Вышел на закате из дому, удивился, как необычно тепло. И всего-то, а тепло это придает уютность: и закат вишневый нежнее, и месяц ручной, игрушечный над крышей. А отойдешь за кусты — и молодые березки. Все становится прелестно таинственным. Дымно, сизо — от заката ли, или от того, что жгут сухую траву, где-то уже и ботву в огородах. Дымится, остывая, вода в пруду, плеснула ондатра, и всюду, прыгая, шаркают сухо лягушки в теплой траве.
Вышел на закате из дому, удивился, как необычно тепло. И всего-то, а тепло это придает уютность: и закат вишневый нежнее, и месяц ручной, игрушечный над крышей. А отойдешь за кусты — и молодые березки. Все становится прелестно таинственным. Дымно, сизо — от заката ли, или от того, что жгут сухую траву, где-то уже и ботву в огородах. Дымится, остывая, вода в пруду, плеснула ондатра, и всюду, прыгая, шаркают сухо лягушки в теплой траве. Так уютно, что чувствуешь: должен быть и есть у такого мира хозяин. Ничего не забывает.
Фотоэтюд Виктора ОРЛОВА.
