Ярославский ТЮЗ покусился на «Прекрасную леди» В афише «Леди», поставленная Игорем Лариным по пьесе Бернарда Шоу «Пигмалион», громко заявлена как «мюзикл», хотя назвать действо опереттой было бы гораздо честнее. Мюзикл — штука дорогостоящая, тем более когда речь идет об обретшем всемирную славу детище Алана Лернера и Фредерика Лоу. Тут и бюджет нужен пожирнее, и артисты поуниверсальнее. Мюзикл — это спецэффекты, драйв, эмоции. Пронзающие стрелы амура наконец.

Ярославский ТЮЗ покусился на «Прекрасную леди»

В афише «Леди», поставленная Игорем Лариным по пьесе Бернарда Шоу «Пигмалион», громко заявлена как «мюзикл», хотя назвать действо опереттой было бы гораздо честнее. Мюзикл — штука дорогостоящая, тем более когда речь идет об обретшем всемирную славу детище Алана Лернера и Фредерика Лоу. Тут и бюджет нужен пожирнее, и артисты поуниверсальнее. Мюзикл — это спецэффекты, драйв, эмоции. Пронзающие стрелы амура наконец. Думалось, что покажут нечто игривое, волнующее, от чего кровь побежит по жилам, как после бокала хорошего вина. Увы.

Сидящие передо мной подростки периодически надевали наушники, будто маялись на скучном уроке. Скажите, что взять с малолетних оболтусов? Но и глаза взрослого зрителя загорелись лишь к концу первого действия. Из несомненных достоинств хочется отметить костюмы, очень похожие на те, в которые одеты герои цветного фильма 1964 года, яркие, элегантные. Отдельный реверанс шляпкам, которые заставили бы завистливо вздохнуть саму английскую королеву.

Ретро-кадры с лондонскими улочками и лошадиными бегами заставляют погрузиться в эпоху. Но все это, в том числе и оригинальное начало (спустившиеся в оркестровую яму актеры изображают музыкантов, а дирижирует ими профессор фонетики Генри Хиггинс), смазывают километры монологов. Каждый из артистов существует сам по себе и старается быть первой скрипкой, а в движениях нет балетной синхронности. «А, о, у, э,» — уроки, которые дает кудахтающей, как осипшая курица, торговке цветами Элизе Дулитл (Алина Сенюшкина) Хиггинс с намерением сделать из ноющей замарашки светскую даму, явно затягиваются. Он асексуален, она холодна как айсберг. Ни единого намека на «лав стори», которая непременно должна случиться.

Хиггинс (Иван Баранов), несмотря на фрак, цилиндр и прочие атрибуты настоящего джентльмена, русак-русаком. Этакий увалень-помещик из гоголевских повестей. Его легче представить с жирной курочкой, чем обложившимся словарями. «Ни присесть, ни поесть, ни крошки на губах», — это явно не про него. Свою арию закоренелого холостяка Хиггинс поет речитативом, без всякого академического вокала. Зато Элиза делает это «как положено». Ее обаятельное сопрано звучит с опереточной легкостью. Это знаменитое «Я танцевать хочу» можно слушать бесконечно и наслаждаться. Так в свое время пела несравненная Любовь Орлова.

Весьма колоритен в роли беспутного папаши Дулиттла народный артист Виталий Стужев. Усы, борода — и грим не надо накладывать. Такие коленца выписывает! А ведь Виталию Львовичу восьмой десяток вовсю идет. «За мной на приступ, там виски киснут!» — восклицает старый пройдоха с революционным запалом. Мужской половине зала сразу хочется дезертировать в буфет. А леди из дочери мусорщика так и не получится. Только «ледя». Несмотря на павлинье перо на шляпке.

Фото Ирины ТРОФИМОВОЙ.