, а потом на вопрос руководства, хочет ли он продолжить заниматься этим делом или отправится воевать, сказал: «Я буду там, где нужней».
Когда его призывали в марте 1943-го, жена хотела зашить ему в карман гимнастерки золотой крестик с цепочкой, но он отказался, посчитав, что эта ценная вещь семье в трудную минуту может оказаться нужнее, чем ему. Как же потом Фася корила себя за то, что не настояла на своем! Она пошла с крестиком в церковь и там от волнения потеряла его, а когда через несколько дней увидела снова, он уже висел на иконе, и оттуда она снять его не решилась. Нехорошие предчувствия запали в ее душу, и Фася в отчаянии обратилась к цыганке, жившей неподалеку. Та прямо не сказала ничего: мол, судьба мужа еще не решена, и нечего оплакивать его раньше времени, но денег не взяла и совершенно бесплатно посвятила ее в тайны карточного гадания.
… Трагическая весть с фронта пришла в их дом в декабре того же 1943-го. Фася, узнав о смерти мужа, упала без чувств. Врач поставил диагноз: обширный инфаркт. А когда она пришла в себя и полностью осознала весь ужас происшедшего, случился второй инфаркт, еще более тяжелый. Если б не добрые люди, помогавшие кто чем может, сама Фаина Викуловна и двое ее маленьких дочек погибли бы от голода. Она никогда никого не винила в том, что из ее дома в ту пору исчезли все драгоценности, некогда подаренные отцом Константина его кормилице. Но были и те, кто помогал им совершенно бескорыстно: соседка баба Феня, поившая их козьим молоком, доктор Дружинин, к которому брат Михаил на телеге привез еле живую Фасю. «Будешь жить, и еще долго», — вынес оказавшийся пророческим вердикт пожилой врач.
Едва оправившись, Фася стала зарабатывать на содержание семьи тем, чем умела, — шитьем одежды. Она обшивала почти всю Тугову гору, беря за работу сущие копейки. Однажды, уже после войны, прослышав, что вдовам погибших полагается пенсия, она решила обратиться к представителю власти, но почему-то пошла не в военкомат, а к прокурору. Тот же был мужик простой, не слишком утруждавший себя знанием порученного ему дела, и рассудил так: «Вот дети вырастут и будут тебя кормить, а пока иди с Богом».
На этом она и успокоилась. О том, чтобы снова выйти замуж, не могло быть и речи. Новоявленных ухажеров со своим незабвенным Костей поставить рядом она не могла. Так и воспитывала дочерей одна. Когда старшая, Валентина, стала собирать документы для поступления в институт, там поинтересовались, почему мать не имеет никаких доходов, и подсказали, как получить законную пенсию. Пенсию наконец-то назначили через 10 лет после войны, но выплатили только за 3 месяца, предшествовавшие назначению. Да и потом она получала от государства весьма скромную сумму, но на судьбу никогда не жаловалась.
Отказалась она и от предложенной ей отдельной комнаты, сказав, что будет жить с дочерью Валей и внучкой Леной. Валентина к тому времени получила высшее образование, стала заниматься научной работой, заведовала библиотекой, но почти вся ее зарплата уходила на взносы в жилищно-строительный кооператив на Нефтестрое. Личная жизнь у нее, как и предсказывала Фася, не сложилась. Брак ее продлился совсем недолго. Серьезные проблемы в семье были и у младшей, Галины.
Когда бабушкина любимица Леночка в 19 лет собралась замуж и все ее поздравляли, Фася многозначительно сказала: «Не родись красивой, не родись богатой, а родись счастливой».
Та поначалу даже обиделась на такое поздравление, но потом поняла, что ее избранник совсем не тот человек, о котором она мечтала. Вскоре после развода с маленькой дочкой на руках она по контракту поехала служить оператором связи на ракетную точку на Дальний Восток. Городская девушка попала в настоящую экзотику уссурийской тайги. По военному городку свободно расхаживали бурые и гималайские медведи, а на дереве, рядом с «циклоидой», на которой она работала, жила рысь со своим семейством. Пыталась Лена там обосноваться окончательно и устроить свою личную жизнь, но ей снова не повезло, и она вернулась в Ярославль к матери и бабушке.
Прав оказался ее будущий свекор, в фирму которого она устроилась работать после возвращения, любивший говорить: «Не ищи счастья там, где его нет. Счастье рядом с тобой. Сумей его использовать»…
Своего, обещанного когда-то бабушкой, «принца», она встретила прямо на собственной работе, правда, для того чтобы понять, что они не могут жить друг без друга, обоим потребовалось довольно много времени.
Бабушка Фася умерла в возрасте 85 лет весной 1994-го. Теперь рядом с ее могилой на Туговском кладбище покоятся обе ее дочери и зять. С этого места хорошо виден крепкий двухэтажный дом, где они все когда-то жили.
