Счастье — это когда встречаются и соединяются люди, предназначенные друг другу судьбой. Сегодня я расскажу о такой паре. Между ними не все было гладко, гремели в их жизни грозы, да еще какие, и хлестали их холодные ливни, но они по воле той самой судьбы выжили, встретились однажды снова, отогрели друг друга и решили: «Мы вместе — значит, все образуется!»

ПРИВЕТ, ПРИВЕТ!

Вовка был, конечно, поэт, потому что свою подружку Марину иначе как Музой и не называл. Стихи — нет, не писал, но цветы дарил — простые, луговые, но это было для Марины не важно. На лодке катал, выплывали на самую середину реки, так что девичье сердечко начинало бешено стучать, от страха и восторга она была еле жива. Забирались на высокие скирды сена, и звезды становились близко-близко, казалось, протяни руки и собирай их пригоршнями. Когда летела с неба очередная звезда, Марина, вместо того чтобы загадать желание, закрывала голову руками и прятала лицо на широкой Вовкиной груди.

Здесь-то, под этими августовскими звездами, все и случилось. Даже не задумываясь о том, как бы уберечься от нежелательной беременности, Марина взахлеб пила свое первое женское счастье. И судьба не пощадила ее…

Вовка уезжал из дома надолго, работал где-то на севере вахтовым методом, а возвратившись, каждый раз мчался через всю деревню к Марининому дому, врывался в калитку и, широко распахнув руки, словно крылья, заполошно кричал:

— Муза! Привет!

Марина мгновенно появлялась на крыльце и кричала в ответ:

— Привет, привет!

В предпоследний же приезд Вовка не дождался ее, как обычно, на крылечке и заторопился в дом. Марина лежала на кровати бледная и худая. Ее мать Глафира Степановна сердито хлопотала у печки и в сторону Вовки даже головы не повернула.

Марина, увидев его, тоже отвернулась к стене и зарыдала в голос.

Вовка растерянно стоял посреди комнаты:

— Да что хоть у вас случилось, елы-палы? Говорите! Муза, ты чего ревешь?

— Беременная твоя Муза, — громыхнув кастрюлями, отозвалась Глафира. — Пожалеешь и замуж возьмешь или на позор ее гнать?

— Какой позор? Ты чего, тетка Глафира? Я, елы-палы, музу никому в обиду не дам! Завтра же поедем в город и подадим заявление…

Так и сделали. Через две недели Вовка отчалил опять на свою вахту, а Марина стала готовиться к свадьбе. Она и ночи не спала, все представляла, как пойдут они по деревенской улице такие красивые: Вовка в черном парадном костюме, она в длинном белом платье и с фатой. Все бабы сбегутся смотреть… А потом будет у них свой дом и родятся дети. Она почему-то так и думала — «дети», потому что хотела родить Вовке двух мальчиков и себе одну девочку.

ЗЛОЙ РОК

Но однажды Марина убедилась в том, что судьба не всегда бывает добра к людям, иногда ее еще называют «рок», и он, как правило, бывает злой. Вот такой злой рок однажды и настиг ее.

Все случилось холодной ноябрьской ночью. Засидевшись с подружкой у телевизора, Марина бежала домой, вернее, просто перебегала улицу, так как подружка жила напротив. На дороге она увидела черную кочку, хотела уже обойти, но заметила, что кочка шевелится и от нее доносится прерывистый храп. Марина приблизилась и попробовала поднять то, что оказалось человеком. Поднять не получилось. Она распрямилась и тоскливым взглядом окинула деревню. В окнах подруги уже погас свет, и только в нескольких дальних домах еле-еле мерцали огоньки. Марина поняла, что, пока она бегает за помощью, время будет упущено и может оказаться поздно. Склонившись опять над нечаянной находкой, она стала изо всех сил толкать, но ничего не получалось, признаки жизни были очень слабые. Тогда она ухватила человека за воротник куртки и поволокла к своему дому. Чувствовала, что все у нее внутри напрягается, но она тащила и тащила, пока острая боль не скрутила весь живот. Присев, Марина перетерпела боль и потащила свою находку дальше. Перевалив через порог и не закрыв калитку, стала раздевать и только тут увидела, что это Валерка Снопиков, ее одноклассник, который в школе считался ее кавалером и которому впоследствии Вовка не один раз кровенил нос, едва замечал, что он пристает к его Музе.

Еле-еле завалив Валерку на диван, Марина стащила с него ботинки, рубаху и начала растирать побелевшее уже тело найденной за шкафчиком настойкой, которой мать лечила свои скрученные ревматизмом суставы. Валерка еще только-только стал подавать признаки жизни, вцепившись мертвой хваткой в Маринину кофту, как распахнулась входная дверь и влетевший в комнату Вовка прокричал: «Муза, привет!» Влетел и остановился. И застыл. И изменился в лице, увидев, как Валерка Снопиков лежит голый на диване у его Музы и крепко держит ее за кофту…

На другой день деревню облетела сногсшибательная новость: Вовка съездил в город и забрал заявление. Но Марине об этом никто не сказал, потому что она сама угодила в больницу и лежала там целую неделю между жизнью и смертью. Приговор врачей был суров: детей у нее больше не будет никогда…

Едва Марина оправилась и узнала о Вовкином предательстве, как мать созвонилась со своей старшей сестрой, жившей в Новом Уренгое, и, сняв с книжки последние деньги, отправила Марину туда. Напрасно Вовка, вернувшийся с очередной вахты, пытался узнать, куда исчезла Марина. Глафира стояла как скала, наплевав в бесстыжие глаза несостоявшегося зятя.

Вскоре Вовка перестал ездить на вахты, осел в деревне, начал попивать, а однажды с ним и вовсе случилась беда. Нырнул с моста и повредил позвоночник. Долго врачи боролись за его жизнь, но спасли. Только вот вместо ног средством передвижения стала для него теперь инвалидная коляска.

Правда, освоился он в новом положении быстро, летом уже гонял по всей деревне, а выпив, иногда падал вместе с коляской набок и истошно кричал, ругался матом, пока кто-нибудь сердобольный не поднимал его и не отвозил к дому.

ПАПА МОЙ!

Марина ничего не знала о Вовкиной беде, пока через год не приехала в отпуск в деревню. Узнав, заволновалась, все представляла, как лежит он, беспомощный, на кровати — ни рукой, ни ногой. Понимала, что надо навестить, решала, что прямо с утра и пойдет, но наступало утро, а решимость в очередной раз покидала ее.

Только судьба ведь такая штука — вздумается ей, так возьмет за руку, поведет и где надо поставит. Так и с Мариной вышло. Приспичило ей пойти на речку бельишко прополоскать. Глафира отговаривала: мол, далеко и оводно, полощи в огородном корыте. А она настояла и пошла. Еще и на полевую дорогу свернуть не успела, как увидела мчавшегося на своей коляске Вовку. Он подлетел к ней и, будто они только вчера расстались, прокричал:

— Муза, привет!

— Привет, привет! — тихо отозвалась Марина, а потом неожиданно и для себя, и для него наклонилась, обхватила обеими руками его кудрявую голову и прошептала: — Вовка, возьми меня замуж!

— Муза, ты с ума сошла, елы-палы! Какой же я теперь мужик! Опоздала!

— Да и я теперь не баба, Вовка, не будет детишек у меня, никогда не будет, понимаешь? На равных мы теперь… Возьми, Вовка, попробуем, может, все и образуется в нашей жизни…

И была свадьба! И костюм, и фата — все как положено. И началась жизнь. Родители Вовки купили им в городе квартиру, потому что была у них большая пасека и денежки водились. Каждое лето Марина с Вовкой перебираются в деревню и помогают родителям с пчелами. А зимами Марина все ездила по врачам, уж очень им с Вовкой хотелось ребеночка.

И однажды случилось… Нет, не чудо, а событие, перевернувшее жизнь этой необычной семьи. Позвонила родственница из больницы и сообщила Марине, что привезли из дальней деревни мальчика. Отца у ребенка никогда не было, родственников тоже нет, а мать-алкашка, которая то и дело оставляла его на попечение соседей, а сама неделями зависала в городе, в конце концов плохо кончила — отравилась паленой водкой и умерла. Вот и привезли ребенка в больницу, чтобы собрать документы для отправки в детский дом. Марина, ни слова не говоря мужу, рванулась сразу. Городок небольшой, все начальственные кабинеты за час оббежала, добилась разрешения взять мальчика домой и уже потом постепенно оформить документы на усыновление. Ее хорошо знали и потому ребенка доверили без лишних препирательств.

Завернув малыша в свою куртку, она бежала к дому, не чувствуя ни холода, ни усталости, успокаивая дрожащим от волнения голосом то ли малыша, то ли себя: «Сейчас мы к папе придем. Папа ждет нас… Папа хороший…»

Переступив порог, она опустила малыша на пол. Сидевший у противоположной стены Вовка не мог понять, что происходит. А малыш, протопав через всю комнату, подошел к нему, положил головку ему на колени и прошептал: «Папа мой!»