ФРОНТОВАЯ ДЕСАНТА
С ЧЕЧНЕЙ РАЗГОВОР ВЕДЕТ
Было это давно, когда еще колхозы, совхозы были. Кормов не хватало, и посылали то солому в Литву, то тростник в Чечню в долине Терека прессовать да привозить на корм скоту. Собирают команду, три машины, а то и пять машин, шоферы, грузчики. Главным Андреич, фронтовой десантник, он мужик толковый, строгий. Парторг, конечно, для обеспечения дружбы народов.
ФРОНТОВАЯ ДЕСАНТА
С ЧЕЧНЕЙ РАЗГОВОР ВЕДЕТ
Было это давно, когда еще колхозы, совхозы были. Кормов не хватало, и посылали то солому в Литву, то тростник в Чечню в долине Терека прессовать да привозить на корм скоту. Собирают команду, три машины, а то и пять машин, шоферы, грузчики. Главным Андреич, фронтовой десантник, он мужик толковый, строгий. Парторг, конечно, для обеспечения дружбы народов.
Приезжают в Чечню, косят тростник, прессуют прессом, грузят на машины, возят на станцию, а со станции — железной дорогой в Гаврилов-Ям, оттуда машинами потом перевезут. Все хорошо идет, спокойно. Вдруг приходят старейшины к Андреичу.
— Виталий Андреич, ты, мы видим, человек хороший, с понятием, а вот своих шоферов, Витю да Вовку, отправь-ка домой.
— Что такое, деды? Вроде и выпивают немножко, у нас, у русских, так принято.
— Дело не в выпивке. Они тут мимо проходили сакли одной, на женщину нехорошо посмотрели да сказали матерно. Дело ведь кровью может кончиться по нашим горским законам.
Андреич смекнул:
— Дорогие старейшины, все будет решено!
Утром говорит:
— Давай-ка, Володя, давай-ка, Витя, загружайте машины и своим ходом домой.
— Что такое?
— Без разговоров!
Тут парторг:
— Андреич, разве можно отправлять, план сорвешь. Еще косить да косить.
— Парторг, ты там в райкоме командуй или в конторе, а здесь обеспечивай дружбу народов и не вмешивайся.
Парторг знает: с Андреичем не поговоришь особо.
Вернулись с Чечни. Проходит полгода. Весна была. Хорошо Академик помнит. В окно Андреич стучит:
— Володька, бери котелок, бери топор — и на Поддубский пруд.
— Что такое, Виталий Андреич?
— Кунаки приехали из Чечни. Барашка на «зеленую» нам директор совхоза дает. Костер, привал — все чтоб было! Я подвалю!
Академик все, что велено, хвать! Руки в ноги, молодой был — четыре разряда по легкой атлетике первых да вторых.
До Поддубского пруда-то всего километра полтора. Все принес. Дров заготовил, костер развел. Валежник разложил посидеть. Столик какой-никакой соорудил.
Директорский шофер Константиныч везет барашка из Митькова. Там ферму держал специально совхоз. Как партсъезд, так во Дворец съездов молоденьких барашков две-три машины отвозили. Иногда и нам перепадало.
Вторым рейсом Константиныч везет Андреича, ящик водки, ящик «Перцовки» для разговору. Третьим рейсом везет директора, парторга, старейшину, а с ним молодой чеченец. Все расселись у костра. Правоверным чаек наливает Академик, ну а православным — водочки. Тосты. Разговоры. Старейшина, он седой, с седой бородой, в папахе, с чалмой перевязанной, все больше с Виталием Андреичем разговаривает. А к директору совхоза — ноль внимания, а на парторга вообще не смотрит. Все: «Виталий Андреевич, ты наш кунак!», «Виталий Андреевич, спасибо тебе!», «Виталий Андреевич — хороший русский!», «Хорош урус!». А село Урусово, вот Виталий Андреевич — вдвойне урус.
Директор совхоза с парторгом видят, что они тут не у дел, — и в машину. Говорят: «Дела у нас большие, надо делать». Уехали. Остались Константиныч, водитель директорский, тоже наш боевой охотник, Андреич, аксакал, молодой чеченец да Академик будущий тут на прислуге. Долго говорили. Потом, уезжая, старейшины говорили: «Кунак Андреич, приезжай в Чечню в любое время, другом будешь. Хорош урус! Хорош урус!»
А времена-то сменились. Тогда фронтовая десанта с Чечней разговор вела, барашка ела, чай пила. А сейчас капитаны ПГУ чеченцев мочить в сортире велели. Только сортир то на Дубровке, то в электричке, то у «Националя», то еще где образуется.
Одноградусная
Название самодельного вина Академика — одноградусная — пошло с очень простого случая. Вино Академик стал делать, как только указ прочитал знаменитый горбачевско-лигачевский, где было написано: «в целях личного потребления и без цели продажи — дозволяется». Рецепт достал с завода «Кристалл» и стал делать. Однажды вдруг Вася, тоже охотник, Академику участок вспахал, а угостить тракториста положено. Вася трактор поставил, и в тепличку. Дождик начал накрапывать. Только сели, Константиныч идет, как раз дежурил у магазина напротив дома. Очередь занимал. Две бутылки в месяц тогда полагалось на нос по талону. Мужики крикнут, когда привезут.
Академик достает бутылочку такую из подвала, литров, наверное, семь. Сидим… Дождичек накрапывает, а в тепличке не мочит. Так по кружечке, да по кружечке… Кружками охотничьими пили. Примем по кружечке, Константиныч:
— Что у тебя Академик за вино одноградусное, ничего не берет.
После этого одноградусного Академик очнулся дома на печке. Утром встал, стал вспоминать. Ага, пили. В теплицу глянь, а там еще одноградусная стоит в бутылке, вина еще литра полтора осталось.
Вася приходит:
— Академик, дай похмелиться, больно у тебя одноградусная забористая.
— Да, ну, полно, Константиныч сказал же, что пустая.
— Константиныч-то сказал, а его от магазина домой унесли, он и водки не смог получить с одноградусной-то.
