Год за годом журналистской работы в блокнотах оседает немалое количество разных фактов с самого пода жизни. Под — это наиболее жаркая часть, основа русской печки. Такие факты редко попадают в печать, их оттесняют более громкие события местного масштаба. Но вот проходит время, события, казавшиеся громкими, забываются, а многолетние, казалось бы, будничные записи образуют живую канву, освещаются новым светом. И видишь порой, что они ярче говорят об особенностях жизни в глубинке.

ЕЖОВЩИНА

Бывший ответственный секретарь мышкинской районки Валентин Румянцев рассказывал о своем брате, который работал на заводе в Рыбинске.  Однажды пришел к брату старичок-пенсионер.  Говорит, что он ремонтирует дом, и просит, чтобы ему на заводе выделили краски. Брат Румянцева написал бумажку. Старичку краску отпустили. Ветеран обрадовался и говорит: «Редко видишь, чтобы к пенсионерам так хорошо относились! Вы мне очень понравились». И пригласил брата к себе в гости. Выпили. Брат видит: у него колодки орденские на груди. И говорит: «Вы участник войны?» Старичок кивнул. Потом еще выпили, разговорились, он и говорит задумчиво: «Да, повидал я кровушки!» «А как повидали?» —

заинтересовался гость. «Да ведь вы знаете, кто я? Николай Иванович Ежов!» — говорит старичок. «Как Ежов?» «Да-да, тот самый», — продолжает старичок и рассказал, что на самом деле  его, наркома внутренних дел, тогда, в 1937 году, не расстреляли, а под большим секретом сослали в Рыбинск, где он работал по своей профессии, начальником секретного отдела на заводе. Жена от него как от врага народа отказалась…

Начал вспоминать прошлое — заплакал. Жена новая принялась его утешать: «Коля, что ты? Успокойся!» Было это, как говорил Румянцев, в начале семидесятых годов прошлого века, называл он и завод, где работал бывший сталинский нарком Николай Иванович Ежов. И самое удивительное, во всю эту историю клятвенно верил. А рыбинские мои знакомые позднее подтвердили, что такой старичок действительно был, о его мании знали не только в лечебном учреждении, но и в КГБ.

ЯВЛЕНИЕ ИКОНЫ

Выпал снег, намело сугробы. Председатель колхоза «Родина» и его заместитель пошли по какой-то надобности осмотреть свои угодья. За деревней Карпово в поле на снегу что-то чернеет. Заместитель подошел, видит: икона. «Зачем тебе она? — спросил председатель. — Наверное, воры украли, а потом  рассмотрели, что она не старинная, да и выкинули. Брось ее!»

Любопытно, что похожий случай «явления иконы» в здешних краях документально зафиксирован в конце восемнадцатого века. Тогда мужики так же случайно нашли икону «Знамение Богородицы» и в честь нее  на свои средства возвели в селе Шипилове большой каменный храм, который был достроен окончательно лишь перед вой-ной 1812 года. Явление иконы было признано чудесным.  

А о явленной здесь же иконе в конце восьмидесятых годов прошлого века так никто и не узнал. На   темной, точно обугленной, доске был изображен Христос. Она долго лежала  у краеведов, потом заместитель зашел за ней и унес. Куда девалась эта исчезнувшая икона, неизвестно. Заместитель вскоре из-за какой-то бытовой ссоры получил небольшой срок. Но из колонии не вернулся, тело его нашли висевшим в петле. А храм, возведенный в 1808 году на крестьянские деньги, тоже давно разрушен. Чудом уцелел в Шипилове лишь один только большой старинный ключ от ворот церковного кладбища. Он хранится в местной школе, которой недавно исполнилось 140 лет.

СДЕЛАЛ ВЫБОР

Жительница деревни Коровино Зоя Асикритьевна Корнилова рассказывала, как однажды, как раз в день выборов, 12 декабря, повесился ее сосед, двадцати семи лет от роду. От него уехала жена, а вещи оставила у бабки Зои, как они ее называли. Сосед зарезал теленка, мясо продавал по две тысячи рублей за килограмм. Такие тогда были цены.  

Бабка Зоя ждала, когда у нее созреет катаракта на глазах и ее отвезут в Ярославль на операцию. У нее было две козы, одна старая. Оставить их на время лечения было не с кем. Молодую решила продать, а старую зарезать. Бабка Зоя пришла к соседу посмотреть телевизор и попросила: «А ты мне, Андрей, не зарежешь козу?» Он засмеялся и отвечает: «Не только козу, а хоть и тебя зарежу!»

И вот не успел зарезать, в день выборов взял и повесился. После смерти его жена вернулась в дом. Они из Рыбинска. И звали повесившегося парня по совпадению Андреем Козиным.

ЛЕКАРСТВО

ИЗ ТАРАКАНОВ

Рассказы о самоубийцах, о разной чертовщине больше занимали деревенского жителя в долгие вечера накануне и после Рождества. Сопутствовали им и предания на другую таинственную тему — о чудесных исцелениях, знахарках, разных бабушках-провидицах, а то и колдуньях. Перечень средств, снимающих недуги, приводит в изумление. Да и как тут не удивиться! Стоит привести лишь один пример. В народной медицине восемнадцатого и девятнадцатого веков толченые тараканы считались первым лекарством от болезней почек. Причем в середине девятнадцатого столетия, то есть во время нигилистов, этот рецепт был принят даже в официальной фармацевтике. Препараты из назойливых отвратительных насекомых продавались тогда в аптеках. Может, в наши дни, когда многим больным новейшие импортные средства стали не по карману, стоит возродить этот препарат? Благо поголовье тараканов в отличие от сельхозживотных и в наши дни не оскудело.

КОШАЧЬЕ ЧУТЬЕ

В деревне у нас умер родственник. У него оторвался тромб в сосуде. Он был еще полон сил, и нам было его очень жалко. На поминках, говорят, было человек двести. Приезжали даже из Некоуза. Детей у него двое осталось: одному — 12 лет, другому — 16. Младший не верил, что отец умер. Похороны были в воскресенье, и жена, приехав с них, не могла уснуть. Она была не склонна к мистицизму, но в ту ночь ей не давало покоя ощущение, что дух усопшего где-то здесь, у нас в квартире. И кошка наша Саша странно вела себя. Я ночью не спал — читал, писал. Вдруг услышал странный храп. Ни жена, ни дочка у нас не храпят. Слышу, и они проснулись. А это, как оказалось, Саша, кошка наша, так странно рычит. Оглядывает дверь входную, зеркало и урчит. Я дверь открыл. Может, за ней собака или пьяный забрел? Но там никого не было. За тринадцать лет своей жизни кошка еще только один раз так странно урчала — когда почуяла вора, ходившего ночью в доме по потолку.

СТАВЬ БУТЫЛКУ

НА ПЕНЬ!

Опять морозы. Без подогрева трудно. Вспоминается, как в Мышкине один молодой пенсионер, как называют людей, которым за 60, шел по кладбищу с бутылкой водки и вдруг увидел: за толстым стволом березы стоит кто-то страшный и кричит громким голосом: «А ну-ка, ставь бутылку сюда, на пень! Оставь и мне!»

Пенсионер послушно подчинился, поставил емкость и пошел прочь. Но засомневался, вернулся. Видит, в бутылке водка еще есть. «Не тронь бутылку!» — кричит грозный голос из-за дерева. Пенсионер все же взял бутылку, подошел к березе, щупает руками — никого нет. А голос грозный — ругается. «Это мне было видение, — рассказывал изумленный очевидец соседям по квартире. — В общем, чудо!»

О похожем чуде другой морозной зимой сообщал другой любитель выпивки, тоже молодой пенсионер. Он видел, как лошадь, запряженная в сани, стоявшая   перед окнами его квартиры на улице Комсомольской, вдруг превратилась в страшного мужика и затопала по лестнице на второй этаж. Но рассказчик только смеялся над таким видением и доверительно уточнял как знаток, что это признак белой горячки.

ОТПУСК В ПИТЕРЕ

Жители больших городов стремятся во время отпуска уехать

куда-нибудь на природу, на дачу или в деревню. А в Мышкине, наоборот, особенно среди  молодежи, много таких, что никогда не бывали ни в Москве, ни в Питере. Поэтому, если есть родня или знакомые, мышкинцы часто посещают во время своих отпусков обе столицы.

Мой приятель Борис с газокомпрессорной станции приехал как-то раз из такого отпуска и рассказал, что в Питере человек повесился. Было самоубийце около сорока лет. В туалете зацепил веревку за сливной бачок, одна нога в унитазе. Хороший был специалист, ремонтировал телевизоры. Окончил два института. А повесился после того, как жена стала гулять. После похорон ночью жена услышала стук. Подошла к окну, а муж покойный стоит у окна на четвертом этаже. И так приходил две ночи. Борис в отпуске жил по соседству, сам этот стук слышал. На вторую ночь даже в окно выглянул — никого нет. А неверная жена  видела.

БАБКА С КОЛЫМЫ

Во время перестройки как-то побывал я в деревне Романовке у Августы Алексеевны Шаля. Она еще до войны, в восемнадцать лет, стала председателем колхоза. У нее погибли на фронте два брата —  ни о том ни о другом нет вестей.

Она рассказывала: «После войны появилась у нас в деревне бабка. Пришла ко мне и сказала: «Ваш брат Леонид на Колыме. Он безглазый и без руки, но жив». Бабка эта работала на Колыме. У нее был список военнопленных, отправленных потом в лагеря. Она не только у меня одной побывала. И в Мышкин ходила, к Силиным. Многие верили, многие — нет. Я ее угощала чаем, она отказывалась, ничего с меня не взяла. Я ее спросила: «Как же ты провезла этот список?» «Мне нехорошо и сказать, где я этот список везла», — ответила она.

Обошла всех, кто у нее был в списке. И пропала из Мышкина, как в воду канула».

Так обычно в народных рассказах неожиданно  являются в виде случайных вестников или помощников небесные покровители, чудотворцы и святые.

ЗНАКИ МОЛНИИ

Под таким заголовком пять лет назад в «Золотом кольце» был опубликован рассказ об одном жителе Мышкина, чудом избежавшем смерти. Он был большим любителем рыбалки. Плыл в лодке по Волге, вдалеке погромыхивал гром. И вдруг рыбака ударило молнией. Он упал на дно лодки, не успев понять, что с ним случилось. А когда очнулся и увидел проплывающую мимо моторку, стал кричать. На берегу оказалась автомашина, его погрузили и быстро отвезли в больницу.

И жена, и дочка потерпевшего — медики. Они его выходили. Разряд, как оказалось, попал ему в цепочку наперсного креста, ее всю обуглило и разорвало, а на шее образовался круговой шрам. Ему уже было за пятьдесят, он рассказывал, что этот случай не перестает его беспокоить, потому что еще до войны в их роду такое было. Сидели все за столом в деревне. Вдруг в окно ударила молния. Дедушку убило наповал, а ребенок, сидевший у него на коленях, уцелел, с ним ничего не случилось.

Переживший травму рыбак тревожился: может, к их роду привязалась такая напасть? Священник его успокоил: «Рано еще тебе на небо». Врачи мышкинской больницы говорили, что выжить после удара молнии — чудо. И домашние считали, что он вернулся с того света. Крест с оплавленной цепочкой они в квартире хранили как реликвию. Но все же беспокоились, как бы это не сказалось в будущем. Я был хорошо знаком с этим человеком и часто справлялся у него о здоровье. Сначала он отвечал бодро и рыбачил на Волге с прежним удовольствием. А потом запечалился. И однажды признался, что здоровье его сильно беспокоит. Его отхаживали от инфаркта, в больнице был всегда под присмотром и все же, к большому горю близких, скончался, когда никто не ожидал, от сердечного приступа.