Немного на Переславской земле простых людей, кто в отстаивании своих прав дошел до Страсбурга. Фермер из села Воронцова Юрий Слезавин — один из них. Весной этого года Европейский суд по правам человека принял к рассмотрению исковое заявление, в котором он просит, чтобы Россия признала его семью пострадавшей вследствие ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне и не увиливала от уплаты положенных компенсационных льгот.
лет назад Юрий Слезавин приехал из Казахстана в Россию, и каждый из членов его семьи привез с собой справку, в которой черным по белому написано: «В соответствии с законом Республики Казахстан от 18.12.1992 года «О социальной защите граждан, пострадавших вследствие ядерных испытаний на Семипалатинском ядерном полигоне» граждане, выехавшие из зон радиационного риска, подпадающие под действие этого закона и ныне проживающие за пределами Республики Казахстан, пользуются льготами согласно указу президента Российской Федерации N 2228 от 20.12.1993 г.». Помимо справок Слезавины привезли и полигонные удостоверения, которые также подтверждают, что они жили в зоне повышенного радиационного риска, получили радиационное облучение от 7 до 35 бэр и имеют право на льготы.
Но только этих льгот семья переславского крестьянина до сих пор не видит как собственных ушей. Как оказалось, этим документам в России грош цена. Это у казахов «Семипалатинск и Невада» — близнецы-братья, а у русских этого города, стоящего на обоих берегах Иртыша, нет в законодательном перечне населенных пунктов, подвергшихся радиационному воздействию. Тем более Слезавины жили в Семипалатинске позже 1963 года, когда СССР согласно международному договору прекратил испытания ядерного оружия в трех средах — в воздухе, космосе и под водой.
Но убедить бывшего семипалатинца в том, что он не жертва радиации, достаточно сложно.
— В восьмидесятые годы я работал охранником на железной дороге и хорошо помню, как почти каждую пятницу ровно в двенадцать ночи к вокзалу Семипалатинска подходил поезд, который тут же окружали солдаты. И стоило немного приблизиться к нему, как тут же звучал окрик конвоира: «Стой, стрелять буду!» А на следующий день в десять утра в наших домах начинали звенеть стекла и земля ходила под ногами. Перед этим, за несколько секунд до взрыва, в воздухе ощущалась какая-то невероятная напряженность.
Сами семипалатинцы, естественно, не знали, что в 130 километрах к северо-западу от их города стоит один из самых мощных в мире полигонов по испытанию ядерного оружия — так называемый знаменитый СИЯП (Семипалатинский испытательный ядерный полигон), он же 2-й государственный центральный испытательный полигон. За сорок лет, начиная с 1949 года, когда США и СССР, потрясая ядерными кулаками, устроили беспрецедентную в мире гонку вооружений, здесь было взорвано свыше полутысячи ядерных и термоядерных бомб. Проведены десятки гидроядерных и гидродинамических испытаний. Суммарная мощность ядерных зарядов в тысячи раз превысила мощность атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму. И Чернобыль близко нельзя поставить рядом с СИЯПом. По сравнению с ним он выглядит просто невинным васильком. Зная об этом, государство, как могло, пыталось подсластить для восточных казахстанцев радиоактивную пилюлю.
— Семипалатинск в те времена был раем, — говорит Юрий Слезавин. — В магазинах все, что душе угодно. Все дети в школах получали бесплатное молоко.
О том, что вместе с бесплатным молоком люди получали в нагрузку и изрядную дозу радиации, народ узнал лишь в конце восьмидесятых, когда в городе появились счетчики Гейгера.
— Их установили в трех местах. Один — за окном больницы. И он постоянно зашкаливал за 14 бэр. Однако, когда возле этих приборов толпами стал собираться народ, их быстро убрали.
Излишне говорить, что, появившись на российских просторах, Слезавин вступил в бой с государственной чиновничьей машиной, отстаивая права своей семьи на получение льгот. Его письма пачками летели в правительство РФ, президенту, в Совет Федерации, Министерство по чрезвычайным ситуациям, лидеру ЛДПР… Он прошел все суды вплоть до Верховного. И словно лбом о стену. Отовсюду шли ответы, смысл которых еще два столетия назад выразил в одном из своих творений дедушка Крылов: «Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет».
Между Казахстаном и Россией до сих пор нет международных договоров о взаимном признании национального законодательства, регулирующего вопросы соцзащиты граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне. А конвенция 1993 года не дает гражданам бывшей Казахской Республики права требовать на территории РФ предоставления им льгот, установленных законодательством Республики Казахстан, в том числе на основании справок, выданных органами Республики Казахстан.
Но только Юрий Слезавин — один из тех упертых русских мужиков, которые до конца привыкли отстаивать свои права. Тем более что сражается он не только за себя и за свою семью, но и за всех своих бывших земляков, по которым прошлась радиационная дубинка.
— Я как-то поехал за зерном в соседние Ленинские горки и разговорился с кладовщицей. Оказалось, она тоже жила неподалеку от полигона. И что интересно, их населенный пункт по постановлению правительства РФ вошел в перечень зон, попавших под радиоактивное заражение. Но им никаких документов не выдали. А нам выдали, но в список не внесли.
К тому же здоровье Юрия Слезавина в последнее время стало давать серьезные сбои. Еще недавно силища в нем была такая, что двое молодых парней, упершись в стенку, не могли справиться с ним в армрестлинге. А теперь и у него, и у жены врачи находят массу хронических заболеваний. И льготы с компенсацией как пострадавшим от испытания ядерного оружия для них были бы совсем не лишними. Потому и дошел Юрий Слезавин до Европейского суда по правам человека. А летом прошлого года получил из Страсбурга ответ: «Ваше исковое заявление принято к рассмотрению. Если потребуется ваше личное присутствие, суд направит вам приглашение». Но радость оказалась недолгой. Через некоторое время в переславское село Воронцово приходит еще одно письмо из Франции: «Извините-простите, вы просрочили срок подачи искового заявления. Сможем рассмотреть ваше заявление только по вновь открывшимся обстоятельствам».
Но Юрий Слезавин и сегодня не собирается сдаваться. В его жизни были прецеденты, когда все надо было начинать с нуля: с нуля создавать в России крепкое фермерское хозяйство, с нуля его восстанавливать, когда 3 января 2008 года полностью сгорели его дом и скотина. И в три часа ночи вместе с женой и приемным сыном он в чем был выскочил из окна горящего дома на трескучий мороз. Глядишь, и в семипалатинском вопросе случится чудо, и государственные мужи, особенно накануне выборов президента, услышат голос мужика из переславского села Воронцова.
На снимке: Юрий Слезавин с женой Татьяной.
Фото автора.
