В воскресенье, 19 июля в Москве на 68-ом году жизни после тяжелой болезни скончался председатель Государственной думы России в 1996-2003 годах Геннадий Николаевич Селезнев. Человек совершенно не чиновный, он хорошо относился к журналистам, впрочем, и сам долгое время работал в газетах. Вначале в «Комсомольской правде», где был главным редактором и о нем у ветеранов «Комсомолки» остались очень добрые воспоминания. Затем он одно время был и главредом органа ЦК КПСС «Правды». В январе 2003 года в стенах Думы с ним встречался главный редактор «Золотого кольца» Алексей Невиницын, и он дал нам обстоятельное интервью. Приводим его с некоторыми сокращениями.
— «Единая Россия» поставила перед собой задачу на следующих парламентских выборах получить триста мест. Как вы считаете, выполнима она или нет?
— Плоха та фракция, которая не мечтает иметь в Государственной думе большинство. Поэтому они, видимо, такую планку и поднимают, подбадривают своих избирателей. Но это мечта неосуществимая. Эту мечту можно реализовать при одном условии — если президент уйдет со своего поста, возглавит избирательный список «ЕР» и во главе списка пойдет на выборы. Но такое, как говорится, не приснится даже в кошмарном сне.
— Несколько слов о вашей Партии возрождения России. Она же официально зарегистрирована, идет официально на выборы. Кто в ней, какие у нее программные требования?
— В ней нет тех имен, которые на слуху. Это по сути своей социалистическая партия, левоцентристская, причем партия, которая совершенно четко и, пожалуй, единственная писала свою программу вокруг седьмой статьи Конституции — построение России как социального государства, которое обеспечит каждого работой, здравоохранением, образованием, пенсией. Сегодня статья в Конституции есть, но, судя по действиям правительства, они не подступают пока к строительству социального государства. Поэтому мы сегодня очень понятны людям. Нас пока еще мало, всего на сегодняшний день 48 тысяч человек, но вместе с тем не надо забывать, что мы съезд провели только 7 сентября, мы — очень молодая партия…Мы рассчитываем пройти пятипроцентный барьер и быть представленными в Государственной думе. А также порядка в ста одномандатных округах мы выставили кандидатов или чисто от нашей партии, или от наших союзников.
— Геннадий Николаевич, надо понимать, что вы не собираетесь быть подпоркой «Единой России»?
— Ни в коем разе, какие бы мы не слышали упреки от Зюганова. Геннадий Андреевич в последнее время вообще растерял всякую аргументацию, полощет направо и налево, в том числе и нас. Причем делает это бездоказательно, распускает сплетни, то есть он как политик себя потерял. А самое главное, он просто теряет электорат. Потому что люди поняли, что он может грозно говорить, грозно громить режим, но конструктивно для народа он никогда ничего не сделает, да такой цели и не ставит. Ему удобно быть в такой агрессивной оппозиции, благо с депутата спрос меньше, чем с обычного гражданина, можно направо-налево хамить, обзывать. Но этот период мы уже прошли, сегодня люди будут верить тем, кто действительно умеет реально менять жизнь в лучшую сторону.
— Вы выступаете за построение социального государства. Как вы тогда относитесь к очень сильному влиянию олигархов? Наверное, неправильно, когда в руках, например, Ходорковского 8 миллиардов долларов, больше четверти бюджета всей страны.
— Я к этому отношусь отрицательно. Если бы еще род Ходорковских имел в России хотя бы столетнюю-стопятидесятилетнюю историю и наследство свое они накапливали и преумножали бы в течение этих лет. Ничего этого нет, все их сегодняшнее богатство — плод хитрости, искушенности, своевременного вхождения в рынок, которого люди не понимали, ну и, бесспорно, близости к власти, к старому президенту, который помог им создать все эти богатства. Не случайно их называют олигархами, потому что кроме занятий коммерческой деятельностью они пользовались активно кремлевской поддержкой. Наверное, с точки зрения закона, они ничего не нарушили, но все было сделано под группку людей — указы президента, законодательная база помогала не обществу, а этой группе. Сегодня в руках наших олигархов уже находится 72 процента всех нефтяных запасов России, это вообще может быть национальной катастрофой. Пятерка-шестерка людей всегда может договориться и по ценовой политике, и по политике добычи нефти, это очень опасная тенденция. Я бы хотел, чтобы президент эту тенденцию увидел, а антимонопольный комитет забил тревогу. Хотя я сторонник, чтобы у нас в России было определенное количество людей самодостаточных, богатых. Но когда это богатство создается вот таким путем, государство вправе поставить вопрос: рубль заработал, семьдесят копеек отдай государству, остального им вполне хватит и на высокие зарплаты, и на развитие.
— В Ярославль не так давно приезжал известный православный проповедник дьякон Кураев. В своем выступлении перед общественностью он сказал, что страной правит не Путин, а страной правит Волошин…
— Конечно же, страной правит президент. Другой вопрос, какими правами сегодня наделена его администрация, какие рычаги она использует, что она делает, может быть, и в обход президента. Это, несомненно, очень влиятельный сегодня институт, хотя формально он только упоминается в Конституции. У нас нет закона об администрации президента.
— А Дума не собирается ограничить деятельность администрации президента правовыми рамками?
— Я считаю, что такой закон нужен, поскольку этот институт уже утвердился. Мы в этом же законе должны прописать и права полномочных представителей президента, потому что у избирателей тоже очень много возникает вопросов: что это за институт власти, какие у него полномочия, для чего он создан? Раз они сегодня утвердились, активно развиваются, расширяют свои аппараты, работают в регионах, надо все это узаконить.
— Некоторые печатные издания постоянно публикуют различные рейтинги — промышленников, бизнесменов, политиков, рейтинги популярности. Причем некоторые из них просто поражают расстановкой фигур по местам. Как вы относитесь к рейтингам, оценкам, хотите ли себя видеть в них, учитываете ли их?
— Рейтинг рейтингу рознь. Я просто вспоминаю историю, она, правда, примерно четырехлетней давности. Когда «Независимая газета» начинала делать «сотню самых популярных людей России», ко мне пришел человек и предложил войти в десятку самых популярных людей, и была названа конкретная цена этого предложения. Я сказал, что я в такие рейтинги не играю. И, конечно, хотелось бы, чтобы при составлении рейтингов группа респондентов, то есть тех, кого опрашивают, не сидела бы внутри Садового кольца. Эта должна быть довольно представительная выборка людей, и не одних и тех же, тогда еще можно составить относительно объективную картину. Меня, например, удивляет, что в рейтинги в число первых попадают представители администрации президента. Простому человеку откуда знать фимилию работника администрации президента. Возможно, кого-то с помощью этих рейтингов искусственно начинают поднимать наверх: имейте в виду — это влиятельная политическая фигура, искусственно начинают накачивать, как воздушный шар, чтобы летел по рейтинговой таблице вверх. В этом видно политическую игру.
— Геннадий Николаевич, если можно, то пару вопросов из жизни. Работа у вас напряженная, образ жизни сидячий. Как вы восстанавливаетесь, как поддерживаете форму?
— Это для меня, конечно, проблема. Я борюсь сам с собой, потому что по природе — трудоголик и хватаюсь за многие вещи, которые, может быть, можно отложить или перепоручить кому-то. Но очень много идет обращений от людей, я провожу большое количество встреч, очень много выезжаю в регионы. Сейчас опять вылетаю в Кемерово, потом просят приехать в Курганскую область, недавно был в Астраханской области, в Якутии. Им важно не просто присутствие Селезнева, важно присутствие председателя законодательного органа. Идут деловые разговоры, высказываются предложения, претензии к нам, депутатам, это очень ценно. Свободного времени остается очень немного. Вообще, я люблю конный спорт, но, к сожалению, выезжаю на конноспортивную базу на Планерной последнее время чрезвычайно редко из-за своей безумной занятости. Но вместе с тем помогаю конникам. Я инициатор соревнований, которые уже два года проводятся, на призы еженедельника «Россия» по конкуру. Кстати, ярославские спортсмены в позапрошлый год увезли один автомобиль, который разыгрывался в качестве приза. Помогаю развитию детского конного спорта и возглавляю клуб «Конники Планерной», я сам конным спортом занимался с детства. Люблю бассейн, но тоже бываю редко. Жена с дочерью меня ругают, говорят, что ведь не семижильный. Всегда, думаю: вот следующий год будет полегче. Но когда он наступит, не знаю.
— А конь свой есть?
— У меня была лошадь, но она, к сожалению, пала из-за язвы желудка, была очень хорошая, прекрасно понимала всадника, и после ее гибели я как-то даже поостыл к лошадям. Мне дарят коней, но я их сразу передариваю спорткомплексу на Планерной. Мне нравится запах конюшни, запах манежа, а может быть, сказываются детские корни — я довольно долго прожил у дедушки в деревне и первые три класса окончил в сельской школе.
— Вам не докучает внимание прессы? Особенно когда это внимание касается вашей семьи?
— У нас с женой есть договоренность, и она никогда не мелькает перед прессой, она и сама этого не любит. И дочь тоже старается держаться в стороне от прессы. Поэтому ко мне последнее время уже особенно не пристают с просьбами сделать семейные зарисовки, приехать домой с камерами, знают, что я откажу. У каждого члена семьи есть свое дело. Дочь — психолог, она очень хорошо работает, у нее все получается. Жена уже много лет преподает в колледже организацию и обслуживание в сфере питания, у нее 25 лет стажа, книжку очень интересную выпустила, которая уже выдержала два издания, называется «Приглашение к столу».
— Геннадий Николаевич, сейчас среди наших политиков стало модно ходить в церковь, причем делать это публично. А вас что-то не видно во время таких мероприятий…
— Не всем нравится мое высказывание, но все же повторю его — я никогда не был политическим кривлякой. Я очень уважительно отношусь к религиозным конфессиям, к верующим, сам я человек крещеный, но если я до пятидесяти лет не справлял никаких религиозных обрядов, то я не считаю нужным сегодня публично это делать. Мне кажется, это было бы против совести. У меня прекрасные отношения с патриархом, с иерархами Русской православной церкви, вчера я получил очень высокую награду «За укрепление православия» вместе с президентом Болгарии. Я бываю у патриарха, мы с ним встречаемся, бываю в его патриаршей церкви в Переделкине, но не для того, чтобы там стоять перед камерами, а чтобы зайти поставить свечку за здравие или за упокой.
