Интересный факт: термин «политкорректность» энциклопедически строго не определен. Даже если какое-либо издание берется объяснять, что есть политкорректность, оно неизбежно увязает в причинах, первопричинах, следствиях, нюансах, подробностях и вместо четкого определения дает нам описание той или иной степени размытости. Известно, что впервые термин «политическая корректность» был предложен президентом Американской национальной организации в защиту прав женщин Карен де Кроу и начал широко использоваться примерно с середины 80-х гг. XX века. Известно также, что под политкорректностью понимают в основном словесный аспект взаимодействия людей. Однако такая постановка вопроса не вполне, извините за каламбур, корректна, поскольку полностью нынешней степени развития феномена не отражает.
Действительно, вот пример политической корректности в чистом виде, который не имеет отношения к словесным взаимодействиям. На днях был объявлен бюджет одного из крупнейших полнометражных анимационных фильмов «Щелкунчик и Мышиный король». Равняется он 10 млн. евро, и это тем более крупная сумма, что она огромна не только для российской, но и для европейской мультипликации. А надо сказать, что фильм наш, отечественный. Стартует он осенью 2003 года одновременно в России, Германии, Франции и США. О потенциальных достоинствах мультфильма мы тут говорить не будем, ибо не в тему. Нас сейчас интересует политкорректность. Так вот, ни много ни мало — несколько десятков тысяч долларов — из этих 10 миллионов евро ушло на то, чтобы привести мультик в соответствие с требованиями политической корректности, о которой в США, наверное, скоро будут узнавать раньше, чем о правилах поведения за столом. Претензий было две: во-первых, представление игрушечного негритенка слугой, а во-вторых… вот тут не знаю даже, смеяться будете или просто глазами хлопать в недоумении… В общем, во-вторых, американские прокатчики потребовали замены игрушечного пистолета, выстреливающего в мышиное войско вилкой, на игрушечную пушку-хлопушку с присоской и конфетти. Зачем, вы спрашиваете? А затем, граждане уважаемые, чтобы не нарываться на проблемы с обществами защиты животных и воспитания детей. Комментировать это с точки зрения здравого смысла у меня язык отказывается. Нельзя не согласиться с российскими учеными, занимающимися проблемой политической корректности (Ю. Л. Гуманова, А. В. Остроух), по мнению которых политкорректные слова и выражения семантически сходны с эвфемизмами, целью которых является смягчение смысла основного термина, описывающего феномен. Так, вместо «умер» люди часто предпочитают говорить «ушел» или «его больше нет»; вместо «старик» — «пожилой человек» и т. д. Однако, касаясь несловесных аспектов политкорректности, мы сталкиваемся с невозможностью прибегнуть к эвфемизму, поскольку образ смягчить нельзя. Его можно лишь исключить из определенного контекста, что зачастую не только проблематично, но невозможно в принципе. Согласитесь, сколько бы ни перекрашивали в мультиках негритят, настоящему, живому негру все равно не выйти из контекста социальных взаимодействий. Так или иначе он будет либо начальником, либо подчиненным, либо и тем и другим одновременно, либо иждивенцем государства, живущим на пособие по безработице. Вообще, социальный контекст неизбежен для человека любой расы. Но при этом в отличие от всех остальных у негра есть возможность апеллировать к политкорректности, согласно которой он, потомок рабов (а и не рабов — какая разница?), должен быть «более равноправен», чем все остальные. В итоге чернокожих, имеющих худшие экзаменационные результаты по сравнению с белыми, зачисляют в колледж (несловесный знак политкорректности), в то время как белые не получают образования, на которое имеют право рассчитывать. Еще один пример подобного рода: накануне минувшего Рождества нью-йоркские школы было запрещено украшать иллюстрациями из Евангелия. В принципе решение само по себе справедливое, поскольку религиозная символика согласно политике разделения церкви и государства должна оставаться за рамками школы. Однако вместе с тем власти Нью-Йорка разрешили использование в школах иудейской и мусульманской символики к праздникам Ханука и Ид-аль-Фитр. Таким образом, религиозные меньшинства получили больше прав по сравнению с христианским большинством, спекулируя темой политкорректности. В августе минувшего года активисты по защите прав человека в Ванкувере пытались торговаться с кинокомпаниями: те якобы ущемляют права наркоманов, проституток и бомжей во время съемок, поскольку всех этих «социально незащищенных» граждан выдворяют со съемочных площадок. Не было бы столь смешно, кабы речь не шла о «моральном ущербе» многострадальных нарков, вынужденных из-за действий злобных продюсеров ширяться вместо родной подворотни где ни попадя. Факт остается фактом: активисты в защиту «обиженных» требуют знака политкорректности — уплаты компенсации. Конька-Горбунка американские эксперты политической корректности превратили в «волшебного пони»; «Горбуна из Нотр-Дама» — в «звонаря» (за это, правда, надо сказать спасибо не американцам, а британской театральной компании Oddsocks Productions). Термин «горбун» и, соответственно, «горбунок», по мнению издателей и продюсеров, ранит чувства людей, страдающих физическими недостатками. Я не удивлюсь, если через некоторое время Квазимодо станет писаным красавцем, стройным, как тополь, а Конек-Горбунок превратится в племенного рысака. Учащимся американских школ предлагаются в качестве базовых «отредактированные» тексты литературных произведений. Из сочинений Исаака Зингера, Антона Чехова, Уильяма Максвелла и многих других авторов были изъяты любые упоминания о национальной и религиозной принадлежности, обнаженном теле, алкоголе и даже просто дурацком поведении. Так, из рассказа Чехова «Переполох» цензоры удалили реплику служанки о том, что во время поиска дорогой броши слуг заставили раздеться догола. Вы скажете — бред? Увы, но этот бред есть факт, для которого к тому же не существует географических границ. Наши деятели культуры имеют уже самое прямое отношение к требованию соблюдения норм политической корректности. До тех пор, пока эти требования касаются поведения исключительно в границах Соединенных Штатов, все в порядке. Но возникает вопрос, который в данном контексте неизбежен: есть ли гарантия того, что политкорректность так и останется питомцем заокеанского вивария и прочего «цивилизованного мира», или мы, немытые, тоже будем вынуждены употреблять вместо слова «негр» термин «афроамериканец» — абсолютно некорректный фактически, но исключительно корректный политически? Нет смысла участвовать в балагане, который сделает из нашего горбунка политкорректного пони, а горбуна и урода Квазимодо превратит в «человека, обращающего на себя внимание своей внешностью». Не хочется быть свидетелем того позорища, которое рано или поздно сделает постыдными красоту, свободу, талант и чувство собственного достоинства. Ведь, с точки зрения политкорректности, они недопустимы: они слишком привлекают к себе внимание, а это неправильно, это унижает убогих. Четкого определения политкорректности нет. Но политкорректный мир обозначить можно. Это мир торжества посредственности. Мир, где нельзя быть собой.
