КУРСАНТ Инструктор по вождению прямо сказал:
— Вы, Геннадий Борисович, все же притормаживайте иногда на пешеходных переходах.
— На всех, что ли? — не понял тот. — Их же сотни! Я че, из-за этих переходов буду по городу как черепаха ползать?
— Ну, может, не на всех, — уступил инструктор. — Вы уж сами смотрите, по ситуации. Но на перекрестке у областного суда все же лучше притормозить. Не приведи Господи, федерального судью зацепите — скандала не избежать.

КУРСАНТ

Инструктор по вождению прямо сказал:

— Вы, Геннадий Борисович, все же притормаживайте иногда на пешеходных переходах.

— На всех, что ли? — не понял тот. — Их же сотни! Я че, из-за этих переходов буду по городу как черепаха ползать?

— Ну, может, не на всех, — уступил инструктор. — Вы уж сами смотрите, по ситуации. Но на перекрестке у областного суда все же лучше притормозить. Не приведи Господи, федерального судью зацепите — скандала не избежать. У прокуратуры тоже притормаживайте! Возле областного УВД! И вообще, держитесь от этих полицейских подальше.

— Даже от «лежачих»?

— Лежачие, Геннадий Борисович, похуже ходячих бывают, особенно по ночам у ресторанов!

— Понятно! Буду пропускать всех, кто в форме! А если, скажем, группа туристов подвернется? Они вон, как стадо коров, через дорогу тянутся!

— Иностранцев лучше пропустить! Тут любое, даже самое маленькое ДТП может международным конфликтом обернуться!

— А если наши?

— Наши сами отскочат!

— У больниц тормозить?

— Больным, в принципе, все равно, они уже на больничном, а медперсонал не пропадет — они своих в беде не бросают.

— А если какой-нибудь профессор попадется или дочка главврача?

Инструктор рассмеялся:

— Геннадий Борисович, ну что вы в самом деле! Смотрю на вас и удивляюсь: все-таки депутат Государственной думы, а рассуждаете как обыкновенный курсант автошколы! У вас же депутатская неприкосновенность!

Олег ГОНОЗОВ.

ПРО ТАЙГУ

— Э-э-э, мила-ай, ты думаешь что? А тайга-то, она — о-го-го! Вот у нас как: запьет, к примеру, мужик — ну прям не то чтоб по бутылке в день, а помногу запьет. Так мы его чего? Мы его в тайгу. Завезем эвон ку-

да —  на заимку, а сами обратно в село лошадьми, сутки скачем.

— Ну и как, помогает? Бросает пить мужик-то?

— А то! Как огурчик!

— Ага, ага, понятно: типа водица из родника целебная, типа хвоя кругом…

— Да какая на хрен хвоя! Говорю ж — в тайгу, на заимку. До ларька пешком шесть суток. Он пока поплутает, пока к людям вый-дет — уж и свеженький, никакого тебе выхлопа. И одно желание — не выпить, а выспаться недели чтоб две, а то и все четыре. Потому как тайга-а! Или вот девку какую взять…

— Что, у вас и девки — по бутылке в день?!

— Вот глупай! Толкую ж: девка иная, случись, загуляет. Да еще, приведись, с женатым! И загуляет так, что тока юбки шуршат, крапива вянет, кресты на церквах кособочатся. Так мы, знамо дело, эту девку чего? Мы ее в тайгу. Любовь там не любовь, страсть там не страсть — в таежечку, в тайгушечку ее, шалопутную. И поверишь, милай, как рукой! Все дурное кипение кровей схлынывает, благостивеет, будто прогноз погоды от Александра Беляева по телевизеру поглядела!

— А-а, это-то понятно! Ну, как бы: белочки, цветочки, грибки с ручеечками — все от дурных порывов отвращает, душу чистит!

— Тьфу! Кору она чистит, девка-то! На делянке, топориком. Как за день стволов с полсотни кедрача обработает — так вся гульба из башки долой! Потому как, мила-ай, повторяюсь же — тайга, однако!.. Или вот против воровства. Был у нас в райцентре чиновник один. Брал. Сейчас, конечно, все чиновники везде берут — но этот уж напялом, сверх наглости, меры не знал! Так, поверишь, мила-ай — тайга!

— Ну, тут уж и не знаю, что предположить. Какие такие цветочки-грибочки-делянки…

— А чего предполагать-то? Вывезли мы его в тайгу подальше да и отдудохали как следует, чтоб сверх меры не брал. Исправился, стал как все.

— Н-да, вот оно как, оказывается, тайга-то!

— Так, мила-ай! А ты, значит, из краевого?

— Из него, дедусь, из него.

— Прибыл, значит, убеждать, чтобы мы обратно и впредь энтих поддерживали, которые со всякими землями-фабриками, вкладами-пенсиями и прочей такой ерундой реформы проводят и все никак до конца не проведут?

— Точно так, дедусь! Вы тут глядите, других каких крикунов из других партий не слушайте, а только меня уразумейте, что есть во власти отдельные пока недоработки. Но мы их дорабатываем. А главное — стабильт гарантности. То есть гарант стабильности!

— Ага, ага… Это так, это понятно. С энтим, мила-ай, никак не поспоришь. Ну, давай тогда.

— Чего?

— Чего-чего, садись — поехали.

— Куда, дедусь?

— Куда-куда… На заимку. Для начала.

 Евгений ОБУХОВ.

НЕБЛАГОЗВУЧНАЯ ФАМИЛИЯ

— Да возьму я тебя в жены, возьму!

— А не обманешь?

— Мамой клянусь! Возьму. Если и ты возьмешь. Вах, куда ты полезла? Я говорил про фамилию!

— Не поняла.

— При регистрации возьмешь мою!

— С какой стати?

— И ты еще спрашиваешь?

— У меня нормальная румынская фамилия — Попа.

— Нормальная? Для ненормальных!

— Почему?

— Представь. Мы поженились. Медовый месяц провели в Армении. На твоем любимом озере Севан. По возвращении друзья спрашивают: «Ну и как твоя Попа?» И что мне им говорить?

— Правду! Слегка загорела. Очень сильно устала…

— Спрашиваю последний раз. Ты сменишь фамилию?

— Конечно. Если ты подберешь себе новое имя.

— Размечталась! Объясни, зачем мне его менять?

— Надо думать о будущем. Возможно, у нас скоро родится девочка.

— Конечно, скоро. Осталось два месяца!

— Не перебивай. Девочка будет расти, расти… Если пойдет в маму, с грехом пополам закончит ясли, возможно — школу. А папа ей купит диплом. И устроит на хорошую работу. Ведь так?

— Даже не сомневайся!

— Ты думаешь, нашу девочку будут уважать в коллективе?

— Еще как!

— И называть по имени-отчеству?

— Разумеется.

— И ты по-прежнему не хочешь сменить свое имя?

— А зачем? Папа назвал меня в честь своего любимого футболиста!

— И как его звали?

— Кака!

Виктор ВЕСЕЛОВ.

СТРАННАЯ СОСЕДКА

…Дошли за стенкой

до кровати, —

У мужика, однако,

 прыть!..

…А мне в окно

стучится ветка:

«Напрасно ждешь.

Напрасно ждешь…»

«Жду тебя».

Евгений ГУСЕВ.

И дом не дом: как будто

 клетка —

Хожу весь день туда-сюда;

Смотрю в окно, а там

соседка:

Согнется вниз — вот это да!

Вот это, я скажу вам,

формы:

Живот как мячик, бедра,

 грудь!

Прошла дефолты

и реформы,

Но, к счастью, есть на что

 взглянуть.

Немного странная

соседка:

Ведь знает, как мне

невтерпеж…

А мне в окно стучится

ветка:

«Напрасно ждешь.

Напрасно ждешь…»

Я понимаю, что работа:

Корова, свиньи, огород…

А мне, когда мне так

охота, —

Куда девать вот это вот?!

Ведь я же как-никак

мужчина,

А если точно — жеребя.

Лег на кровать — и тут

пружина:

«Люби себя. Люби себя…»

Евгений БУГРОВ.