Милицейские сериалы основательно вошли в нашу жизнь. Мы с восхищением всматриваемся в голубой экран, когда в телевизоре блистают профессионализмом герои «Улиц разбитых фонарей», «Убойной силы» или «Крутых». Никто не удивляется, когда тот же Вася Рогов из «Убойной силы» обучает гражданина Швейцарии брать правильные показания у правонарушителя с помощью резиновой дубинки. Кино есть кино. Да и с преступниками чего церемониться? Дал раз по роже — расколется как миленький! А ведь кино — отражение реальной жизни.
И ПО РОЖЕ ДАЛ, И В МЕНТОВКУ СДАЛ Летом 2001 года между Смирновым и неким гражданином Бойковым, проживающим в рыбинском поселке Волжский, не сложились отношения. Молодая жена Бойкова неожиданно воспылала симпатией к Смирнову и стала с ним встречаться. Бойков воспринял происходящее остро. Выяснив личность и домашний телефон конкурента, он стал названивать Смирнову, требовал прекратить отношения с женой, угрожал «настучать ему в бубен» и даже убить. Настучать получилось 29 января 2002 года. Бойков встретил Смирнова в торговом зале магазина, где работала супруга. И Смирнов с переломами костей носа поступил в больницу, где ему была сделана операция. Спустя несколько дней Бойков обратился в правоохранительные органы с заявлением. Мол, неизвестные в масках нанесли ему побои, когда он, Бойков, ставил свою машину вечером в гараж. По версии заявителя, удары наносились с помощью бейсбольных бит. Как ни странно, особых телесных повреждений, не говоря уже о переломах, на теле Бойкова после инцидента не оказалось. На основании данного заявления Костю Смирнова задержали на трое суток. Бойков якобы опознал во время нападения своего конкурента по голосу. ДОПРОС В БАГАЖНИКЕ 19 февраля к автостоянке возле дома, где Смирнов проживает вместе с родителями, подрулил автомобиль «Опель-Франтера» с московскими номерами. В салоне, как выяснилось позже, находились рыбинские опера Лошкарев и Камешков, а также трое москвичей (их имена до сих пор неизвестны), все пятеро в гражданской одежде. Ждали Костю. Было утро. Смирнов вышел из дома и направился на близлежащую автостоянку к своему автомобилю. Даже не представившись, неизвестные — в их руках было оружие, — окликнули его. Костя, вспомнив об угрозах ревнивого мужа-конкурента, испугался и попытался оторваться от преследования на машине. Не получилось. Оба автомобиля, оперативников и Кости, столкнулись. Выбив боковое стекло, Смирнова вытащили из машины, засунули в багажник «Опеля» и увезли в лес — поговорить по душам. В своем обращении в прокуратуру адвокат Смирнова Геннадий Башилов краток: «Сотрудники оперативных служб отвезли Смирнова за пределы Рыбинска, где назвались бандитами, стали угрожать расправой, убийством, требовали сообщить интересующие их сведения». Похоже, шла отработка связей молодого человека. Кто друзья? Кто может заступиться? Не имеет ли Смирнов знакомств в криминальном мире? Не добившись желаемого, бандиты перевоплотились в доблестных защитников правопорядка и направились на квартиру к родителям Смирнова пошарить по углам. Из заявления соседей-понятых, присутствовавших во время обыска: «Наше требование к троим неизвестным предъявить документы, удостоверяющие их личность, были проигнорированы. В ходе обыска возмутило поведение этих лиц. В наш адрес были произнесены оскорбления, затрагивающие честь и достоинство гражданина. Проводивших обыск было пятеро, проследить за каждым из них было невозможно… Адвокату, приехавшему присутствовать при обыске, было сказано, что он здесь никто и ему здесь делать нечего». Забрав охотничье ружье, множество фотографий, слайдов и видеокассет, оперативники удалились, так и не предъявив мотивированного постановления следователя, из которого были бы понятны основания для обыска. Костя Смирнов оказался в «клоповнике» на улице Карякинской, она же Фрунзе. Три дня с вшивыми бомжами, прыткими блохами и разнузданными хулиганами. Спать — на голом полу, справлять нужду — возле собственного носа. Очные ставки с Бойковым, проведенные с серьезными нарушениями, что позже подтвердит прокурорская проверка, ничего не дали. Прошло трое суток. Далее цитируем жалобу адвоката, направленную в прокуратуру: «По истечении трех суток с момента задержания со следователем Найденовой мною был решен вопрос об освобождении Смирнова, так как предъявленная квалификация его действий не подтвердилась. Следователь Найденова заверила, что Смирнов будет освобожден по истечении трех суток, в 19 часов 22 февраля, в моем присутствии. Придя вместе с родителями Смирнова в УВД города Рыбинска, от оперуполномоченного Камешкова я узнал, что Смирнов уже отпущен примерно в 16 часов. Родители через некоторое время проинформировали, что их сын дома не появлялся… В дежурной части УВД Рыбинска же сообщили, что „он отпущен, зашел куда-нибудь погулять, где-нибудь выпил, ждите, скоро появится дома!“ В это время автомобиль „Опель-Франтера“ с Костей Смирновым, уже не в багажнике, а на заднем сиденьи между двумя оперативниками и в наручниках, с бешеной скоростью мчался в Москву. ИЗМУЧЕННЫЙ ГАЗИРОВКОЙ Белокаменная и златоглавая встретила Костю Смирнова своеобразным подарком — обвинением в одном из самых тяжких смертных грехов — убийстве. Возможно, по этой причине, осознав всю гнусность „содеянного“, Костя и решил не сообщать родным о своем местонахождении. Поэтому, как думается, написал отказ и от адвоката, не захотел даже встретиться с ним. Увы, здесь можно строить лишь догадки, потому что произошедшее никак не укладывается в рамки обыденного сознания. В какой же момент в душе вчерашнего ловеласа возникло такое „раскаяние“? Когда 19 февраля он радовался жизни, находясь в багажнике „Опеля-Франтеры“? Когда вслед за этим вместе с московскими „друзьями“ вдыхал воздух свободы в лесу под Рыбинском? Или же когда, маясь от скуки в теплой и уютной камере, просил своих новых знакомых скрасить ночное время беседами о ценностях человеческой жизни? Но так или иначе, а спустя пару дней, по прибытии в Москву, Костя пишет явку с повинной и признание в убийстве собственноручно! Еще в советское время я с отвращением смотрел кадры из какого-то кинофильма, рассказывающего о пытках, которым подвергали чилийских патриотов приспешники капитализма. Надевали целлофановый пакет на голову и не давали дышать. Рассказ Смирнова о нынешних методах достижения взаимопонимания, применяемых следственными работниками, не менее интересен. Более всего Константин проникся симпатией к лечению нарзаном. Рот заклеивается скотчем. Нос обматывается полотенцем, на которое тонкой струйкой льется газированный напиток. Удушья не происходит. А вместо свежего воздуха в легкие поступают столь целебные пары нарзана. Эффективно. Человек становится куда более сговорчивым, нежели ранее. Ну и выдумщик же этот Смирнов! Надо же такое придумать про наших доблестных милиционеров!.. Тщетно в это время родители Кости искали возможности встретиться с ним. Несколько дней не допускали до „раскаявшегося убийцы“ и адвоката. Обещали лишь показать Костю, мол, живой-невредимый. На территорию учреждения, находящегося по указанному следователем адресу, родителей Смирнова не пустили. Сотрудники охраны лишь подвели Костю к забору. Внешний вид у него был подавленный. Костя был напуган и не мог сразу сказать ничего вразумительного. Только через некоторое время, преодолев страх и сильное замешательство, буквально выдавил шепотом: „Я от адвоката не отказываюсь“, затем, испуганно посмотрев на оперативников, добавил очень неуверенно, что на допросе, может быть, адвокату присутствовать и не надо. После этих слов Смирнова тут же увели. То, что в заведенном уголовном деле уже имеется явка с повинной, за пределами следственных кабинетов стало известно только спустя несколько дней, после очередного псевдоосвобождения. Шел восьмой день задержания. 26 февраля следователь московской прокуратуры Нестеров поведал, что ничего нового и интересного для следствия Смирнов не сообщил и скоро будет отпущен. Приехав в назначенное время по указанному адресу, родители Смирнова увидели подъезжающие к зданию изолятора временного содержания „Жигули“. На них приехали те самые засекреченные опера, что укладывали Костю в багажник „Опеля“ еще в Рыбинске. Заметив машину с родителями подследственного и, вероятно, сообразив, что увезти так просто его не удастся, оперативники по мобильному телефону вызвали подмогу. К противоположной стороне здания подъехала вторая милицейская легковушка, на которой Костю и увезли. Так в очередной раз освобожденного Смирнова снова задержали на те же самые трое суток… ПОМУРЫЖИЛИ И ОТПУСТИЛИ Его отпустили спустя несколько дней. Явка с повинной и чистосердечное признание оказались фикцией. Как только до подследственного был допущен защитник, к этим заявлениям прибавилось другое — о том, что показания выбиты незаконными методами. А ничего больше у следственных органов, видимо, не нашлось. Виновен ли Смирнов? И даже если виновен, то в чем? Следствие ответа на этот вопрос не дало. Ясно другое. Правоохранительная система в очередной раз продемонстрировала нечто невразумительное. Человека в случае необходимости теперь можно мурыжить в милицейских застенках до бесконечности. Закон говорит, что максимальный срок задержания — трое суток. Затем предъявляй обвинение или отпускай! Теперь ясно, что это совсем не обязательно. А то, что слаб человек и что сломать его в застенках не так уж сложно, как говорится, было бы желание, это ясно и без лишних слов.
