Пошехонцы в Париже. Можно ли это представить? С трудом. Но телефонный звонок, раздавшийся у меня утром, опрокинул все сомнения:
— Я вернулась из Парижа…
— Откуда?! — чуть не воскликнула я, но голос на том конце провода предложил:
— Приезжайте!
И я поехала, грех было не повидаться с женщиной, которой в данный момент завидовало все Пошехонье.

УЖ ЕСЛИ Я ЧЕГО РЕШУ

Пытались ли вы, дорогие читатели, задумываться над тем, как возникает и как проходит путь до превращения в реальность ваша мечта?

У Ольги Михайловны Панкрашовой мечта — побывать в Париже — возникла очень давно. И хотя была она словно маленькая звездочка в тумане, Ольга хранила ее в душе и бережно взращивала, одевая в призрачные наряды, сотканные из французских духов, завораживающих мелодий, волшебного голоса Мирей Матье, кинофильмов и из имени Бернар, который много лет назад чуть не стал ее зятем.

Но пока она обретала вес в профессии, пока растила детей, а потом и внука, мечта ее так и оставалась мечтой. И вот она вышла на пенсию, продолжая работать преподавателем музыкальной школы и подрабатывая еще музыкальным руководителем в двух детских садах. Старшая дочь вышла замуж, сын прочно встал на ноги, внук окончил школу, у самой Ольги появился спутник жизни, и, как ей показалось, пришло время побаловать себя любимую. А как побаловать? Осуществить мечту.

Она так и сделала. Однажды, двигаясь по Ярославлю, она зашла в турагентство и купила автобусный тур по Европе, еще не представляя себе, что придется преодолевать по 600 — 800 километров в день, и особо не задумываясь о том, как к этой затее отнесутся близкие. Она решила, и в душе ее уже звучало и пело одно только слово: «Париж! Париж!»

И вот вещи уложены. Москва, поезд до Бреста, автобус N 2007.

ВАРШАВА, БЕРЛИН, ЛЮКСЕМБУРГ И ПРАГА

Слушая рассказ Ольги, я и в самом деле решила, что это был тур «галопом по Европам», потому что за такой короткий срок посетить пять европейских столиц и что-то запомнить почти нереально. Можно вывезти только легкое ощущение и восторженное на всю жизнь: «А я там была!» Хотя яркие картинки остались и запечатлелись надолго. Вот взять хотя бы Варшаву. Главное впечатление: «Там все красиво!» И потом уже по деталям: новые словечки (склеп — магазин, валежник — чемодан, адидасы — кроссовки), поразила набожность поляков (почти у каждого дома распятие Христа или фигурка Богоматери), памятник учителю с большим камнем в руке (символизирует тяжелый труд учителя), проникновенность слов восьмидесятилетнего гида Христова: «Мы идем по разрушенной Варшаве, мы все восстановили…»

От Берлина осталось впечатление хлесткое, как выстрел: «Строгий город!» А еще поразила дорога (автобан), вычищенный до последней щепочки лес и невольные слезы в Трептов-парке, где современные школьницы из Кемерова лазили по фигурам, и Ольге показалось странным, что никто и никогда не рассказал им о русском солдате, спасшем немецкую девочку.

От Люксембурга впечатлений еще меньше: «Очень понравилось! Там прячутся все! Свобода! Безопасно! Все очень дешевое. Одна дама купила золотое платье за десять евро!» И еще о том, что это «изумрудное место» и что там сто одиннадцать мостов.

В Прагу — сердце Европы — прибыли в час ночи. Поездка двигалась к завершению, у всех чувствовалась усталость. Кто-то кинулся транжирить непотраченные деньги, а Ольга пошла в католический храм. Гладила там ножки Богородицы и просила счастья себе и детям.

О, ПАРИЖ!

О встрече с Парижем следовало бы написать после Берлина, но я намеренно его пропустила, потому что вся поездка и была задумана ради этой встречи с Парижем. Хотя обзорная автобусная экскурсия по городу оставила в душе полное смятение, хотелось везде остановиться, сфотографировать, но автобус мчался, и голова Ольги не успевала вертеться вслед за пожеланиями гида: «Посмотрите налево, посмотрите направо…»

Экскурсией в Версаль она решила пожертвовать ради встречи с Бернаром, которому привезла многочисленные подарки из России. Испытала гостеприимство истинного француза и ужас от того, что никогда не отыщет то место, где остановилась их группа.

Но зато потом был и Монмартр, утопающий в магнолиях, и музей духов, настоящих, французских, которые продавались прямо с фабрики, а потому достаточно дешево. И, конечно, Лувр, где выдали наушники, чтобы слышать только своего гида, но Ольга, не имея сил оторваться от поразивших ее воображение скульптур и полотен, которые непременно хотелось сфотографировать, умудрилась отстать от своей группы — это был, пожалуй, самый опасный момент во всем ее путешествии. Два часа в Лувре — это так мало, и еще этот извечный страх — потеряться.

Быть в Париже и не посетить Эйфелеву башню — возможно ли? Они поднялись на лифте только до второго яруса, но и с этой высоты увидели город белым. Это было сродни чуду, ведь на земле Париж был кремовым. Опять отстала от своих, было обидно, что там, на высоте, рестораны, сидят в них люди, никуда не торопятся, а она все бегом. Но зато набралась сил и обратно спустилась по лестнице, уже без лифта.

Следующим было посещение Диснейленда. Место для детей, но туда идут все, а она поначалу затосковала: «На кой хрен я туда пойду?» Но деньги были уже заплачены. Пошла — и не пожалела, посетила там «Замок с привидениями», куда людям со слабым сердцем ходить вообще не рекомендуется, прокатилась на пароходике типа «Титаника», посетила аттракцион «Пираты Карибского моря».

И последнее парижское приключение — это вечерний Париж. В ресторане запросила: «Хочу лягушек!» Принесли.

— Неужели ела? — морщусь от отвращения.

— А чего там есть? Лапки… Белое мясо наподобие курицы или рыбы. На вкус? Ничего особенного, лягушки…

А когда к ним вышли музыканты (баянист и гитарист), Ольга забыла вообще про всякую еду, она пела, вызывая восхищение у французов, а когда зазвучала ритмичная мелодия, она даже станцевала канкан.

На прощание взяли с собой вино, сфотографировались около припаркованного тут же лимузина и пошли по ночному Парижу. Немножко грустилось, потому что это было прощание с городом мечты.

МЕЛОЧИ ЖИЗНИ

У любой, даже самой глянцевой открытки есть обратная сторона. Бытовая. Была она и у Ольги. Во-первых, перед границей гид предупредила: « Ни колбасу, ни шоколад, ни конфеты через границу не пропустят». И куда все эти сокровища, взятые с собой в дорогу? Выбросить? Да ни за что. Пришлось отдать приказ организму: « Все съесть». Организм подчинился. Съела. А на границе никто в их сумки заглянуть так и не удосужился. Во-вторых, в автобусе ей досталось сорок второе место, полежать в долгих переездах удавалось с трудом.

В-третьих, Ольге сильно не повезло с соседкой, которая, очевидно, страдая гиперактивностью, с раннего утра начинала шуршать своими пакетами, выводя Ольгу из равновесия.

Торговля около собора (это даже не в-четвертых) — немцы, индусы, арабы, русских нет.

В ресторане порядки не наши, если не ешь, быстро уносят. И вообще, почему-то группа русских туристов была посажена изолированно от остальной отдыхающей публики. К тому же соседку Ольги после посещения ресторана всю ночь рвало (она дегустировала улитки!).

Зато приятно удивил шведский стол, где можно было напропалую игнорировать предупреждение гида: «Кушать все, с собой — ничего…»

Настоящие французские духи в сумочке, которые удалось перекупить уже в поезде на все оставшиеся деньги. Несчетное количество сувениров и на память часы с Эйфелевой башней на циферблате.

Чудесные впечатления от гостиниц, где тело приятно ласкало шелковое белье. Почувствовав себя принцессой, так грустно было возвращаться в свою маленькую пошехонскую  квартиру.

И еще — скульптура Шопена среди роз. Нажми кнопочку — и польется музыка…

Теперь эта музыка навсегда в сердце Ольги.