Год за годом журналистской работы в блокнотах оседает немалое количество разных фактов с самого пода жизни. Под — это наиболее жаркая часть, основа русской печки. Такие факты редко попадают в печать, их оттесняют более громкие события местного масштаба. Но вот проходит время, события, казавшиеся громкими, забываются, а многолетние, казалось бы, будничные записи, образуют живую канву, освещаются каким-то новым светом.
НАКОНЕЧНИКОМ КРАСНОГО ЗНАМЕНИ
Эту историю любил вспоминать Юрий Веселов, известный в свое время как в Угличе, так и в Мышкине, журналист. Веселов был, как говорится, не враг бутылки. Однажды, еще в молодые годы, он зашел в Мышкинский райком комсомола и там со своей одноклассницей, секретарем райкома, быстро организовал застолье. На столе появилась бутылка водки, на закуску — селедка. А вот нарезать ее было нечем. В углу стояло красное, расшитое шелком знамя райкома комсомола. Веселов сказал компаньонке: «Сними наконечник железный со знамени, он хорошо режет». А напротив находилось здание милиции. И Веселов не знал, что за всем этим застольем с самого начала следит милиционер. Увидев, что комсомольские работники режут наконечником знамени селедку на закуску, милиционер, это была женщина, возмутилась на такое кощунство и тут же позвонила в райком партии.
ЯВЛЕНИЕ ИКОНЫ
Выпал снег, намело сугробы. Председатель колхоза «Родина» и его заместитель пошли по какой-то надобности осмотреть свои угодья. За деревней Карпово, в поле на снегу что-то чернеет. Заместитель подошел, видит — икона. «Зачем тебе она? — спросил председатель, — Наверное, воры украли, а потом рассмотрели, что она не старинная, да и выкинули. Брось ее!»
Любопытно, что похожий случай «явления иконы» в здешних краях документально зафиксирован в конце XVIII века. Тогда мужики, также случайно, нашли икону Знаменье Богородицы, и в честь ее на свои средства возвели в Мышкинском селе Шипилово большой каменный храм, который был достроен окончательно лишь перед войной 1812 года. Явление иконы было признано чудесным.
А о явленной здесь же иконе в конце восьмидесятых годов прошлого века так никто и не узнал. На темной, точно обугленной, доске был изображен Христос. Она долго лежала у краеведов, потом заместитель зашел за ней и унес. Куда девалась эта икона — неизвестно. Заместитель вскоре из-за какой-то бытовой ссоры получил небольшой срок. Но из колонии не вернулся, тело его нашли висевшим в петле. А храм, возведенный в 1808 году на крестьянские деньги, тоже давно разрушен, чудом уцелел в Шипилове лишь один только старинный ключ от ворот церковного кладбища.
ЦЕПИ ДЛЯ ТРАКТОРА
Из села Богородского Нина Ефимовна Колпакова, бывший председатель сельсовета, и механизатор Коля Орлов в 2002 году весной поехали в село Архангельское, на могилу старицы Ксении Красавиной. По дороге Орлов жаловался, что нигде не может достать цепей на свой трактор. Такие цепи навязывают на колеса, чтобы они не вязли в разъезженных колеях.
Могила старицы высокая. На ней всегда цветы лежат, а ограда железная покосилась. «Надо поправить, — говорит Орлов, — пойду кол вырублю». Церковь в Архангельском сильно разрушена, кладбище заросло, задичало кустами и старыми деревьями. Орлов ушел в чащу, чтобы кол вырубить, и тут же выходит оттуда — с цепями: «Вот и цепи, — говорит, — стал кол вырубать, и вижу — они рядом, на пне висят!» «Старица подала», — удивилась Колпакова.
Ксения Красавина родилась в 1842 году в деревне Илларионовской. В 19 лет ушла из дома и в другом конце Мышкинского уезда, у Рудиной слободки, вырыла землянку и прожила в ней тридцать лет, питаясь чем придется. О ее жизни узнал Иоанн Кронштадский, посетил и благословил на подвиг. В видении ей явилась Богородица и велела идти в мир. После этого видения старица ослепла. Была у нее и послушница с 1917 года — Марья Сальникова.
В 1993 году Марья Сальникова с келейницей своей Елизаветой Козловой отказались от государственной пенсии. Когда к ним приехали в деревню Морское люди от власти, говорили, что у них и так все есть, им все Бог дает, а сверх этого просить — грех. И старица Марья говорила, что она каждый день благодарит Бога за то, что в лагерях и тюрьмах он не дал ей умереть и помогал грехи искупить.
ПОД ЛИХОЙ ЧАС
В прошлом году в Мышкине убили человека. Ни за что, ни про что. Молодой мужчина, за тридцать, и не пьющий. Пошел вечером в бар. И не понравился некоему юному еще, можно сказать, посетителю. Посетитель этот к нему подошел и ударил. Так, что мужчина упал и больше не встал. И ведь не завсегдатаем таких увеселительных заведений был этот несчастный человек. Прежде и не ходил по барам. Но попал под лихой час, как говорят в народе. Осталась жена и маленький ребенок сиротами. Ужасный случай этот еще и сейчас обсуждают в городе. Похоже, что на глазах происходит одичание и озверение жизни.
УЛЫБКА КАЗАРМ
И ЛАГЕРЕЙ
Американская, белозубая улыбка — наигранный, ритуальный оскал. Невозможно представить с ней, скажем, императора Николая II или писателя Льва Толстого. Такая постоянная телевизионная мина надоедает — она отражает какое-то общее, стадное лицо. У нас место его бытования — лагерь для заключенных и казарма с напускным веселием, юмором и анекдотами «на общеармейский лад», как еще до революции подметил один известный писатель, знаток провинциальной жизни. С такими улыбающимися оскалами бегают по улицам небольшие кобельки, демонстрируя свою лояльность перед старшими и более сильными животными. У воспитанных в лагере и казарме — эта общая отзывчивость дружелюбно скалиться, потому что глянь как-нибудь не так или просто открой свое лицо — так тебе только за это могут и морду набить. Такая общежитская, веселая манера поведения имеет успех и у недалеких женщин. Поэтому они часто бывают обмануты уголовниками. У более умных подобное общеармейское и общелагерное обаяние вызывает отвращение.
САМОУБИЙСТВО ЧЕРЕЗ ПОВЕШЕНИЕ
Люди зрелых поколений прошлое больше представляют по урокам истории СССР, по кинофильмам, по «Цементу» Гладкова и «Поднятой целине» Шолохова. Энтузиазм и строительство нового мира. Только почему же в селах даже захоронений от той славной эпохи не уцелело? Картина меняет освещение, если заглянуть в реальную жизнь тех лет. Вот, например, 6 ноября 1923 года, то есть в канун праздника Октябрьской революции, давшей землю крестьянам, в мышкинской деревне Киселево умер от голодной смерти женатый земледелец Владимир Степанович Адов. Это документальное свидетельство. Похоронен он в Ивановском, которое позднее исчезло с карты района.
Тиф и «чахотка», как писали тогда в документах, уносили немало жертв в наших краях. Теперь чрезвычайно пестры случаи, когда алкоголь убыстряет дорогу на тот свет. В двадцатые годы такого в деревне еще не было. Причины смерти более разнообразны и даже причудливы. В том же 1923 году 42-летняя жительница деревни Матренинской отравилась грибами. Убийства тоже случались изредка. Огромной по сравнению с нашим временем была рождаемость, но и дети умирали часто. Семилетний Ваня в селе Оносове в 1922 году, как написали в волисполкоме, «умер от головной боли». А на станции Волга пятилетний Саша 20 октября 1943 года умер «от самоубийства через повешение». Скорее всего, по родительскому недосмотру, мать работала для фронта — не до ребенка было.
От «головной боли», «поноса», тифа да и от «чахотки», как, впрочем, и «от престарелости», люди в наших краях в таком масштабе теперь не умирают. Смерть наладила свой конвейер в других направлениях: сердечно-сосудистые заболевания, рак, укорачивающие век суррогаты.
В ДЕНЬ ВЫБОРОВ
Жительница деревни Коровино Зоя Корнилова рассказывала, как однажды в день выборов, 12 декабря, повесился ее сосед, двадцати семи лет от роду. От него уехала жена. А вещи оставила у бабки Зои, как соседи ее называли. Сосед зарезал теленка, мясо продавал по две тысячи рублей за килограмм. Бабка Зоя хотела купить, но ей показалось дорого. Она ждала, когда у нее созреет катаракта на глазах, и ее отвезут в Ярославль на операцию. У нее было две козы, одна старая. Оставить их на время лечения было не с кем. Молодую решила продать, а старую — зарезать. Бабка Зоя пришла к соседу посмотреть телевизор и попросила: «А ты мне, Андрей, не зарежешь козу?» Он засмеялся и отвечает: «Не только козу, а хоть и тебя зарежу!»
И вот не успел зарезать — в день выборов взял и повесился. После смерти его жена вернулась в деревенский дом. Они из Рыбинска. И фамилия повесившегося парня по совпадению была Козин.
ЧТО КОШКА ЧУЕТ
В деревне у нас умер родственник. У него оторвался тромб в сосуде. Он был еще полон сил, и нам было его очень жалко. На поминках, говорят, было человек двести. Приезжали даже из Некоуза. Детей у него осталось двое. Младший не верил, что отец умер. Похороны были в воскресенье, и жена моя, приехав с них, не могла уснуть. Она не склонна к мистицизму, но в ту ночь ей не давало покоя ощущение, что дух усопшего где-то здесь, рядом, в квартире. И кошка наша, Григорьевна, странно вела себя. Я ночью не спал, читал, писал. Вдруг услышал странный храп. Ни жена, ни дочка у нас не храпят. Слышу — и они проснулись. А это, как оказалось, кошка наша так странно рычит. Оглядывает дверь входную, зеркало и урчит. Я дверь открыл. Может, за ней собака или пьяный забрел? Но там никого не было. За тринадцать лет своей жизни кошка только один раз так странно урчала, когда почуяла вора, ходившего ночью в доме по потолку.
ОТПУСК В ПИТЕРЕ
В больших городах норовят на время отпуска уехать куда-нибудь на природу, на дачу или в деревню. А в Мышкине, наоборот, особенно среди молодежи много таких, что никогда не бывали ни в Москве, ни в Питере. Поэтому, если есть родня или знакомые, то мышкинцы часто посещают во время своих отпусков обе столицы. Мой приятель Борис с газокомпрессорной станции приехал как-то раз из такого отпуска и рассказывает, что в Питере человек повесился. Было самоубийце около сорока лет. В туалете зацепил веревку за сливной бачок, одна нога — в унитазе. Хороший был специалист, ремонтировал телевизоры. Окончил два института. А повесился после того, как жена стала гулять. После похорон ночью жена услышала стук — подошла к окну, а муж покойный стоит у окна на четвертом этаже. И так приходил две ночи. Борис в отпуске жил по соседству, сам этот стук слышал. На вторую ночь даже в окно выглянул — никого нет. А неверная жена — видела.
