На берегу Чухломского озера, там где летом городской пляж, а сейчас просто влажный холодный — б-р-р — песок, на чурбачке сидит с удочкой пожилого вида мужичок. Рядом трется о его сапоги здоровый рыжий кот, с поцарапанной мордой — выпрашивает рыбки.
— Ваш? — спрашиваю.
— Да нет, несколько тут их разбойников приблудных
отираются.
— Чухломских знаменитых карасей, наверное, отведать котяре хочется.
— Какие караси? Нет никаких уже чухломских карасей, газетные разговоры одни.
На берегу Чухломского озера, там где летом городской пляж, а сейчас просто влажный холодный — б-р-р — песок, на чурбачке сидит с удочкой пожилого вида мужичок. Рядом трется о его сапоги здоровый рыжий кот, с поцарапанной мордой — выпрашивает рыбки.
— Ваш? — спрашиваю.
— Да нет, несколько тут их разбойников приблудных
отираются.
— Чухломских знаменитых карасей, наверное, отведать котяре хочется.
— Какие караси? Нет никаких уже чухломских карасей, газетные разговоры одни.
— А знаменитые большие ерши из вашего озера, без которых для Петра Великого и уха была не уха — так уважал?
— Нет ничего. Ловят, конечно, браконьеры сетями рыбу. Но так себе рыба, конечно, никаких карасей. А я вот с берега удочкой разве что для этого рыжего разбойника наловлю…
Вот те на… Мы, подъезжая к Чухломе, мысленно представляли жирных карасей в сметане, которыми бы нас попотчевали в местном ресторане. Или на худой конец свежих карасей взять с собой в дорогу. Да, оскудели воды русские.
Мы — это трое взрослых и двое детей. Собрались за два выходных проехать по маршруту Ярославль — Кострома — Судиславль — Галич — Чухлома — Солигалич, в глубинку костромского севера, далее которой обрываются дороги прямоезжие и следуют тропы нехоженые да леса дремучие.
На обратном пути планировали из Галича, чтобы не повторяться, свернуть на Буй, далее в Любим и Ярославль. А что? Там на Буй по северному берегу Галичского озера строится дорога федерального значения Екатеринбург — Санкт-Петербург. Только пришлось отказаться от буйской затеи: в Интернете выложены такие страшные снимки 15-километрового участка этой дороги, что даже наша «Нива-Шевроле» с четырьмя ведущими колесами вполне бы могла застрять в этих убитых колеях. Да и отзывы путешественников не вдохновляли. И это почти центр России, федеральная дорога. Да и строится дорога почти 20 лет. Якобы тяжело груженные лесовозы во всех бедах виноваты. Верится с трудом.
МЕСТНЫЕ УРОЖЕНЦЫ
А дорога и до Галича, и до Чухломы вполне себе ничего. Чем дальше к северу, тем меньше машин, от Галича до Чухломы и деревень почти нет, обезлюдел край. Да что говорить, если в самой Чухломе, районном центре, хорошо если наберется 5 тысяч народа. А ведь когда-то был населенный край. И дворяне были не из последних. Латифундий с тысячами душ не водилось, но и мелкопоместными назвать их трудно. Писатель Алексей Писемский отсюда родом, поэт пушкинской поры и друг декабристов Павел Катенин тоже. Многочисленные дворяне Лермонтовы также обитали в округе, родственники знаменитейшего нашего поэта, здесь было и их фамильное имение. В селе Ножкине, в 10 километрах от райцентра, на территории Авраамиево-Городецкого монастыря Лермонтовским фондом, созданным, видимо, потомками Михаила Юрьевича, даже установлена в 1997 году часовня в честь дворян Лермонтовых.
Сам этот монастырь, основанный в 1350 году учеником Сергия Радонежского Авраамием Чухломским (или Городецким) стоит на высоком северном берегу озера — с обрыва виден другой высокий берег, где Чухлома. Кстати, такое ощущение, что сей город, как и Москва, на семи холмах стоит. Так и катились по нему: под горку — в горку, в овраг — и опять на горку. Не зная точно дороги, въехали с «черного входа» — по сильно разбитой грунтовке с остатками булыжной мостовой. Впрочем, этакая экзотика даже понравилась.
А что касается монастыря в селе Ножкине, то он начал возрождаться в 1992 году и ныне весьма ухожен и красив. Большинство насельников, как говорят, москвичи. И чувствуется, вложены здесь немалые столичные деньги. И даже по местным праздникам прилетают сюда на вертолете какие-то шишки, далеко не губернского масштаба. Устроена здесь и заасфальтированная посадочно-смотровая площадка. И вид с нее на величавые озерные воды как на картине Левитана «Над вечным покоем». Монахи же живут не только в трудах, но и в комфорте, даже имеется своя купальня на берегу, к коей ведет длинная лестница с электрическими фонарями.
Что касается других чухломских выходцев, упомяну только двух, уже советских времен. Это киноактер, любимец публики Михаил Пуговкин (правда, по рождению в 1923 году у него была другая фамилия — Пугонькин). А также известный философ, логик, со-
циолог Александр Зиновьев. Он родился в 1922 году, воевал летчиком за штурвалом штурмовика ИЛ-2, потом сделал прекрасную научную карьеру в МГУ, но после публикации в 1976 году романа-памфлета «Зияющие вершины» был отовсюду снят, лишен военных наград и выслан на Запад. Кстати, моя группа на философском факультете МГУ была последней, где он преподавал. В годы перестройки вернулся в Россию. Побывав на Западе, где он преподавал, много печатался, считался антикоммунистом и вовсе не бедствовал, разочаровался в капитализме, оценил многие преимущества советского строя, развал Советского Союза пережил как личную трагедию, назвал перестройку катастройкой. Ему принадлежит известная фраза: «Мы целили в коммунизм, а попали в Россию».
Вот такие они, чухломские мыслители.
Вообще, наши многомуд-рые дети спрашивали, видимо, впервые оказавшись в таком крохотном городке, как можно здесь жить, чем заниматься, со скуки умрешь. Да так вот и живут: ловят рыбу, солят капусту, копаются в огороде. Есть лес с его дарами, есть карьеры, где песок и щебень. Стоят вышки сотовой связи. В школе, думаю, есть Интернет. У многих тоже выход во всемирную паутину. Хоть знакомства заводи, хоть в «Одноклассниках» сиди. Далеко не глушь. Зато экология, деревенская природа, красивый — похоже, остатки дворянской усадьбы — городской парк, спускающийся обрывом к озеру. — Да, сказала 16-летняя Лиза, оказавшись в парке, — такой красивой золотой осени у меня еще не было.
Через час мы были в Солигаличе.
САНАТОРИЙ
И ВОКРУГ
Невелик Солигалич — городок, чуть побольше Чухломы, но это уже другой коленкор. Город больше дворянский. Одно время в XVII веке был центром отдельного вое-водства. Да и то сказать, с XIV века (а может, и намного раньше) вываривали здесь соль, без которой русскому во все времена человеку никак — ни капусты засолить, ни мяса, чтоб не портилось. Не случайно вначале город назывался Соль Галицкая. И в лучшие годы вываривалось здесь соли — а она шла на вес золота — до 80000 пудов.
В XVIII веке город стал застраиваться по регулярному плану: центральная площадь, где стоял главный собор, а от нее лучи-улицы. Построены были и два деревянных торговых ряда со многими лавками. Нигде больше в стране не сохранилось таких рядов, только в маленьком Солигаличе. Уже в последние годы тоже из дерева выстроили здесь третьи ряды.
А еще в Солигаличе в самом центре есть санаторий. Открытый — страшно представить! — в 1841 году. И до сих пор функционирует. Санаторий носит имя известного ученого-химика и композитора Александра Порфирьевича Бородина. В середине XIX века он принимал активное участие в развитии санатория. Лечат здесь суставы, заболевания нервной системы и гинекологию. В основе процедур — особая минеральная вода и местный лечебный торф. Лечение, как говорят, очень эффективное. Среди пациентов, а их обычно около сотни, и москвичи, и петербуржцы. Я разговорился с одной средних лет женщиной из Иванова. У нее проблемы с суставами. Хотела ехать в далекий Иркутск в санаторий. Но знакомый, который лечился здесь с травмами после аварии, подсказал ехать в Солигалич. Мол, ему очень помогли здешние процедуры. И действительно, эффект она ощутила уже через несколько дней.
— Сервис, конечно, здесь средненький, — замечает она, — питание так себе. Но все искупают процедуры. Да и относительно недорого — с лечением 1700 рублей в сутки.
У нее же обходится еще дешевле, потому что живет она в частной гостинице за 400 рублей в сутки. Питается же в санатории.
ХОЗЯЙКА ГОСТИНИЦЫ
В этой гостинице по адресу: Набережная Костромы, 26, остановились и мы. Узнали о ней в Интернете. Владелица, директор, администратор, горничная в одном лице Вера Сергеевна Ростецкая. Мужа схоронила 11 лет назад. Сыновья выросли, живут в городе отдельно. Правда, матери всегда помогают. Иначе тяжело было бы такую немалую вообще-то гостиницу в доме на два этажа содержать. Да еще и участок соток на 15. На участке, видно, очень ухоженном, все благоухает и еще цветет. Тут и деревянные дорожки, летние павильоны, беседки с креслами и диванчиками — очень комфортно. Нам и баню истопили, и шашлыки мы пожарили, благо мясо свежее из здешнего ресторана, тоже весьма неплохого и умеренного, на взгляд ярославца, по ценам.
В доме душ, горячая вода, туалет, натоплено так, что жарко. А ночью-то на улице даже минус был. Отвели нам две комнаты, в каждой большой телевизор и холодильник, чистейшие полотенца и белье. В общем сервис на
4 звезды. И конечно же, главное — радушие хозяйки.
ТИР В СОБОРЕ
Солигалич — городок небольшой, за несколько часов вдоль и поперек исходишь, но ухоженный. Конечно, чувствуется, что нет великих денег и богатых спонсоров. Стоят на берегу Костромы и разрушаются, например, две церкви Воскресенского монастыря XVII века. Купола зияют дырами, а вот кресты целехоньки, знать, не покусились в свое время местные безбожники.
Главный собор в центре на Красной (sic) площади, правда, перестроен был под Дом культуры. Потом, видимо, с культурой в 90-е лихие стало похуже и в соборе открыли магазин, а также устроили тир. Чтобы солигаличские пацаны на стрелках и разборках, если таковые будут, чувствовали себя увереннее.
Впрочем, это я в шутку. Нравы, видать, здесь патриархальные, народ спокойный. Даже собаки, что бегают по улицам, ни разу не тявкнули, только хвостами дружелюбно помахивали.
ГРИГОРИЙ ОСТРОВСКИЙ
И ДРУГИЕ
В центре, рядом с бывшим Домом культуры, трехэтажное здание музея. Мало где в провинциальной глубинке такой встретишь. Правда, цену такую тоже редко где встретишь — 145 рублей со взрослого. В музее хороший зал портретов руки местного уроженца, творившего в XVIII веке, Григория Островского. Известный ныне художник, его работы есть и в Костроме, да, по-моему, и в нашем Ярославском художественном музее. Ходишь, вглядываешься в лица далеких предков — купцов, дворян, военных, и видятся знакомые черты, которые и в современниках открываются. Слава Богу, в наших краях почти три столетия ни войн, ни смут великих не было. И архивы посохраннее, чем в других местах. Мы вот, например, свой крестьянский Ярославского уезда род смогли по отцу с 1780 года проследить, а по маме — с некоторыми лакунами — даже с 1703 года.
В музее есть также и зал, посвященный адмиралу Геннадию Невельскому, первооткрывателю и исследователю в середине XIX века многих дальневосточных земель. Тоже здешний солигаличский уроженец. Жаль, что освещение в зале такое, что можно лишь догадаться, что написано под экспонатами.
Из этих же мест из села Гнездникова под самым городом и знаменитый книгоиздатель Иван Сытин, насытивший (созвучно фамилии) рынок России в конце XIX — начале XX века дешевыми, доступными народу книгами. В отличие от многих богатых людей после революции 17 года он не покинул страну и в первые годы советской власти сильно помог последней в налаживании книгоиздательства. За что был удостоен наград и с почетом похоронен в 1934 году в Москве в возрасте 83 лет.
К северу от Солигалича в верстах 10 деревенька Одноушево (жаль, туда не доехали), откуда родом Иона, митрополит Московский и всея Руси в 1448 — 1461 годах, святой Русской церкви.
А вот дочь предводителя дворянства Солигаличского уезда Дмитрия Куприянова Прасковья Антипова имеет прямое отношение к Ярославлю. Она была основательницей и директрисой частной женской гимназии в Ярославле в 1907 — 1917 годах. К тому же неплохо рисовала, ряд ее акварелей хранится в нашем художественном музее.
В Солигаличе, как и в Чухломе, сейчас один-единственный действующий храм — Преображения, 1821 года постройки. Зашел туда вечером — человек 12 — 13 от силы. Наутро же в воскресенье 6 октября на службе народу было не меньше сотни и все подходили и подъезжали на автомобилях из района. А велосипеды безбоязненно оставлялись у крыльца церкви. Видимо, в городе нет любителей ими поживиться. Да и все друг друга знают.
КУСОЧЕК БАБЬЕГО ЛЕТА
А наутро — заморозок, иней на траве на откосе к Костроме. И над рекой пар в лучах восходящего солнца. Кусочек холодного, но все же бабьего лета. Как было упустить, не сфотографировать эти чудесные пейзажи. В большом городе разве это увидишь.
Через час по отъезду мы уже были в ста километрах — в Галиче. Город раза в три по населению крупнее и Чухломы, и Солигалича — около 17 тысяч человек. Справа — длинное Галичское озеро, раза в полтора больше нашего Неро, но тоже неглубокое — до 5,5 метра. Илистое, поросшее по берегам камышами, так что толком не подойти, как мы ни старались. Немало каменных двух- и трехэтажных зданий, а самое примечательное — два комплекса торговых рядов. Уже не деревянных, но каменных. И многие здания, и торговые ряды в начале XIX века строили французские военнопленные.
За два дня уже устали от впечатлений. И не задерживаясь в Галиче, отправляемся домой.
Вокруг золотая осень, листва осыпает дорогу, и вслед за машиной поднимается желтая метель. Красота.
