Пожарную помпу украли

Я очень хочу забыть ту темную последнюю августовскую ночь, когда окрестности разорвал страшный женский крик: «Люди добрые, помогите! Горим!» Выглянув в окно, я увидела, как мечется пламя на веранде точно такого же, как у нас, дома, стоящего напротив. Прошел уже месяц, а картинка эта по-прежнему тревожит меня, пламя прыгает в глазах, норовя взобраться на крышу. Я открываю глаза, а вокруг темно…

ПЛЫВУТ ВО МНЕ ВОСПОМИНАНИЯ

В моей памяти живет несколько воспоминаний о пережитых в детстве и потом пожарах. Самое первое — от удара молнии загорелся дом за рекой. Помню, как папа схватил багор и побежал, мама следом — с ведрами. Люди-муравьи, бегущие вверх по лестницам, живая цепочка людей, черпающих воду из реки и передающих ее наверх. Мужчины-сплавщики с баграми, растаскивающие бревна. Ни один из соседних домов тогда не загорелся.

Помню пожар в деревне Надеево соседнего Первомайского района и телефонный звонок, поднявший нас среди ночи. Опять люди, много людей, которые не позволили пожару натворить еще больших бед. Помню пожар в кочегарке детского сада, когда прибежала молодежь из местного дома культуры и парни, взобравшись на крышу, не позволили огню перекинуться на само здание. И, наконец, момент, когда от короткого замыкания загорелся мой собственный гараж. И опять на помощь пришли люди, потушили до приезда пожарных, не дав огню тронуть постройки, которые стояли впритык.

И вот последние два пожара, во время которых я наблюдала совершенно другое поведение людей. Сбежались, в основном чтобы поглазеть на происходящее, как в той старой песенке: «Рассуждают меж собой: «Догорит, пойдем домой…» Пытаюсь понять: что же произошло? Что сломалось в общинном укладе деревни? Или просто людей в деревне стало мало? Или те бравые парни восьмидесятых окончательно спились и геройствовать стало просто некому? Или с появлением у нас асфальтовой дороги, когда путь в два десятка километров пожарная машина может проделать за пятнадцать минут, приучил к мысли, что вот приедут пожарные и сотворят чудо… К сожалению, чудес почему-то не наблюдается. Нет, это у нас не наблюдается, возможно, они где-то и есть, я нисколько не хочу умалить авторитет людей этой мужественной профессии. Но…

ДА ОН ЖЕ ПЬЯНЫЙ!

В конце семидесятых и начале восьмидесятых в чистом поле, которое старожилы называли барским, колхоз «Путь Ленина» при содействии тогдашнего председателя Виктора Павловича Глибина хозспособом построил целую улицу новых домов, в которых получили квартиры колхозные специалисты, доярки и механизаторы. Это было очень счастливое время. Молодые женщины, у которых было по одному ребенку, почувствовав стабильность, родили по второму. На этой же улице был выстроен и детский сад. А потом появилась в центре Кладова новая школа. Была работа, были хорошие зарплаты и благополучие в каждом доме. Но прошло тридцать лет, и многое изменилось на нашей улице. Я не буду говорить о постигших нас тяжелых утратах — это отдельная тема. Скажу лишь, что один за другим посетили нашу улицу пожары. В первом сгорел и сам хозяин дома. Во втором, благодарение Богу, все остались живы, но трагедия ничуть не меньше — без крыши над головой остались сразу две семьи. Семья бывшего колхозного шофера, баяниста Николая Николаевича Беляева и бывшей доярки, матери погибшего в Чечне Александра Новикова Зои Ивановны Новиковой.

К месту пожара мы с мужем прибежали практически самые первые, потому что живем ближе всех. Когда я позвонила в пожарную часть, мне ответили: «Мы знаем. Машина уже выехала». Казалось, все обойдется, потому что огонь еще не поднялся на крышу, горела лишь деревянная пристройка к кирпичному дому. Проверили, не осталось ли в доме людей, и стали таскать воду из прудика, который был за домом, и из бочки, стоявшей около бани. А машина все не ехала и не ехала. Долго не было и людей. Потом народ стал подбегать, но… без ведер. С тревогой глядели на пламя, которое поднималось все выше и выше. Вот оно уже достигло крыши. А машины по-прежнему не было. Когда вдали показались огни, все вздохнули с облегчением: «Ну вот сейчас…»

Но «сейчас» почему-то не происходило. Струя, которая по нашим понятиям должна была сбить пламя с крыши, крыши так и не до-стала. Таскавший шланг пожарный то и дело спотыкался и падал. «Да он же пьяный!» — истерично выкрикнул кто-то из женщин. А пожарные между тем уже смотали шланги и уехали за новой порцией воды. Обратно их все не было и не было. Пламя по крыше стало подбираться ко второй квартире, народ ахнул! Мужчины наконец-то начали вытаскивать наиболее ценные вещи из квартиры Зои Ивановны. Кто-то догадался снова позвонить в пожарку. Второй расчет приехал молниеносно и работал очень слаженно, но время уже было упущено. Когда поплыли только неделей раньше вставленные пластиковые окна, толпа опять взревела. Обрушился кирпичный фронтон, стало понятно, что и вторая квартира выгорела полностью.

ЧУЖАЯ КРЫША

Прошел месяц. Многое сказано, только уроки и этого пожара вряд ли кем-либо будут усвоены. Кроме, пожалуй, того первого пожарного расчета, на который Татьяна, дочь Зои Ивановны Новиковой, решила подать в суд. Что это даст ей? Сказать пока трудно.

Хорошо, что пострадавшие кое-как устроились, уехавшие по городам односельчане пустили погорельцев пожить в свои дома. Пусть и чужая, но все же крыша над головой. Потихонечку налаживается быт. На днях я навестила семью Беляевых. Хозяин дома, враз постаревший на десяток лет, водил меня по комнатам: «Вот Танюшка Киселица с сестрой Иринкой стены оклеили, вот эту люстру сватья дала, вот это Лена Шабурина привезла, в городе насобирала, вот это…» Теперь каждая вещь в доме именная, они просто поражены людской щедростью и отзывчивостью. Около двадцати тысяч для них насобирали жители одной только деревни Ратаевская Горка, в которой родилась его жена Валентина Ивановна и где их семья прожила восемнадцать лет. Причем помогали не только бабушки-пенсионерки, но и дачники. На шкафу стоят баян и гармошка, для него, человека, отыгравшего более чем на сотне свадеб, эти инструменты особенно дороги, утрату их, казалось, и не пережить. Но вот нашлись люди добрые, подарили.

Не осталась без помощи друзей и односельчан и Зоя Ивановна. В ее новом жилище по вечерам приветливо светят огни. Только каждое утро больно ранит душу взгляд на родное пепелище.

Конечно, радует эта готовность моих земляков разделить чужую беду. От широты ли русской души это? Или от осознания  того, что на помощь государства рассчитывать не приходится? Или это голос предков? Ведь была же в девятнадцатом веке в наших деревнях так называемая пожарная повинность, когда пожары тушили сами жители, и подвигало их на это не только человеколюбие, а еще и «взаимное страхование от огня, когда сгоревшее хозяйство восстанавливалось за счет страховых взносов от каждого двора», то есть коллективная материальная ответственность была.

ПРЕЗИДЕНТ ПОЗАБОТИЛСЯ

6 июня 2011 года президент РФ подписал федеральный закон «О добровольной пожарной охране». Несколько дней его комментировали средства массовой информации, особенно тот момент, что закон «был разработан и утвержден без учета мнения общественности». Один мой знакомый, слушая эти разглагольствования, произнес: «Спасение горящих — дело рук самих горящих».

Хотелось сказать: «Давно пора» — но слова почему-то застряли в горле. Эта сказочка не про нас, если учитывать нормы («один добровольный пожарный на 160 человек населения»), то нам на все про все положены полтора добровольца. Да и тех не так-то просто найти. А в деревнях, где проживает десять-пятнадцать человек, и того не положено. Хотя дело-то хорошее. Вот придет весна, будем опять с замиранием сердца смотреть на прошлогодний травостой, обступивший деревни. Кто напомнит хозяевам заброшенных домов и огородов о том, что траву неплохо бы скашивать, а иначе… А иначе — штраф. Не знаю, трава относится или нет к нарушениям пожарной безопасности граждан, но не одной мне кажется, что надо бы отнести и призвать к материальной ответственности таких горе-хозяев. Пусть тысяча, пусть полторы, но это все-таки какое-никакое напоминание. А то стоят в центре деревни дома-призраки, заросшие травой по самые крыши, и когда в ту страшную ночь я позвонила хозяйке одного из них, она возмущенно парировала: «Неужели за целое лето так никто и не удосужился окосить!» Представляете? Ее просто возмущает поведение оставшихся жителей деревни, которые никак не хотят следить за пожарной безопасностью ее дома.

Долго деревня обсуждала это событие, возмущаясь тем, что пожарные не смогли найти воду в деревне, где рядом две реки, а внутри деревни три пруда. Тем более что прошлым летом местная власть вычистила пруд для забора воды на случай пожара, а нынче подготовила площадку для подъезда и поставила указатели. Конечно, не может не удивлять и то, что до приезда пожарных никому и в голову не пришло применить пожарную помпу, которую, как оказалось, еще в 2006 году приобрел покойный глава местной администрации Виктор Иванович Емельянов и которая, как мне сказали потом знающие люди, «заводилась с полпинка». Значит, пусть и один, но добровольный пожарный дружинник деревне нужен. Вовремя президент издал свой новый закон, жаль, что до низов, то есть до нас, он слишком долго шел.

А недавно сарафанное радио принесло очередную весть: «Из мастерской пожарную помпу украли…» Ну, как говорится, и смех и грех. Хотя греха, конечно, больше.

Фото автора.

ПоделитесьShare on VKShare on FacebookTweet about this on TwitterShare on Google+Email this to someonePrint this page