Ровесница века Анна Степановна, тщедушная старушка со второго этажа, мирно дремала на лавочке у подъезда. Пригревало ласковое июньское солнышко, и разомлевшей в тепле пенсионерке грезились ее боевые революционные годы, когда она, пулеметчица славной чапаевской дивизии, билась с белоказаками на просторах уральских степей.
Вот сам легендарный комдив в сопровождении своего пригожего ординарца Петьки подходит к ней, Анке-пулеметчице, и вручает личное оружие — наган… В этот момент кто-то грубо потряс спящую Степановну за плечо. — Ась? Ась? — вскрикнула проснувшаяся старушка и, открыв глаза, беспомощно захлопала реденькими ресницами. Прямо перед ней стоял громадный детина и нагло хохотал в лицо ничего не понимающей пенсионерке. Так продолжалось несколько секунд. — Эй, маманя, — похохатывая, наконец обратился детина к Степановне, — пенсию-то, небось, мизерную имеешь? Несколько пришедшая в себя бабулька согласно закивала в ответ. — Хошь заработать? — прекратив ржание, предложил детина. — Пять секунд — и десять баксов твои! Совсем сбитая с толку этими речами, Степановна снова согласно кивнула в ответ. — Так вот, — уже совсем серьезно, сильно понизив голос, произнес детина. — Вовку-то с третьего этажа знаешь? — Да кто ж его не знает, буржуя? — заголосила Степановна, в которой вмиг проснулась классовая ненависть к проклятым богатеям. — Лавочку он недавно открыл — народ «шникерсами» травит! Мироед! — Вот-вот, — радостно поддакнул детина, — мироед и купчина — враг трудового народа! Ты вот возьми, — предложил он, — да отнеси этому спекулянту подарочек — одни ребята ему просили передать… Передашь и быстро сюда дуй за деньгами… Для пущей убедительности парень достал из кармана пачку зеленых купюр и помахал ею перед носом Степановны. — Тьфу! — гневно сплюнула Степановна при виде забугорных денег. — А рублев-то у тебя нет? — Ты че, мать, — удивился детина, — долларами же надежнее! — Надежнее-то надежнее, — ответствовала Степановна, — да уж больно они противные… Зеленые, что жаба! Тьфу, чтоб их! — И революционная бабка смачно сплюнула еще раз. — Ну, как хочешь, — с трудом увернувшись от плевка, ответил парень и повернулся, чтобы уйти. — Ладно, ладно, — видя, что сейчас останется вообще без денег, а до пенсии жить еще две недели, согласилась Степановна. — Где подарок-то? Парень с превеликой осторожностью вынул из сумки какой-то небольшой сверточек, перевязанный красивой голубой ленточкой, и несколько секунд поколдовал над ним… — Трех минут, пожалуй, хватит, — словно самому себе, сказал он, а затем, передав сверток Степановне, добавил: — Ты давай, бабка, пошустрее! Шуруй прямо к нему! Отдашь и мигом сюда, за деньгами! Схватив сверток, Степановна шустро засеменила к подъезду. Когда Вовик открыл свою массивную бронированную дверь, Степановна без лишних слов сунула ему в руки передачу и насколько могла быстро стала спускаться вниз по лестнице за обещанным вознаграждением. — Что это? Откуда? — прокричал ей вслед ничего не понимающий Вовик, весьма удивленный этим странным поведением революционной соседки. — Подарочек тебе, подарок! — уже со второго этажа ответила старуха и заковыляла вниз еще быстрее. Когда запыхавшаяся Степановна спустилась во двор, детины у подъезда уже не было. Только нацепив на нос очки, пенсионерка заметила его — быстрым шагом он удалялся к выходу со двора… — Контра! Ирод! — заверещала обманутая старуха, а за ее спиной в это время со звоном распахнулось окно Вовчиковой квартиры, и злополучный сверток, сопровождаемый пятиэтажным матом Вовчика, спланировал на дворовую клумбу. Едва достигнув земли, сверток взорвался. Из всех окон соседних домов посыпались стекла. — Ах ты, сволочь! — взвизгнула все понявшая полуоглушенная Степановна и, вытащив из-за пазухи именной наган, выпустила весь барабан вслед улепетывающему со двора детине. А из окна третьего этажа, страшно матерясь, Степановну поддерживал автоматными очередями объект неудавшегося покушения…… Стояли последние летние денечки. Августовское солнышко ласкало своим теплом спящую на лавочке у подъезда Степановну. Снилось ей, что она со славными чапаевцами отбивает вот уже третью подряд атаку белой конницы, но вдруг кто-то грубо потряс спящую старуху за плечо. — Эй, бабка, — обратился к моргающей спросонья пенсионерке какой-то тощенький мужичок с бегающим взглядом, — заработать хочешь? — Ась? Ась? — переспросила Степановна, продолжая моргать. — Петьку знаешь? — продолжил мужичок. — Какого Петьку? — не поняла Степановна. — Ну, того буржуя с пятого этажа, который недавно автомастерскую открыл, — пояснил мужик. — На «Мерседесах» разъезжает… — Знаю! — злобно ответила мужику окончательно проснувшаяся Степановна, а затем, направив прямо в лоб незнакомцу выхваченный из-за пазухи наган, веско добавила: — Но деньги — вперед! Рисунок Павла ЗЯЗИНА.
