Академик (так его прозвали в охотничьей среде) — охотник со стажем, отдавший этой страсти ни много ни мало треть века. За столько времени накопилась у него масса всяческих забавных историй, всевозможных охотничьих былей да побасенок, которыми так любят делиться охотники на привалах, охотничьих выставках и посиделках. Вот и захотелось Академику поделиться с читателями охотничьими былями. Кстати, настоящие охотники никогда не врут, а лишь приукрашивают свои рассказы, не корысти ради, а для красного словца.

КАК ФИЛАТ АКАДЕМИКОМ СТАЛ

Поехали на «Буране» за кабанами. Снегу уже порядочно было. Все, блин, заход есть, кабаны в сумке. Академик берет палку, рисует на снегу чертеж. Все по-научному. Он в то время уже кандидатом наук был по микроэлектронике. Дает инструктаж:

— Вот здесь заход, кабаны зашли. Вот здесь мы ставим стрелков. Игоря — на самое лучшее место, он хладнокровно свиней крошит. Так, ребята, кто помоложе, сейчас на «Буране» заезжаете на широкую дорогу. Оттудова сюда гоните. Здесь в ельнике точно кабаны лежат. Они выходят, стук-стук — и готово!

Поехали ребята в загон. На номерах народ стоит. Замерзли — ветрище! Мороз градусов под пятнадцать. Выходят загонщики — нет кабанов! Что такое? Ну а Володя, электрик, который охотников на «Буране» и возил, и говорит:

— У-у, этот еб… й академик чертеж нарисовал, а кабанов нет!

Так и пошло прозвище Академик. Сначала с матерным прилагательным. Академик обижался на это дело, а потом потихоньку привык: зовут и зовут — на чужой роток не накинешь платок. Прилагательное ушло в сторонку, все-таки народ культурный в деревне. Так и осталось: Академик да Академик. Ну, дружки, кто поближе, ласкательно-уменьшительно Акодей зовут. Так уж тридцать лет, наверное.

ЛИСИЦА С ДУШКОМ-С

Был у Академика в селе знаменитый охотник Иван Васильевич. Гончих держал целую стаю. А так как он был ветеринаром, естественно, с прокормом гончих ему было легче: привезет дохлятинки — то барана, то теленка. Интересно, что Иван Васильевич наизусть знал переписку князя Курбского с царем Иваном Грозным. Знал очень много стихов Пушкина, включая и непечатные в то время стихи, которые с большим удовольствием читывал «под мухой». Под конец тяжеловато ему было, сильно болел человек. На охоте удачи поменьше.

Как-то удалось Иван Васильевичу подстрелить лису. А похвастаться какой охотник не любит? Он лису через плечо — и в чайную через все село. Жил он как раз на другом конце села. Приходит в чайную, а по охотничьим законам там собирались охотники — почаевничать, ну и чего покрепче принять. Благоволил к охотникам директор сельпо Гаврилыч и комнату им особую выделял. Конечно, с удачей стаканчик за лису наливают от компании Ивану. Стаканчик выпьет Иван Васильевич. Хорошо. Поговорят, повспоминают бывшие охоты да случаи и домой уходит. У Академика отцовский дом как раз напротив чайной был, через дорогу.

Что такое — на другой день опять с лисой Иван Васильевич! На третий день опять с лисой Иван Васильевич. И на четвертый. А по погоде было не больно холодно, да и не больно жарко — наверное, середина октября.

Отец у Академика болел здорово — астма еще с фронта. Больше лежал — ходить трудно, когда приступ. Но тут не выдержал: надо, говорит, сходить к мужикам. Иван с лисой-то уж больно долго ходит.

Отец из-за астмы запахи ощущал здорово, а от некоторых просто задыхался. Заходит батя в чайную. Будущий Академик сзади. Надо обязательно посмотреть, раз батяня решил такой подвиг совершить — через дорогу перейти. Заходит батя в чайную, в отдельную комнатку с большущей картиной «Охотники на привале». Носом повел и говорит:

— Мужики, а что это у вас дохлятинкой-то пахнет?

Мужики в ответ:

— Лексеич, что-то мы не чувствуем. Больше вроде пивом пахнет да водкой.

— Нет-нет, мужики, дохлятинкой у вас что-то пованивает.

Иван Васильевич задом, задом с лисой к двери — да и из чайной и ходу.

Мужики как грохнут:

— Ну, Николай Алексеевич, спасибо! Наконец-то ты нам подсобил, а то ведь уже третий день задыхаемся.