Так уж получилось — то ли по случайному стечению обстоятельств, то ли по неведомым нам соображениям высших сил, — что предложение члена Совета Федерации РФ Александра Торшина вынести на всенародный референдум вопрос о легализации огнестрельного оружия в качестве средства самообороны в нашей стране стало достоянием общественности буквально на следующий день после того, как Джеймс Холмс из городка Аврора в штате Колорадо из принадлежащего ему на законных основаниях оружия устроил стрельбу в кинотеатре,  унесшую без малого десяток человеческих жизней.

На фоне этой чудовищной трагедии реакция как большинства российских официальных структур, так и интернет-сообщества оказалась вполне предсказуемо негативной. Тем не менее попытаемся объективно разобраться, так ли уж заблуждается уважаемый сенатор, считая, что дарованное гражданам право на свободное ношение оружия реально снизит уровень преступности в стране.

ЗАКОН ТОРШИНА С ПОПРАВКОЙ ХОЛМСА

Главный довод сторонников легализации состоит в том, что в странах, где вооружены практически все, — в Израиле, Швейцарии, ряде европейских государств и в тех же Соединенных Штатах — количество убийств и других преступлений, совершаемых из зарегистрированного оружия, очень невелико, а общий уровень организованной и уличной преступности на протяжении многих десятилетий находится в социально приемлемых рамках. Но они умалчивают об одном немаловажном обстоятельстве: структура преступности в России заметно отличается. Большинство «мокрых дел» у нас приходится вовсе не на заказные убийства и бандитские разборки, а на самую банальную и пошлую бытовуху. Люди чаще всего погибают там, где по логике вещей они должны себя чувствовать в максимальной безопасности.

ВООРУЖЕН

И ОЧЕНЬ УВЕРЕН

Те, кто выступает за отмену запрета на обладание ручным огнестрелом, мотивируют необходимость этого шага тем, что человек с пистолетом в кармане уже сам по себе будет являться сдерживающим фактором для потенциальных преступников. По мнению психологов, отчасти это действительно так. Если ты по-настоящему защищен, от тебя исходит невидимая уверенность, которую чувствуют окружающие. (Впрочем, на обдолбанных наркоманов это не распространяется). Но все же реакция личности на обладание оружием зависит от характерологических особенностей самой личности. Если человек полностью уверен в себе и способен контролировать ситуацию вокруг, то оружие ему в принципе не так уж и необходимо. Вменяемые преступники сразу просчитывают таких субъектов и не включают их в список своих потенциальных жертв. Когда уверенность не является полной, наличие огнестрельной штучки способно сыграть роль эмоционального стабилизатора: страх исчезает, тревога проходит, и общий эмоциональный настрой спокойного, но готового адекватно отреагировать на любую угрозу человека заставляет злоумышленников держаться от него подальше.

СТВОЛ В КАРМАНЕ, ТРЕВОГА В ДУШЕ

А вот с личностью тревожно-мнительной обладание смертоносным оружием способно сыграть злую шутку. Самые позитивные обстоятельства для нее являются лишним поводом для тревоги. Вместо ощущения защищенности от пистолета в правом кармане появляются многочисленные страхи: «А вдруг потеряю? А вдруг не выстрелит? А вдруг отнимут? А вдруг украдут, совершат убийство и тогда меня точно посадят?» Люди с подобным ходом мыслей могут быть весьма опасны в критических ситуациях или тех, что покажутся им критическими. У страха, как известно, глаза велики. А еще известно, что на спусковой крючок чаще всего первыми нажимают трусы…

КУХНИ, ПРОБКИ

И СУПЕРМАРКЕТЫ

Тем не менее вероятность наличия эффективного средства самообороны не только у крутых суперменов, но и у среднестатистических граждан способна удержать потенциальных преступников от начала противоправных действий. Но, анализируя мировой опыт, не следует забывать, что Россия — это Россия, где кухонный нож, вилка и сковорода являются орудием убийства едва ли не чаще, чем «Узи» и пистолет Макарова. Специалисты, сходящиеся во мнении, что «профессиональной мокрухи» после легализации оружия, скорее всего, поубавится, убеждены, что статистический провал с лихвой заполнят «любители». И совсем не обязательно нетрезвые, хотя, конечно, алкоголь снижает  способность контролировать собственное поведение. В случае принятия нового закона самыми опасными местами для жизни станут обшарпанные кухни и фешенебельные рестораны, дорожные пробки и очереди к кассам в супермаркетах, а также любые другие ситуации, когда уставший и до предела взвинченный человек не может немедленно получить то, что он хочет.

ПИСТОЛЕТЫ

КАК АВТОМОБИЛИ

Чем больше на руках у населения будет таких стволов, тем чаще будут случаться трагические инциденты. А в том, что люди будут стремиться запастись оружием «на всякий случай», можно не сомневаться. Пистолет станет очередным показателем социального статуса, таким же, как еще 5 — 7 лет назад был автомобиль. Нужен он по-настоящему или не нужен, а стремиться приобрести все равно будут, потому что у кого-то из коллег по работе, соседей или родственников это уже есть. Принцип «А чем я хуже?» один из самых бе-зотказных при продвижении любого нового товара на рынок. Но то, что есть у всех, быстро утрачивает не только свою престижность, но и в значительной мере практическую ценность. Когда машины имелись еще не в каждой семье, добираться до нужного адреса по городу было быстрей. А после того, как в каждом доме появится еще и огнестрельное оружие, жизнь вряд ли сделается более безопасной…

НЕТ У НАС ПСИХОПАТАМ ЗАСЛОНА

Инициаторы поправок говорят, что криминальным элементам и лицам с неуравновешенной психикой на пути к приобретению оружия поставят надежный барьер. Но так ли это будет на самом деле? Более десяти лет работая в медицинской комиссии по освидетельствованию граждан, претендующих на получение соответствующих лицензий, не могу не отметить, что в последние два-три года подход стал строже. Но при этом в лицензионно-разрешительной системе остаются слабые места. Причины, по которым можно отказать человеку в допуске к оружию, по сути, те же, что и при разрешении на управление транспортом. Но если в шоферской комиссии семь врачей различных специальностей, то в оружейной — всего четыре. Закон однозначно запрещает выдавать лицензии лицам с умственной отсталостью, психическим расстройством в форме шизофрении и эпилепсией. С ними все ясно. Но довольно много молодых и не очень молодых людей освобождены от военной службы в связи с так называемыми расстройствами личности, при которых и интеллект в пределах нормы, и судорожной готовности нет, а бреда с галлюцинациями — тем более. Но в их характере ярко выражены черты эмоциональной неустойчивости, эгоцентризма, нетерпения, раздражительности, а порой и склонность к откровенному пренебрежению социальными нормами. Считается, что все это не исключает их способности к самоконтролю и, следовательно, ответственности за совершаемые действия. Так что запретить им приобретение оружия на законном основании мы не можем со всем вытекающим из этого риском.

Если такие ребята что-то натворят, они будут отвечать по всей строгости, но когда идет речь о человеческих жизнях, несоизмеримо важней предотвратить преступление, чем наказать виновного в его совершении.

СТО МИЛЛИОНОВ КЛИЕНТОВ ВЗАМЕН ОДНОГО

Пока, похоже, инициатива сторонников всеобщего вооружения поддержки в нашей стране не получит. Но эту тему ни в коем случае не стоит считать закрытой. Оружейное лобби есть не только в Америке, где оно не хочет слышать ни о каких ограничениях и запретах. Родная российская оборонка, некогда бывшая основой экономики, теряет последнего платежеспособного клиента на Ближнем Востоке, и, чтобы удержаться на плаву, ему срочно надо искать замену. Сто миллионов простых российских граждан вместо нескольких агонизирующих диктаторов, конечно, не самый равноценный вариант, но лучше хоть что-то, чем ничего. Тем более что за объемами продаж продукции отечественного ВПК стоят десятки и сотни тысяч рабочих мест, судьбы целых городов и наполнение бюджетов регионов. Так что решение по вопросу о легализации огнестрельного оружия, думаю, рано или поздно нам принимать все-таки придется. Но лучше все-таки попозже. Так хочется еще немного пожить, не опасаясь того, что каждая минута твоей жизни может оказаться последней…