После ареста губернатора Хабаровского края Сергея Фургала и назначения врио главы региона Михаила Дегтярева партия ЛДПР неожиданно снова оказалась в центре политической повестки: именно в эту партию входят и Фургал, и Дегтярев. При этом сам бессменный лидер либерал-демократов Владимир Жириновский о происходящем в Хабаровске высказывался противоречиво. Спецкор «Медузы» Андрей Перцев поговорил с Жириновским причинах ареста Фургала, о том, действительно ли хабаровский губернатор собирался уволиться до ареста, о подмосковном доме Михаила Дегтярева…

— Вчера вы заявили, что ЛДПР готова выдвигать Михаила Дегтярева на выборы губернатора Хабаровского края. Почему?

— Сейчас рано об этом говорить, как-то оценить. Естественно, если выборы подойдут и он будет исполняющим обязанности, то будем. Если вдруг случится чудо и вернется Сергей Иванович Фургал, тогда он восстановится [в должности через выборы]. Но выборы будут в сентябре 2021 года, чего сейчас об этом подробно говорить?

— Тогда как вы оцениваете работу Дегтярева на данный момент?

— Хорошо! Пока он работает меньше месяца, его назначили 20 июля — две недели всего прошло. Это время для того, чтобы просто познакомиться [с регионом]. Край по территории как Турция — 700 тысяч квадратных километров, автобусное сообщение не везде есть, не везде есть железная дорога. Самолетами люди по краю летают! Пусть [Михаил Дегтярев] работает, я уверен, что у него все получится. Если Сергей Иванович [Фургал] не будет иметь право участвовать в выборах, то естественно мы поддержим Дегтярева.

— А Дегтярев советуется с вами по поводу управления регионом?

Сам он ничего не спрашивает. Мы [в ЛДПР] давно все отработали — всю страну объехали вместе, на каждом собрании фракции, а их, наверное, тысячи было, мы множество вопросов обсуждаем, смотрим. Смысл в том, что партия учит, партия растит своих кандидатов.  Если надо что-то — он, конечно, позвонит, посоветуется. Но пока нет проблем — и хабаровский, и смоленский, и владимирский губернатор работают самостоятельно и никаких ошибок никто не совершал.

— Но протесты в Хабаровске все равно продолжаются, почему? 

Люди были возмущены тем, что так внезапно арестован их губернатор. Когда арестовывали других [глав регионов] все знали — берут взятки, строят дворцы, махинации проводят. Это всплывало и в печати, и по сарафанному радио. А тут раз в четверг 9 июля — руки за спину, и давай в машину. Люди недоумевают: «Что вы вообще сделали? Почему? За что?». Второй момент — предъявление обвинений по событиям 2005 года. Получается, что 15 лет вы молчали, хотя, вроде бы, все знали, а сделать было надо именно сейчас. Третий момент, все произошло после пандемии — люди обозлены везде, нужен какой-то повод, спичка, и народ начинает протестовать. Пример — Америка, Британия, Франция, Бельгия. Да весь мир! Людям очень тяжело было выдерживать карантин.

Дальний Восток всегда был немного заброшен — меньше шло всего сюда, все направлялось на Кавказ и в Поволжье, в национальные регионы. У хабаровчан особое отрицательное отношение к власти: у них забрали два острова — Уссурийский и Тарабаров. Ни у кого в последние годы ничего не забирали на Дальнем Востоке, только у них. А это не просто часть края — у хабаровчан там дачи, огороды, родственники. Веками там жили люди! Раз, и забрали все это дело. Так что там многое скопилось.

 

После пожара в пионерском лагере премьер-министр Медведев сразу начал — «Кто там губернатор? Назовите фамилию!». У них там была ненависть… Как это, прорвался, захватил такой край какой-то Фургал, а их достопочтенный Шпорт проиграл выборы. Два года трамбовали губернатора только по одной причине, что он от другой партии, а людей это злило, они сами выбрали [этого человека]. Они не смотрели, может быть, на партию. И Шпорт был без привязки к «Единой России».  За два года нового губернатора полюбили: у него стиль ЛДПР, он выходит к людям, говорит с ними, быстро принимает решения, претворяет их в жизнь. Ходит без охраны, никаких резиденций не построил. Даже яхту продали, все видели, что он думает о народе.

Ну и последнее — люди постоянно выходят [на акции протеста] без сучка и задоринки, ни единой лампочки не разбили, ничего. Но все федеральные телеканалы замолкли, ничего не показывают. У [Владимира] Соловьева что-то поговорили, у [Ольги] Скабеевой, а в информационных выпусках ничего. День ничего, уже 23 дня митинги, а центральные каналы все равно ничего не сообщают. В Америке в любом штате — споткнулся кто-то, ребенок заплакал, все показывают. Хабаровск бурлит 23 дня — ничего! Это игнорирование раздражает людей, людям неприятно, что их нет. Нет Хабаровска, и все! Есть Украина, Белоруссия — их постоянно показывают, а Хабаровска нету!

— Навальный имеет отрицательную репутацию — человек где-то получает информацию, кто-то ему ее подсовывает, часто недоброкачественную. Он не имеет права это делать, но пусть делает! Сколько они писали про меня всякую гадость — что теперь делать? Даже сейчас — якобы по Дегтяреву у меня договоренность с Кремлем. Какая договоренность? Политические партии участвуют в выборах, чтобы побеждать, а если мы не будем побеждать, если у нас не будет губернаторов, депутатов, то зачем мы нужны? Если проигрывает футбольная команда, она отовсюду уходит и клуб закрывается.

Я не читаю никогда Навального, меня он не интересует. Михаил — честнейший человек! Даже если у него что-то есть — это не украдено, это не взятка. Может, [у Дегтярева] есть какие-то отношения с кем-то хорошие, придраться нельзя.

— У вас есть планы посетить Фургала в СИЗО?

Конечно, я с первых дней направил письмо — не пускают! Депутат [Иван] Сухарев пошел [в СИЗО] с ОНК, комиссия имеет право посещать в СИЗО кого угодно, Сухарев в ее состав входит. Так его посадили в кабинет начальника СИЗО Лефортово, а остальным разрешили пройти к Фургалу. Посылки направляем, деньги направляем, адвокатов предлагаем других. В субботу мы в очередной раз озвучили солидарность с жителями края, в Думе я дважды выступал жестко. 22 августа снова будем проводить мероприятия, требовать улучшения положения Сергея. Фургала, чтобы суд над ним состоялся в Хабаровске. Все требования жителей края мы поддерживаем, мы солидарны. Фургалу, кстати, телевизор сперва дали без антенны, потом антенну дали, но там ничего же не показывают. Был бы интернет — он мог бы [телеканал] «Дождь» смотреть. Я всегда «Дождь» смотрю по субботам — все одно и то же уже, но я вижу, как люди идут. По радио тоже почти все каналы что-то передают по Хабаровску — радио ему [Фургалу] тоже могли бы дать. Хабаровск — это главная тема июля, в Белоруссии выборы пройдут и снова останется Хабаровск, по крайней мере, до осени.

— Вы говорили, что Фургал уже собирался подавать в отставку. Что вы имели в виду?

— Это меня не так поняли, он собирался приехать ко мне. Он и раньше ко мне обращался, я записывал, передавал президенту, премьеру, силовикам. В основном, спор шел вокруг завода «Амурсталь». Фургал считает, что московский предприниматель [Павел] Бальский пытается завод захватить, оборудование вывезти и отдать китайцам для производства того, что нам, якобы, не надо. 3 миллиарда рублей доход дает в бюджет края этот завод, 10 тысяч на нем работает, 30 тысяч смежники. Он бился за завод!

Буквально за неделю-две до событий [c арестом] он позвонил мне — есть обстоятельства, не знаю как мне поступать. Было слышно, что боится по телефону говорить. Предполагалось, что он приедет во вторник, а за несколько дней до этого его арестовали. Если бы он приехал и сказал бы — «Мне угрожают арестом», мы бы нашли формулу, чтобы этого избежать. Добровольный уход, по состоянию здоровья, в связи с переходом на другую работу. Но мы же не знали, что так будет, такого никогда не было. В советское время такого не было — воронок в шесть утра приезжал, никто не знал об арестах. А тут при всем честном народе руки за спину, наручники. Я бы все меры принял, все силы бы приложил, чтобы не было ареста. Я не знал, что это готовится, а он мог чувствовать неладное — его партнер [Николай] Мистрюков с ноября был в Лефортово, его жена рассказывала о жалобах — на него давят, чтобы он дал показания на Фургала, видимо, связанные с теми делами. Фургал понимал, что кольцо сужается, но мог не знать, что готовится арест. Нашли бы возможность избежать ареста, это плохо для него, плохо для страны.

Вы за назначение губернаторов, унитарное государство.

— Мы всегда за унитарное государство и укрупнение субъектов, их должно быть не 80, а 40 губерний. Главы их должны назначаться — если плохой губернатор, его снимут за 15 минут, и никакого Хабаровска не будет. Президент назначил, президент снял — а так нервотрепка всем.

Если бы у нас была не президентская республика, а парламентская, если мы бы на заседании обеих палат выбирали президента и премьера, назначали бы министров, тогда другое дело — можно выбирать губернаторов. Но сейчас президентская — и нам нужно улучшать управление в стране. С другой стороны, выборы губернаторов — все-таки демократия, люди могут избрать кого-то другого. Но у нас все пока недоработанное, все портит советский режим, он все исказил. Мы не являемся демократами с рождения, а мы с рождения должны ими быть, с детского сада, со школы. А у нас в детском саду диктат, в школе диктат, на работе диктат… Да и здесь тоже: выиграл Фургал — давай душить его, выиграл Сипягин — давай душить его. Только [губернатора Смоленской области от ЛДПР Алексея] Островского не трогают, потому что они [в Кремле] его сами обозначили. Мы просили — дайте хоть одну губернию, дали нам, коммунистам и «Справедливой России». Коммунисты и «Справедливая» все завалили, а Островский нормально работает.

— Вы ратуете за назначение губернаторов, а хабаровчане отстаивают свой выбор, просят возможность выбирать.

— Если люди просят — пусть будут выборы, я говорил о наших партийных воззрениях. Но люди просят и не укрупнять территории. Если будете идти по пути того, что просят люди, то ни одной дороги нельзя будет построить, ни одной детской площадки, ни одной автостоянки, ничего нельзя строить будет! Людям хочется вид на озеро, на скверик, на пруд. Деревья, липы, каштаны, тишина… Нельзя кошек будет держать, собак нельзя, пианино нельзя, саксофон, тромбон. Кого-то возмущает детский крик. Но это подход неправильный!