Ловлю себя на мысли, что подобного раньше никогда не ощущал. Ни читая роман про Штирлица, ни следя за перепетиями шпионского кинодетектива Саввы Кулиша «Мертвый сезон», ни переживая за резидента Тульева, сыгранного Георгием Жженовым… То, что совершил и через что прошел разведчик-нелегал Алексей Козлов, не укладывается в голове и с трудом поддается пониманию.

В 2000 году он стал Героем Российской Федерации, а спустя пять лет с имени разведчика был снят гриф секретности. Попытки связаться с ним для подготовки очерка в книгу о Героях-земляках заканчивались неудачей. Мне говорили: «Алексей Михайлович пока интервью не дает». Пытались помочь друзья, тоже работавшие или работающие во внешней разведке, но результат оказался тот же. На контакты А.М. Козлов шел неохотно, а интервью накануне своего 75-летнего юбилея дал только нескольким журналистам из федеральных СМИ и писательнице Марии Арбатовой, которая в 2010 году издала книгу «Испытание смертью, или Железный филателист». Рассказал А. М Козлов о себе, разумеется, далеко не все – не пришло время. У меня тоже оставалась робкая надежда на встречу. Тем более, что на вятской земле -родине героя — о нем многие толком не знают. Чем другим, например, можно объяснить факт, что не так давно земляки отказали легендарному человеку, названному «иконой русской внешней разведки», в присвоении звания «Почетный гражданин Кировской области»?

В 2015-м из Москвы пришло печальное известие: разведчик-нелегал Герой России Алексей Михайлович Козлов умер. Произошло это 2 ноября 2015 года на 81-м году жизни.

О том, что они никакие не Шмидты, что их родители и сами они – русские, что русский язык им родной, дети Алексея Козлова – сын и дочь – узнали только перед тем, как пойти в школу, в 1970-м году, когда семья покинула Европу и оказалась в Москве. Это был шок. По документам они значились как немцы, жили в Бельгии, а между собой общались на французском. Их отец работал в химчистке.

Начинал рядовым рабочим, но благодаря трудолюбию и старательности довольно быстро вырос до ее директора. Кстати, это была самая крупная химчистка страны. Мама преподавала немецкий язык.

В Москве дети родителей видели редко. Отец регулярно паковал чемодан и на несколько месяцев уезжал в зарубежные командировки. Иногда он исчезал из дома на несколько лет, и хотя дети скучали по нему, знали: так надо по работе. Больше волновались за маму – у нее еще в Бельгии резко пошатнулось здоровье, и по приезде в СССР врачи надолго уложили ее на больничную койку. Из больницы она домой уже не вернулась. Ребята оказались в интернате.

***

Слухи о том, что в ЮАР в 1977-1978 годах в обход международных договоров проведено испытание ядерного оружия, насторожили многих политиков и тех, кто реально представлял, какая угроза человечеству может исходить из Претории — столицы воинствующего апартеида. На вполне законных основаниях люди делились здесь по цвету кожи на белых и черных. Первых было пять миллионов, вторых – 26, но это не мешало белым держать черных рабами. Магазины, рестораны, клубы и даже скамейки в скверах пестрели надписями: «Только для белых!». Чернокожие не имели права после шести вечера появляться на улицах крупных городов. Если кто-то из них нарушал это правило, его можно было убить. И убивали. Страшно подумать, что могла сотворить такая страна, обладая ядерным оружием. Если это не слухи, нужен широкий международный общественный резонанс. Отвести угрозу можно было только одним способом — активно вмешаться и во всеуслышанье поставить вопрос в ООН, поднять тревогу на весь земной шар.

Одним из заданий, полученных разведчиком-нелегалом Алексеем Козловым в Москве накакнуне спецкомандировки , как раз и было: подтвердить или опровергнуть факт создания атомной бомбы в ЮАР.

Почему выбор пал на Козлова? Во-первых, большой эрудит, знающий языки, историю и традиции многих стран и народов, хорошо зарекомендовавший себя по работе в Западной Европе и Африке, на Ближнем Востоке. Во-вторых, человек аккуратный, вдумчивый, комммуникабельный, умеющий расположить к себе кого угодно – и политика, и гослужещего, и домохозяйку. В -третьих, он уже не раз бывал в ЮАР , оставил там достаточно широкий круг знакомых . И в четвертых, он — один из самых надежных и успешных разведчиков, не имевших за годы службы ни одного прокола.

Ситуации, близкие к проколу, конечно, случались, но самих проколов…

— Когда я впервые выехал «за кордон», — рассказывал Козлов в одном из редких интервью, — оказался в немецком городе Брауншвейге. У меня на руках был австрийский паспорт, хотя подготовку я проходил в Саксонии. И вот в Брауншвейге захожу в кафе, сажусь за столик. Ко мне присоединяется какой-то молодой человек. Разговорились. Спрашиваю, где он работает. «Я – инспектор уголовной полиции, мы проводим облаву на проституток и сутенеров на вокзале, и я так устал, что решил заглянуть сюда – отдохнуть и потанцевать. А вы сами откуда?» — «Я – австриец». «Австриец?! — поразился он. – Я бы дал голову на отсечение, что вы – саксонец!». Акцент-то у меня остался из Лейпцига – города, где я проходил подготовку. По счастью, молодого человека очень интересовали девицы, которые сидели за соседними столиками, и он скоро про меня забыл.

***

Отто Шмидт (под этим именем Козлова знали за рубежом), поработавший в химчистках Ливана, Алжира, Германии и Бельгии , к тому времени освоил несколько новых специальностей, и одна из фирм предложила ему стать ее представителем по продаже оборудования для химчисток и прачечных. Работа предполагала командировки в разные страны — для изучения конъюнктуры рынка и развития деловых контактов . А еще эта работа позволяла собирать информацию, напрямую не относящуюся к химчистке…

— Раньше все в основном упиралось в военное дело. Во время подготовки меня учили стрелять из всех видов оружия, я закладывал мины, поджигал бикфордовы шнуры…Но мы же не возили с собой по свету ни пистолетов, ни ножей – ничего, никогда в жизни. И убийствами не занимались – все это чепуха самая настоящая, хотя нас самих могли спокойно где-нибудь прикончить. Я пришел в разведку в 1957 году, когда страна еще залечивала раны Великой Отечественной войны, а «холодная война» была в разгаре. Поэтому многое было направлено на защиту военной безопасности нашей Родины. Андропов поставил задачу: думать не только о военных вещах, но и о том, как мы сможем построить свои отношения с различными странами в экономическом, в культурном плане, вообще наши отношения — чтобы они по-другому выглядели. То есть нужна общая информация!

… Путь в ЮАР лежал через соседние Замбию, Ботсвану, Малави. Именно в Малави – единственном африканском государстве, имевшем дипломатические отношения с ЮАР, Отто сумел встретить задушевных собеседников и завести нужных друзей. В Блантайре (финансовом и торговом центре страны) днем он читал местным предпринимателям – потенциальным покупателям машин для химчисток — лекции об истории химчистки и новых технологиях, а по вечерам пропадал в клубе для белых, где любил расписать партию в преферанс или поиграть в рулетку. Здесь за бокалом с виски велись оживленные разговоры. Практически обо всем: о политике и погоде, женщинах и спорте , истории и домашних животных. Отто был заядлым филателистом и очень быстро сошелся с местными ценителями редких марок. Здесь и услышал советский разведчик очень много интересного для себя.

Однажды в клубе зашел разговор про ядерное оружие, и Отто, словно размышляя, вслух сказал:

— Вот говорили, будто бы в ЮАР свою атомную бомбу создала, а оказывается, нет…

— Как это нет! ?– обиделась за страну пожилая женщина , сидевшая за соседним столиком. — Мы же в декабре 1976 года вместе с израильскими коллегами обмывали шампанским ее испытание.

Познакомившись и разговорившись с этой женщиной, Козлов постепенно выведал и другие известные ей детали строго секретной операции. Оказалось, что соседка по столу до выхода на пенсию жила и работала в ЮАР — секретаршей генерального директора атомной научно-исследовательской лаборатории в Пелиндабе. Она знала многое.

В ЮАР Отто решил нанять самолет, который бы развозил по стране его химчистки, и дал объявление в газете: требуется самолет с летчиком, имеющим опыт полетов в экстремальных условиях. Обещал интересную работу и приличный заработок. Так он безошибочно вышел на немецкого летчика Уго Ластмана, который не только был свидетелем испытания ядерного оружия, но и заснял его на фотопленку.

Получив целый ряд неопровержимых доказательств, Козлов переправил документы в Москву.

***

Из подобных заданий, как из мозаики, и складывалась жизнь разведчика. Менялись континенты и страны (Дания, Египет, Кувейт, Иордания, Северная Ирландия, Пакистан, Индия, Португалия, Израиль, Египет… Трудно найти на земном шаре точку, где бы он не работал), менялись задания, и какими бы сложными они ни были, из командировок Козлов всегда привозил результат.

— Я путешествовал с западногерманским паспортом. У меня была профессия технического чертежника, которую я ненавидел. Меня отправили сначала в Ливан, потом — в Алжир, где я должен был осесть на длительное время. В Алжир я приехал в тот день, когда президент Ахмед бен Белла принимал присягу. Еще недавно это была французская колония, где все говорили по-французски, даже арабы. А я этого языка не знал. Но удачно устроился в архитектурное ателье, где работали швейцарские инженеры. Самое главное – они оказались знакомы с людьми из высшего руководства Алжира. Бен Белла был истовый мусульманин, но при этом придерживался очень левых взглядов. Его тайный политический совет состоял из одних троцкистов, в основном, швейцарцев. Через своих новых знакомых я узнал много интересного о заседаниях совета.

Козлов, как, впрочем, и другие работники советской внешней разведки, никогда не ставил своей задачей навредить руководителям какой-либо страны. Получить интересную политическую информацию – другое дело.

Если бы кто знал, как противно и муторно жить , подавив в себе все национальное, все русское. Не слушать русское радио, не читать газет, скрывать радость за успехи родной страны и не горевать ее печалями , постоянно избегать встреч с людьми, говорящими на русском. Даже дома с женой говорили по-немецки. Однажды за границей встретитил школьного товарища, с которым за одной партой сидели. Пришлось сделать вид, что тот обознался. И про Вторую мировую войну говорить с позиций проигравшей стороны и все время следовать легенде, что его отца расстреляли коммунисты. А крестным дочери, родившейся в Германии, записать в документах не просто немца, а бывшего офицера СС, воевавшего в гитлеровской армии. Кто бы знал, как хотелось хотя бы недолго побыть Алексеем Козловым или просто Лехой, как звали его близкие друзья!

— Но разведчику-нелегалу всегда приходится приспосабливаться. Как-то захожу в Тель-Авиве в кафе пообедать. Заказал гуляш и кружку пива. Рядом со мной усаживается парень в джинсах, в ковбойке, видно, что постоянный клиент, потому что несут ему без заказа 200-граммовый графинчик со светлой жидкостью из холодильника, которая сразу начинает запотевать. Потом ставят перед ним тарелку с борщом, кладут два куска черного хлеба. И еще одну тарелку – с мелко нарезанной селедочкой, покрытой кружочками белого лука. И так эта сволочь начала аппетитно хрустеть всем этим над моим ухом…

Данные об испытании ядерного оружия, переданные Козловым из ЮАР, были доведены до высшего руководства страны. Они дали возможность СССР склонить США и ряд государств Западной Европы усилить режим международных санкций против ЮАР. Практически все страны мира объявили Южно-Африканской Республике бойкот, что привело к смене правительства. Понадобились годы, чтобы ЮАР под напором доказанных фактов созналась в проведении испытаний и стала первым государством, которое добровольно отказалось от ядерного оружия , полностью уничтожив атомный потенциал.

***

В 1980 году Алексей прилетел в ЮАР в третий раз. Когда шасси самолета коснулись посадочной полосы в Йоханесбурге, в иллюминаторе увидел, как на аэродром выезжает черный автомобиль с синим маячком . Шестым чувством (оно у разведчиков развито особо) Козлов понял: это – за ним. Еще в Намибии, перед вылетом, заметил он «хвост», но бежать было поздно, да и некуда : из Намибии можно было вернуться только в ЮАР. Единственный вариант – идти пешком до Анголы через пустыню, населенную львами и змеями . А это — три с половиной тысячи километров…

Из машины вышел человек в черном костюме и шляпе и представился заместителем начальника контрразведки ЮАР генералом Бродериком. Его сопровождали двое в штатском. Бродерик сказал Козлову, что тот арестован, и на руках Алексея защелкнулись наручники. Никто не объяснил, за что, почему и по чьей команде.

Потом были почти два года тюрьмы, жестоких , до крови, пыток, была камера смертников («три шага на четыре», с парашей , кроватью и стулом) и абсолютная непредсказуемость того, что ждет узника дальше. Ему было предъявлено обвинение в терроризме, и по этой статье он не имел права ни на адвоката, ни на общение с внешним миром. Несмотря на то, что ежедневные и еженочные допросы и избиения проходили в кабинете, на стене которого гордо висел портрет Адольфа Гитлера, дипломаты ФРГ не спешили встать на защиту своего гражданина. А в Москве вообще очень долго ничего не знали о судьбе нелегала.

Кроме спецслужб ЮАР, Отто Шмидта пытали немцы, французы и израильтяне. Избиения продолжались круглые сутки. Тюремщики даже не знали, с кем имеют дело и за что его бьют. Били просто за то, что попался, и за то, что молчит. Камера, где его содержали, то и дело наполнялась истеричными воплями – записанными на пленку звуками, напоминающими скрежет зубов, крики и плач во время жестоких пыток. Только спустя время, когда на одном из допросов перед Алексеем положили фотографию (он снят в Москве, молодым, а на обороте снимка значилось:«Kozlov A.M.»), ему пришлось признаться, что он — советский офицер, разведчик. Больше он не сказал ничего.

Только в декабре 1981 года премьер-министр ЮАР Питер Бота официально объявил по телевидению и радио о том, что Козлов находится под арестом.

Однажды его вывели на смертную казнь и надели на шею петлю. А за несколько секунд до рокового момента …помиловали. Это была психологическая атака.

О том, что его будут казнить, Алексей узнал за завтраком, когда надзиратель принес в камеру вместо привычной баланды жареного цыпленка. В тюрьме Претории было заведено: отправляющемуся на виселицу белокожему узнику на последний завтрак полагался цыпленок, черному – только половина .

— И еще один очень неприятный момент. Заслонка, которая снаружи закрывала глазок в моей камере, была оторвана – и я мог видеть, как то и дело по коридору проносили трупы казненных. Их вешали на втором этаже, они падали через люк на первый этаж, а там уже стоял величайший мерзавец в мире доктор Майхэбо, и он добивал – делал смертельный укол в сердце…

***

В мае 1982 года в камеру-одиночку Козлова неожиданно вошел начальник тюрьмы:

— Ну-ка, примерь , подойдет тебе или нет, — и подает Алексею костюм. – Поедешь на аэродром, тебя обменяют…

Принесли новые рубашку, носки и ботинки. Это все были его вещи, но впору оказались только ботинки: когда Алексея арестовали, он весил около 90 килограммов, а теперь с трудом дотягивал до 57.

Его обменяли по принципу один к одиннадцати. Вместо Козлова западным спецслужбам на территории ГДР были выданы десять шпионов из ФРГ и офицер ЮАР. Когда происходил обмен, Алексей обратил внимание: тех, на кого его меняли , везли в двух автобусах. В одном ехали люди, а второй был доверху набит их вещами — чемоданами и рюкзаками. Козлов возвращался, держа в руке целлофановый пакет. В нем лежали кусок зеленого мыла, «вонявший карболкой», брезентовый пояс от тюремных штанов и сувенир — машинка для скручивания сигарет, подаренная заключенными.

Только вернувшись домой, Алексей узнал, что в Вологде умер его отец, фронтовик, комиссар танкового батальона, вернувшийся с войны без ноги. Он умер от разрыва сердца в день ареста сына.

***

О том, как спецслужбам удалось «разоблачить» Отто Шмидта, тоже стало известно не сразу — в 1985 году. Тогда в Англию сбежал Олег Гордиевский. Занимая высокий пост в центральном аппарате разведывательного управления КГБ, а позже — в посольстве СССР в Великобритании, он больше десяти лет лет работал на британскую разведку. О том, что Козлова «сдал с потрохами» именно Гордиевский, предатель заявил сам.

Недолго отдыхал русский разведчик от нелегальной работы. Получив должность в центральном аппарате Первого главного управления КГБ СССР, он через несколько лет затосковал по живому делу и, чего не случалось в истории отечественной внешней разведки с вызволенными по обмену, в 1986 году уехал выполнять новые задания. Еще на десять лет.

— Очень хорошие, очень сильные задания. Кстати, я опять ездил по тем же европейским странам… Но об этом я расскажу в другой раз – когда будет можно. Хотя сразу предупреждаю, что произойдет это очень нескоро!

Теперь понятно, что другого раза не будет. Очень жаль.

ИЗ БИОГРАФИИ

Алексей Михайлович Козлов родился 21 декабря 1934 года в селе Опарино Кировской области. В семье, кроме него, было четверо детей, и Алексея с 1936 года растили в Вологде бабушка с дедушкой. Школу окончил с серебряной медалью. Учился в Московском институте международных отношений. Получил профессию технического чертежника в Дании. С 1962 года – на нелегальной работе. Работал преимущественно по кризисным точкам. Побывал в 86 странах. Герой Российской Федерации (2000), Награжден орденами Красной Звезды(1977) и «За заслуги перед Отечеством» 4 степени (2004). Медалью «За боевые заслуги» (1967), почетными знаками «Почетный сотрудник госбезопасности» (1973), «За службу в разведке» (1993). Заслуженный сотрудник органов внешней разведки РФ (1999). Почетный гражданин города Вологды(2009).

МНЕНИЕ ПРОФЕССИОНАЛА

В.В.Мехонцев, полковник в отставке:

— Я полагаю, что в истории не только советской (российской), но и любой другой разведки найдется крайне мало примеров тому, чтобы расшифрованный в результате предательства нелегал, к тому же отбывший немалый срок в заграничной тюрьме, не просто вернулся в Службу, но и вновь затем занялся оперативной работой с нелегальных позиций. Герой России Алексей Михайлович Козлов сумел сделать это: еще долгих десять лет он проработал за границей на самых сложных и горячих направлениях, помогая в специфической обстановке обеспечивать безопасность России.

Что же дает силы таким людям, чем руководствуются они, идя на смертельный риск, на долгие годы перевоплощаясь в совершенно чуждых их мировоззрению личностей и при этом ни на минуту не утрачивая своих внутренних убеждений и выполняя самые ответственные задания Отечества в полном вражеском окружении? Безусловно, и специальная подготовка, и офицерская присяга, и ощущение важности для государства той работы, которой ты занимаешься, и еще множество разных факторов. Но все-таки главным среди них является бесконечная преданность, верность той земле, где ты родился, которая тебя вскормила, сформировала твою душу. Наверняка, всегда в самых сложных ситуациях Алексей Михайлович Козлов мысленно ощущал за своей спиной как опору не только СССР или Россию, но и родной поселок Опарино, взрастившую его землю, близких и родных людей. Это придавало ему силы, позволяя перенести самые сложные испытания судьбы и выйти из них победителем.

Василий СМИРНОВ, ВК.СМИ.ру