23 мая старейшей женщине Большесельского района Александре Васильевне Чивиновой исполнится 101 год. И до сих пор она в неплохом здравии и светлом уме. Родилась Шура еще при царе-батюшке, в 1911 году. Отец четверть века был старостой церкви, в семье росло трое детей. С 13 лет Шура косила в поле, молотила, а по вечерам вязала и шила на всю свою большую семью. Когда началась коллективизация, семью хотели раскулачить и сослать, только чудом пронесло.
23 мая старейшей женщине Большесельского района Александре Васильевне Чивиновой исполнится 101 год. И до сих пор она в неплохом здравии и светлом уме. Родилась Шура еще при царе-батюшке, в 1911 году. Отец четверть века был старостой церкви, в семье росло трое детей. С 13 лет Шура косила в поле, молотила, а по вечерам вязала и шила на всю свою большую семью. Когда началась коллективизация, семью хотели раскулачить и сослать, только чудом пронесло. Пришлось отдать всю свою живность: двух коров, подтелка, поросят и вступить в колхоз. Там Шура встретила своего Богом посланного суженого — конюха Александра. Пять лет парочка встречалась, гуляла на беседах. На Шурино приданое отец выделил ей овец, купили дом. До сих пор с молодой улыбкой бабуля вспоминает, какая неземная у них была любовь: с полуслова друг дружку понимали, счастьем было после трудового дня засыпать у мужа на руке. Семь лет как в сказке прожили, хоть бытие их легким никак не назовешь. Окончание на 2-й стр. Фото Виктора ОРЛОВА.
23 мая старейшей женщине Большесельского района Александре Васильевне
Чивиновой исполнится 101 год. И до сих пор она в неплохом здравии и светлом уме.
Родилась Шура еще при царе-батюшке, в 1911 году. Отец четверть века был старостой церкви, в семье росло трое детей. С 13 лет Шура косила в поле, молотила, а по вечерам вязала и шила на всю свою большую семью. Когда началась коллективизация, семью хотели раскулачить и сослать, только чудом пронесло. Пришлось отдать всю свою живность: двух коров, подтелка, поросят и вступить в колхоз.
Там Шура встретила своего Богом посланного суженого — конюха Александра. Пять лет парочка встречалась, гуляла на беседах. На Шурино приданое отец выделил ей овец, купили дом. До сих пор с молодой улыбкой бабуля вспоминает, какая неземная у них была любовь: с полуслова друг дружку понимали, счастьем было после трудового дня засыпать у мужа на руке. Семь лет как в сказке прожили, хоть бытие их легким никак не назовешь.
Бесплатно в колхозе пахали. Если дадут на трудодни 10 копеек, и то хорошо. А в основном сеном, зерном, картошкой платили. Но трудностей в то время не боялись. Шура родила троих детей, четвертым была беременна, когда началась страшная война. Уже на второй день Александру пришла повестка. Он ходил мрачный как туча, все переживал, как жена останется в таком положении одна, да еще и с тремя детишками.
На следующий день всех мужиков повезли на пункт сбора в Большое Село. Беременная Шура поехала со своим мужем. Очень много слез и крика там было. После обучения через несколько месяцев защитников Отечества отправили в Рыбинск. Уже родившая Шура собрала котомку, связала носки и поехала к мужу. Была у него шесть раз, а потом заболела сыпным тифом, который тогда свирепствовал. Как чуть оправилась, любимый к ней приезжал на одну ночку, и то была их последняя встреча.
Как выживали в деревне в страшную войну, без слез не вспомнишь. С детьми родители помогали да свекровь, светлая им память. Шура работала дояркой, свинаркой, кладовщицей, колхозным кассиром. Сейфов тогда не было, и всю наличность она всегда носила с собой, ночью под подушку клала. Праздником казалось, когда в доме была еда. Копали чибрики — это местное название мороженой картошки, готовили из них оладьи. По 100 граммов шуи на человека давали — это тоненькие зернышки, мололи их да ели. Для фронта Шура вязала носки, сушила картошку. Награждена медалью «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны».
В 1943 году многодетную маму вызвали повесткой в Большесельский райвоенкомат. Сразу сердце неладное почуяло, но до последнего надеялась на лучшее: «Пусть инвалид, но лишь бы живой был мой хозяин, радость всей моей жизни!»
Но ей вручили извещение о смерти, и свет вокруг померк. Даже долгожданную весть о Победе не приняла душа, в глазах похоронка стояла…
Шура продолжала работать в колхозе, воспитывать четверых детей. На мужчин долгое время и смотреть не хотела, а потом вроде взволновалось сердечко. Стал к ней свататься молодой парень, ведь большой красавицей наша героиня в молодости слыла. Три года ходил к ней кавалер, и в 40 лет родила Шура пятого ребенка, сына. В первый раз увидела малыша и обомлела: вылитый ее Александр! Послала тогда ухажера куда подальше, а сыночка назвала в честь мужа Александром и отчество дала Александрович. И вот теперь, когда из пятерых детей остались в живых только двое, младший сынок очень ее выручает.
Семейство у бабы Шуры сейчас огромное: восемь внуков, двенадцать правнуков и годовалая праправнучка. Вся родня ее постоянно навещает, любят за добрый нрав и житейскую мудрость. Дочка Валя и сноха Тамара одну никогда не оставляют. Бывает, приступы астмы у нее наступают, помощь требуется. Руки опять же совсем скрючило из-за непосильной работы. Внук продукты привозит, соцработник воду носит, снег отгребает. Так что счастливая, считает бабушка, ей старость досталась, не одинокая. И правительство российское очень хвалит, Путина с Медведевым. Пенсии нормальные назначили и даже квартиру ей как труженице тыла и вдове погибшего солдата в Ярославле дали. Правда, недолго там пожила баба Шура — задыхаться в каменном доме начала. Вернулась на родину, в деревеньку Филипцево. Но если обессилеет совсем, есть куда вернуться и жить с удобствами.
