20 сентября в России будет отмечаться 200-летие МВД. Уже сейчас об этом широко и торжественно заявляют все правоохранительные органы. В Ярославле празднования состоятся 22 сентября. Эта дата, скажем честно, слегка нас удивившая, и стала поводом для встречи с начальником УВД Ярославской области, генерал-майором Вячеславом Васильевичем Петуховым. Однако разговор получился не очень праздничным, больше мы говорили о проблемах.
— Вячеслав Васильевич, сначала все-таки о 200-летии. Откуда взялась эта дата? Ведь мы все привыкли отмечать день рождения милиции 10 ноября? — 10 ноября — день рождения советской милиции, а 20 сентября, по старому стилю 8 сентября, 1802 года императором Александром I был подписан манифест «Об учреждении министерств». Тогда было образовано восемь министерств: наше — внутренних дел, военно-сухопутных сил, иностранных дел, юстиции, коммерции, финансов и народного просвещения. Так что в сентябре преемники всех перечисленных Министерств могут отмечать свое 200-летие. Что касается министерства внутренних дел, то в манифесте подчеркивалось, что оно должно «пещись о повсеместном благосостоянии народа, спокойствии, тишине и благоустройстве всей империи». Первым министром внутренних дел был назначен граф Виктор Павлович Кочубей. — За 200 лет функции МВД менялись- то расширялись, то сужались. Можно сказать, что милиция сейчас аполитична? — Управление внутренних дел обеспечивает правопорядок, раскрывает и расследует преступления, а также обеспечивает общественный порядок и безопасность дорожного движения. Еще в наши обязанности входит профилактика правонарушений. Я не могу сказать, что милиция аполитична: мы обязаны пресекать, например, на митинге лозунги, призывающие к свержению государственного строя или разжиганию межнациональной вражды. А что касается профилактики… Прежде существовала целая система предупреждения правонарушений, в которую были включены партийные, комсомольские и профсоюзные организации. Не было безработных. Действовала система добровольного и принудительного лечения от алкоголизма. Существовала система трудоустройства лиц, освобожденных из мест лишения свободы и так далее. Сейчас ничего этого нет. — Справедливо ли, на ваш взгляд, сейчас так много и часто ругают милицию? — Нет, несправедливо. Наше управление и подразделения на местах работают с большим напряжением сил. У нас недокомплект по области 1260 человек, 40 процентов нарядов патрульно-постовой службы не довыставляется только по Ярославлю. В Чечне постоянно находятся 100 человек. Кто-то после Чечни отдыхает. Есть и другая беда: не всегда можно с личного состава потребовать качественного исполнения своих обязанностей. Взамен старых, опытных милиционеров приходят молодые, которых учить надо. Кадры — это сейчас для нас самая больная проблема. — Это связано с низкой заработной платой в милиции? — Это связано с целым комплексом проблем и с заработной платой тоже. И с проблемой обеспечения жильем, и с системой социальной защиты. Но с 1 июля должностные оклады нам повышены в два раза, с 1 января 2003 года в 1,5 раз будут увеличены оклады за специальное звание, и я думаю, что на службу в милицию пойдут достойные граждане. — Зимой Борис Грызлов, как министр МВД, критиковал вслух начальников УВД, кажется, семи областей, в том числе и нашей, ярославской. Справедливо критиковал? — На эту тему я давал интервью различным СМИ неоднократно и не хочется повторяться. Хотел бы только отметить, что уровень преступности на 100 тысяч человек в нашей Ярославской области выше, чем в других областях центрального региона. Это говорит о высоком показателе зарегистрированных преступлений. Например, в 1999 году мы зарегистрировали краж чужого имущества в Ярославле столько, сколько всех видов преступления в 1980 году по всей области. Значит, люди не боятся идти к нам и заявлять о случившихся преступлениях. — В это лето у нас в области обострились национальные проблемы: в Угличе конфликт с чеченцами, в результате которого от ножевого ранения скончался русский парень 17 лет, в Борисоглебском — конфликт местных жителей с армянами. Ходят слухи, что когда из Москвы поехали в Углич машины с чеченцами, на все посты была дана из Ярославского УВД команда — пропускать их беспрепятственно во избежание жертв среди милиционеров? — Команда дана была на все посты, через которые можно въехать в Углич, а их три, с точностью до наоборот: выставить заградительные посты, все машины фиксировать, документы у всех проверять и при необходимости проводить досмотр автомашин. Едва узнали, что из Москвы в Углич едут машины с чеченцами, сразу же туда были брошены большие дополнительные силы из Рыбинска и из Ярославля, причем, прямо со стадиона «Шинник», с футбольного матча. Сейчас в Угличе обстановка нормализовалась, по Борисоглебскому ситуация тщательно изучается. А если честно, национальные проблемы только начинают нарастать. Посмотрите, что делается в республиках Северного Кавказа и Средней Азии. И азербайджанцы, и армяне, и грузины и абхазцы, и таджики бегут в Россию. — Как расцениваете версию, что в разжигании национальных конфликтов, которые сейчас захлестывают территорию бывшего Советского Союза, виноваты иностранные разведки? — Не исключено. Не отрицают же сейчас тот факт, что к развалу СССР иностранные разведки приложили свою руку. До сих пор Россия как враг номер один для многих государств — и в Прибалтике, и в Европе, и в решении проблем Калининградской области. — А вы такие выводы делаете на основании личных наблюдений? Вы бываете за границей? — Бываю за границей Ярославской области — в Чечне. А если серьезно, два года назад был в командировке в Германии, вот и весь мой заграничный опыт. — Скажите честно, это нормально, справедливо, на ваш взгляд, что ярославские милиционеры в Чечне погибают? Зачем нам Чечня!? Своих проблем мирной жизни хватает. — Несправедливо, наверное, но другого выхода нет. Если только мы уйдем из Чечни, взрывы начнутся здесь, в центре России. А этого допускать нельзя. — А такая проблема как распространение наркотиков для нашей области актуальна? — Более, чем актуальна. Незаконный оборот наркотиков влияет на состояние преступности в целом. Это разбои, грабежи, квартирные и карманные кражи, и прочее, прочее. Что страшно? В распространение наркотиков вовлекается все больше детей. Недавно в приемнике общался с девочкой 9 лет, цыганкой — за распространение наркотиков ее задержали, и не первый раз. Хорошенькая, как картинка. Я ей говорю: скажи маме с папой, чтобы они тебя больше не посылали продавать, а она: мама с папой ни при чем, это я сама с подружками хожу. Ни за что родителей не сдадут. А цыгане, таджики специально детей посылают торговать наркотиками, знают: детей привлечь нельзя, если и задержим ребенка, то все равно отпустим. За этот год через центр временной изоляции несовершеннолетних прошло 13 детей от 8 до 14 лет. Вот такая проблема. — Пресса, которая так любит и криминальные сенсации, и милицию покритиковать, по вашему мнению, вам больше помогает или мешает в работе? — Я считаю, что помогает. Пресса, по моему убеждению, — это инструмент контроля за властью. Когда наш человек уже никому не верит — ни власти, ни милиции, он идет к вам, журналистам, потому что вам еще верят. Наша пресс-служба делает обзор всех публикаций, радио и телевизионных передач, где так или иначе затрагивеатся наша работа, криминальная обстановка, правонарушения, и я каждый день просматриваю эти обзоры, и мои резолюции на них обязательны к исполнению. Просто иногда милицию ругают и за действия суда, и за прокуратуру. А различать надо. Мне, например, вообще непонятно, как так получается: следователь усматривает состав преступления, начальник следственного отдела, который контролирует следователя, тоже усматривает состав преступления, и прокурор усматривает состав преступления, а судья вдруг не усматривает состава преступления. — Сейчас наши сограждане увлекаются сериалами, в которых стражи порядка — непременные участники событий. Насколько образ милционера в современном кино соответствует образу милиционера в реальности? — «Бандитский Петербург» смотреть интересно, а «Улица разбитых фонарей» мне не очень нравится. Не всегда реально представлены профессиональные моменты работы милиции. Сейчас для задержания вооруженных преступников рекомендуется вызывать или ОМОН или СОБР. Во всяком случае, людей профессионально подготовленных. — Значит, вы и информацию о преступниках собираете не так, как в кино показывают. А можно хотя бы намекнуть, как? — Есть понятие государственной тайны, и его никто не отменял. Мы получаем информацию в огромном объеме, и не только от оперативных служб. И если кто-либо из милиционеров и не чист на руку, рано или поздно он все равно «проколется», все равно попадется — так построена система оперативной работы всех правоохранительных органов. — А с какой категорией правонарушителей для вас сложнее работать: с бомжами, отъявленными преступниками или с «белыми воротничками»? Лично я не помню случая, чтобы привлекли к уголовной ответственности кого-то из депутатов или работников исполнительной власти. — Конечно, всегда и во всех странах милиции или полициии сложнее работать с теми, у кого в руках власть и деньги. Главное для нас — принцип неотвратимости наказания за совершенное преступление. Перед законом должны быть все равны.
