Шесть лет прошло с того момента, как из уст Дмитрия Медведева прозвучала одна из самых мемных фраз: учитель — это призвание, а если хотите деньги зарабатывать, то идите в бизнес. За это время кто мог, действительно, перебрался в бизнес, а кто-то остался верен призванию, при этом в школах совмещение нескольких предметов, работа на две ставки — уже стало «нормой».

А значит, и падение качества образования вслед за неподъемной нагрузкой тоже становится «нормой», в этом году некоторые российские вузы, в том числе ведущие (такие как МГУ), зачислили абитуриентов со значительно более низким баллом по ЕГЭ, чем в прошлом. Ну а цены на образование в вузах… только выросли. Почти 76% высших учебных заведений повысили стоимость в среднем на 4%.

Так что происходит с образованием, ценой и качеством? Своим мнением об этом в беседе с Накануне.RU поделился профессор математики, автор проекта «За возрождение образования» Александр Иванов.

— Около 76% вузов повысили цены на обучение для первокурсников в 2022-2023 учебном году в среднем на 4%. Это такая «плата» за отмену Болонского процесса в стране и за возвращение специалитета или есть какие-то другие объективные причины?

 — С Болонским процессом или специалитетом это не связано никак. Специалитет еще не вернули, хотя его можно было бы сегодня вернуть и провести прием на инженерные специальности, и если бы это случилось, сегодня мы бы уже принимали на специалитет. Но повышение расходов из-за этого произойдет только через 4 года, когда они закончат обучение и пойдут на 5 курс — вот тогда понадобится дополнительное финансирование. А сегодня ничего для этого не нужно.

Ничего [для возвращения специалитета] не было сделано, поэтому никаких объективных причин, связанных с перестройкой образования, за ростом цен вообще не стоит. Почему повышают стоимость? Потому что так все делают — бизнес повышает цены, магазины повышают, все это делают — ситуация такая, что можно попробовать. Если проскочат — ну и хорошо.

Тем более 4% — кто их заметит с учетом инфляции, которая, по разным данным, в районе 20% находится. Чубайс бы вообще сказал, что образование даже подешевело.

— Но образование не только не подешевело, несмотря на дистант и все прочее, но и теряет в качестве. Как объяснить эту ситуацию?

— Качество образования падает, потому что преподавательский кадровый состав в вузах опускается, деградирует, это общая тенденция. Что школьные учителя социально унижены, что вузовские преподаватели — все в одном и том же положении. Молодежь не рвется в вузы, профессионалы в возрасте уходят, поэтому, конечно, качество образования падает при той образовательной политике, которая есть, при нынешнем отношении к кадрам это неизбежный процесс. Причем, это процесс не стихийный, он ведь управляемый — принимается масса различных решений, иногда чисто косметических, пустяковых, которые приводят к такому результату.

Например, в этому году изменились правила приема, которые превратили приемную кампанию для абитуриентов и комиссий в чистый кошмар. Как следствие — во всех ведущих вузах произошло падение проходных баллов, недобор. Это следствие управленческого решения, наверху решили, что одной волны хватит, это очень хорошо и удобно. Раньше было две волны приема, хоть эта система была и безобразная, но у молодых людей из провинции был шанс сначала подать свой аттестат в вуз, который он хочет больше всего, но если у него не получалось — у него еще был шанс поступить в какой-то другой вуз. А теперь остался один шанс — если не поступил, то все, в этом году уже студентом не станешь.

В итоге хорошие студенты из провинции разошлись кто куда, а качество образования-то падает. И где-то оно упало так низко, что там и образования толком нет, одна имитация.

— Получается, что эта «имитация» доходит даже до будущих инженерных кадров, так нужных стране? Как иначе объяснить, что баллы ЕГЭ абитуриентов в ведущих технических вузах России снизились?

— Во-первых, базовый ЕГЭ — абсолютно примитивный. Установили государством планку на уровне начальной школы, можно математике не учиться. Пропустил ребёнок что-то, чего-то не понял: всё, он «гуманитарий», с ним всё ясно, чего на него время тратить, пусть не учится, базовый ЕГЭ он как-нибудь сдаст, и всё хорошо. Профильный экзамен — теперь ваше личное дело для поступления в вуз. Хотите — пожалуйста, учитесь, поступайте. Все ЕГЭ теперь — ваше личное дело. Можно физику сдавать, можно не сдавать. Сдал — хорошо, не сдал — тоже ничего страшного, аттестат дадут. Но это по физике, а если профильную математику завалил — аттестат не получишь, это экзамен аттестационный. Рособрнадзором установлен жёсткий выбор. Раньше можно было сдавать два экзамена: базовый для получения аттестата, профильный — для поступления. Половина школьников так и делали, сдавали два ЕГЭ вместо одного. А сейчас сказали: нет, ровно один экзамен сдавать, выбирайте, какой.

Кто это сделал? Конкретные люди из Рособрнадзора — Музаев, из Минпросвещения — Кравцов. Этот тотальный недобор на инженерные специальности был запрограммирован их действиями. Плюс к тому, усложнили профильные экзамены в этом году. То есть аттестацию там стало пройти ещё сложнее, соответственно, народ перетёк в гуманитарные сферы.

— Почему получается так, что преподавание становится более популярным, по словам министра Кравцова, но учителей не хватает?

— Надо начать с того, что дефицит учителей не 3%, потому что у нас в среднем учитель работает на полторы-две ставки. Если нагрузить учителя нормально, то дефицит будет 50%. Недавно Кравцов заявил, что вообще все ставки заполнены по максимуму во всех школах, и никакого дефицита нет. Было такое заявление сделано в начале августа. Этот разговор начался с вопроса, который задал ему президент. Вопрос был такой: в школах, говорят, не хватает учителей математики, физики и информатики, а что вы скажете, Сергей Сергеевич, по этому поводу? И на этот вопрос президента Кравцов сказал, что всё нормально, всё под контролем, молодёжь стремится в школу, педагогические специальности на третьем месте по популярности среди всех вообще направлений, и всё прекрасно.

На педагогические специальности абитуриенты действительно сегодня поступают, это факт. Но поступление на педагогическую специальность ещё не означает желание работать после окончания вуза в школе, из школы сегодня уходят профессионалы, которые там работали долго — достаёт система их, и очень многие выпускники вузов после получения диплома педагога не собираются работать в школе, это хорошо известно. Хорошо, если хоть 30% как-то связывают свою судьбу со школой. Но это отдельный разговор.

— Но тогда почему набор увеличивается на педагогические специальности?

— Этому есть очень простое объяснение. У нас сегодня происходит гуманитаризация школьного образования. Под «гуманитариями» сегодня понимают тех, кто математики не знает. Этим словом обозначают школьников, которых не научили математике. Эта гуманитаризация идёт семимильными шагами. В этом году интересная статистика: впервые за всю новейшую историю страны количество сдававших аттестационный базовый экзамен по математике стало больше, чем тех, кто сдавал профильный экзамен.

В этом году обязательно надо было сдавать ЕГЭ по математике, на выбор было два варианта: базовый, абсолютно примитивный, с ним справляется адекватный ученик пятого класса, это вообще национальный позор, этот экзамен, установленный государством, как бы для гуманитариев, для тех, кого математике не научили; и профильный экзамен, который выполняет две функции — аттестационную и одновременно как вступительный экзамен в ВУЗы. Если школьник сдаёт базовый экзамен, то он лишает себя возможности поступить в вуз в этом году на специальность, связанную с математикой, и вот таких гуманитариев у нас стало больше половины в этом году по всей стране. При этом профильную математику сдавало около 305 тысяч школьников, из них преодолели порог, необходимый для поступления в вуз, всего 240 тысяч. Почему я говорю «всего» — потому что выяснилось, что бюджетных мест на инженерно-технические специальности (по контрольным цифрам приёма) было выделено в этом году 251 тысяча. Эти две цифры сейчас по интернету гуляют, их сравнивают, и говорят: как же так, о чём думали, когда выделяли бюджетные места?

— На чём в итоге отразится проблема нехватки кадров? Стоит ли бить тревогу?

— Вопрос стоит очень просто — начиная с нулевых годов, считается, что пошло возрождение государственности, «Россия стала вставать с колен», эпоха Путина — так говорят. Много чего позитивного обозначилось в это время. Но именно в это время начались разрушительные деструктивные реформы в образовании, системные реформы. Образование стали последовательно убивать. Это и введение ЕГЭ, болонская система, нормативно-подушевое финансирование и много чего ещё. Системные диверсии — их больше десяти штук. Причём, весьма затратные, они требовали интеллектуальных усилий, финансовых усилий: там много делалось для того, чтобы это осуществить.

И как странно получается: с одной стороны, Россия как бы укрепляет государство, «встаёт с колен», а с другой стороны разрушается система образования. Зачем всё это делается? С точки зрения наших «западных партнёров», как победить ядерную державу, которая пытается о себе заявить? Самый простой путь — лишить страну образования, кадров. Грубо говоря, вот ядерное оружие у вас есть, а как им пользоваться, уже никто не знает, заржавело. То есть нас убивают и уничтожают 20 лет, и сегодня продолжают на поле образования. Так что это вопрос жизни и смерти, и не понимать это нельзя.

— Можно ли изменить ситуацию, или, как заявляют чиновники, реформы уже окончательно внедрены?

— Многие считают, что уже точка невозврата в образовании пройдена, что восстанавливать уже поздно, но я так не считаю. Я убеждён, что при наличии политической воли мы можем возродить наше образование достаточно быстро. И это не какие-то мечты, у меня есть примеры, когда это делается. Вот есть система президентских кадетских училищ, которые были открыты во многих регионах на протяжении прошедших десятилетий, и в этих училищах достаточно произвольный контингент ребят, которых туда набирают, учат серьёзно и математике, и физике, и всему, чему угодно, но всерьёз, по старым советским методикам. И очень просто решили проблему — там у учителей статус государственных служащих, им платят хорошую зарплату — раза в три больше, чем в среднем по региону, от них требуют результата: они должны научить каждого, и это проверяется. В результате есть эффект. Ребята оттуда выходят другие, подготовлены по-другому.

Вот эта модель президентского кадетского училища может быть реализована по всей стране сегодня, для этого нужна политическая воля. Ну и деньги, но достаточно подъёмные, не какие-то заоблачные. То есть проблема решаема. А вместо её решения идёт всякая «кравцовская» демагогия. И применяются управленческие действия, которые дают прямо противоположный, строго негативный эффект.