Список иноагентов пополнился новыми именами. Теперь там «Дождь» и «Важные истории». По всей видимости, этот список скоро сравнится по объёму с полным собранием обещаний нацлидера, а оно, как известно, насчитывает несколько десятков томов.

Понятно, что идёт процесс полного удушения любых СМИ и любых лиц, занятых, в отличие от «Эха Москвы», несанкционированной критикой Кремля.
Господин Венедиктов — другое дело. Ему официально разрешено. Он изображает для глупого Запада свободную и независимую российскую демократическую прессу на деньги Газпромбанка. А это — святое!

В общем всё идёт к тому, что к моменту начала т.н. «выборов» в Госдуму и губернаторов на местах в информационном поле не останется ничего и никого кроме Захаровой, Скабеевой, Симоньян и давно прокисшего соловьиного киселя.
И ещё нескольких сотен пригожинских птенцов — дегенератов на патриотическом фронте круглосуточного оболванивания населения в неформальных СМИ, прежде всего — в интернете.
Не особенно скорблю о «Дожде» и, откровенно говоря, о многих других либеральных медиа и деятелях либеральной журналистики.
Скорее, наоборот, испытываю некоторое злорадство от того, что многие из них, ещё вчера поливавшие помоями «Тоталитарный Союз», сегодня оказались сами по уши в дерьме, в которое их окунула откровенно антисоветская власть.

Но наблюдая за планомерным, систематическим избиением и закрытием одного оппозиционного издания за другим, не могу не вспомнить давнее Советское прошлое, в котором тоже не было особой свободы мнений и, тем более, критики властей.
И в который раз сравнивая то и это время, отчётливо вижу то, что не видел и не понимал в молодости.

Да, у нас не было в открытом доступе свободных мнений от журналистов Голоса Америки или БиБиСи.
Да, на телеэкране каждый день были одни и те же лица.
Правда, те лица и те имена — Валентина Зорина, Леонида Замятина, Александра Бовина, Игоря Фесуненко, Владимира Дунаева, Фарида Сейфуль-Мулюкова и других отличались от лиц и имён современных пропагандистов, как мамонты от помойных котят.

У ТЕХ, в отличие от ЭТИХ, можно и даже нужно было учиться и расширять кругозор. И плевать на экран так, как сейчас, тогда совсем не хотелось.

Но было при этом одно гораздо более важное обстоятельство, на первый взгляд никак не связанное с журналистикой, которое заставляло примиряться с однообразием новостной повестки, с информационной стабильностью Советской прессы и неизменной картинкой на экране тех лет.

И даже если бы великих журналистов-профессионалов прошлого вдруг сменили дешёвые патриотические профессионально непригодные теле- и онлайн-однодневки сегодняшнего дня, такого стойкого отвращения к ним, какое есть сейчас, тогда не возникло бы.

Потому что хлеб стоил 14 копеек, килограмм сахарного песка и десяток яиц — 90 копеек, картошка — «10 копеек кг», а проезд на метро — пятак!
Изо дня в день и из года в год.

И это означало, что жизнь человека в её самых базовых, самых необходимых основах была защищена ТОЙ властью как бронёй. И оставалась неприкосновенной десятилетиями.
И можно было смело заводить семью и рожать детей. И отдавать их в ясли, детсады, школы и институты, не трясясь от страха, что на это не хватит денег. Их хватало!
И пусть ТА жизнь не была такой же роскошной и изобильной, как в в Европе и США, но она была гарантированной! Полностью предсказуемой! И защищённой Государством!
И во имя этой защищённости и предсказуемости, во имя молока за 28 копеек литр и масла за 3 рубля 60 копеек килограмм, во имя бесплатной поликлиники и копеечных лекарств, во имя бесплатных ВУЗов и гарантированной работы после их окончания, на страницах «Правды» и «Известий» не было места никакой оппозиции, а знаменитая программа «Время» из вечера в вечер бодро и, как нам тогда казалось, скучно, внушала нам всем, что жизнь прекрасна и что её надо беречь такой, какая она есть.

И не Сталин или Брежнев, боясь разоблачений, блокировали в СМИ «нежелательный контент», а вся Система, вся колоссальная государственная машина зорко следила за тем, чтобы никакие голоса и никакие речи не вносили сумятицу в умы.
Потому что если их допустить — ни хлеба, ни сахара, ни картошки, ни поликлиник, ни самой жизни в её изначальном человеческом смысле больше не будет!
Не себя, а нас берегла, как умела, та мощная тоталитарная машина. В этом и только в этом была причина беспощадной суровости Советской цензуры. Она берегла не Генсека ЦК. И даже не сам ЦК КПСС! Она берегла страну.

Не ради своей неприкосновенности, а ради нашей собственной безоблачной повседневности по приговорам ТЕХ судов уходили в лагеря и в эмиграцию «борцы с Советской диктатурой». Те самые, которые снова в опале, снова в тюрьме и в эмиграции.
Но уже не ради сохранения народа от невзгод и потрясений, не ради развития нации, не ради процветания страны, а по прихоти одного-единственного человека, справедливо боящегося будущего и делающего всё, чтобы оно никогда не наступило.

В этом и только в этом причина закрытия любых информационных ресурсов сегодняшнего дня, если они не поют в унисон.
В унисон не с системой, которой нет, а с одним-единственным человеком, безуспешно пытающимся заменить самим собой несуществующее государство.
Стремящимся отсрочить то, что уже невозможно отсрочить — просыпающееся народное понимание происходящего — самый верный и потому самый грозный предвестник грядущих неумолимых потрясений.

Ехидный Douglas, Публицист.ру