Звезда популярного сериала уверена, что на месте своей героини давно бы сломалась.
— Лена, подходит к финалу уже третий сезон «Каменской». Насколько за годы съемок вам стала близка повзрослевшая Настя? — Мы все дальше отходим друг от друга. Наверное, это самозащита. Каменская готова жизнь положить, чтобы очистить мир от грязи, ужаса. На ее месте я бы уже давно сломалась. Даже просто сидеть секретаршей в отделении милиции меня хватило бы максимум на год. Я поражаюсь, почему сама Маринина своей героине ни в одном романе срыва не устроила. Автор это оправдывает тем, что Каменская занимается чисто аналитической работой. А так как телезрители не могут наблюдать за движением мысли, Настю заставляют действовать: загружают видеосъемками, фотографиями, документацией. Знаете, самое страшное чтиво, какое только может быть, — описание трупа. — Какие чувства вы испытываете к своей героине? — Боюсь, я стала ей больше сочувствовать чисто по-женски. Нельзя, чтобы это было заметно в кадре. Потому что у самой Насти слабостей нет, только цель — бороться с преступностью. Я все время задаю себе вопрос: почему у Каменской нет подруг? В новых сериях исчезают неизвестно куда ее единственные близкие — брат Саша и его жена Даша. Правда, остается вечный Чистяков в исполнении Андрея Ильина. Недаром его прозвали «любимый муж всей России». Я понимаю, почему Настя не заводит ребенка. Страшно ей. Боится из-за профессии сильно привязываться к кому-либо. Иначе давно бы родила, да и с Чистяковым могла бы вести себя иначе. — Раньше про Каменскую вы говорили более оптимистично… — Я хорошо помню свои чувства, когда снимали «Каменскую-1». По ТВ показывали ужасно много передач криминального характера. Еще бы, до сих пор это самые рейтинговые программы. Тогда я все это «глотала» глазами и ушами. Отмечала, как лежит труп, остались ли на нем ботинки. Такие чисто актерские наблюдения в расчете на то, что это может помочь в работе. Чтобы правдиво разлить склянку крови вокруг артиста, как-то необычно уложить ногу. — А теперь? — Не могу и не хочу на все это смотреть! Честно говоря, просто выворачивает. Не понимаю журналистов, которые бегают с камерой за «горячими» преступлениями. Мне кажется, один раз такое увидишь — на всю жизнь хватит. Даже когда у нас на съемках живые артисты лежат на асфальте, мелом очерченные, и то не по себе делается. Не стоит есть поганки и пить тосол — Вам не приходилось для работы общаться с преступниками и бандитами? — Слава Богу, нет! У меня достаточно богатая фантазия. Я со зверьем разговаривать не могу. Не хочу. Когда я слушаю воспоминания настоящих оперативников, мне страшно. Они рассказывают об ужасных вещах так буднично. Не понимаю, как у них получается жить со всем этим и не спиваться. — Лена, вы допускаете, что на каком-то этапе откажетесь играть Настю Каменскую? — Конечно! Все к этому и идет… — Как вам роль ведущей ток-шоу «Что хочет женщина»? Зачем такая лишняя нагрузка? — Вначале мне было просто любопытно: смогу ли я это сделать? Сейчас втянулась. Интересно общаться с людьми, жаль только, что не все способны раскрываться. Допустим, приходят на передачу звезды: в гримерке они живые, раскованные. А пока идут по коридору в студию, с ними происходит трансформация. Они надевают маски и воздвигают стены. И я вдруг понимаю, что передо мной сидит совершенно другой человек. А хотелось-то поговорить с тем, искренним. Намного легче общаться с обычными людьми. Они приходят с желанием высказаться, поведать о своих переживаниях. Знаете, я раньше думала, что «мешки писем» — это образное выражение. Какое там образное! Все комнаты забиты этими самыми мешками. — В этой программе вы работаете почти как профессиональный психолог… — Я эгоистка. Наблюдаю за каждым из наших героев и мечтаю, чтобы они были как можно страннее, ярче, выразительнее. Интересные моменты собираю к себе в «актерскую копилку», запоминаю. — Всегда ли вам комфортно на передаче или случаются неприятные моменты? — Однажды пришла на программу женщина и поведала, как переспала с отцом в 9 лет, стала его женой, родила от него четверых детей и считает все это правильным! В глубине души понимаешь, что перед тобой больной человек и единственные правильные слова на эту исповедь: «Миленькая, давай мы тебя полечим!» Я была в шоке. Когда из зала спросили о роли мамы в этой истории, гостья расцвела: «Она увидела нас с папой и спросила, не больно ли мне?» Ну и что мы со зрителями могли сделать? Или рассказывает мужчина, как учит жену восточным единоборствам и медитации. На деле он ее просто мучает. Заставляет ходить по лезвию меча, кладет ей на грудь каменюгу и разбивает ее кувалдой. Что это такое? Зачем такой человек пришел на программу? Я уж не говорю о дяденьке, который пил ртуть, ел поганки, запивая все тосолом. И утверждал, что он доктор и это его новая методика лечения всех болезней. А потом на передачу пошли письма: «Дайте адрес доктора, мы тоже хотим есть поганки!» Знаете, как я переживала! Не дай Бог, кто помрет! Все милиционеры отдают мне честь — Какую форму своей творческой деятельности вы считаете наиболее удачной? — Театр. Работаю на сцене с 1984 года. Театр — еще один мой дом. — Что вы можете сказать о своих партнерах по «Каменской»? — У нас братство. Мы четыре года так здорово работаем вместе, что даже боюсь сглазить. Вокруг меня в основном мужики, мужики… И хотя я «свой парень», чувствую, что ко мне относятся по-другому. — Вы общаетесь с автором романов о Насте Каменской — Александрой Марининой? — Она — удивительный автор. Мне иногда кажется, что она ассоциирует нас со своими героями. Я сама слышала, как Маринина со слезами восторга сказала об одной нашей актрисе: «Надо же! Даже идет, как я думала!» — Как к вам относятся настоящие милиционеры? — Очень хорошо! С большим уважением. Когда подносят руку к козырьку и говорят «Майор Каменская!», это вовсе не шутка. И у меня в итоге появился еще один праздник. В День милиции я хожу как почетный милиционер: на улице все меня поздравляют, отдают честь и дарят цветочки. К примеру, сегодня мы снимали в минском районном отделении милиции, так сотрудники даже из «обезьянника» всех выгнали, чтобы нам работалось спокойно. — Сколько раз в месяц вам приходится ездить из Москвы в Минск и обратно? — Зависит от спектаклей. Иногда их до 12 в месяц. Значит, столько же раз я должна ездить в Минск и обратно. Вырабатывается иммунитет к железной дороге. (Смеется.) В таком режиме живу по полгода. Скучаю по близким, 10-летнему сыну. Он говорит, что привык к моему режиму, и терпит, потому что знает: потом я буду уделять ему в тысячу раз больше времени, чем положено. — Кроме «Каменской» у вас были иные сериальные предложения? — Возникают постоянно. Я безумно благодарна режиссерам за интересные, разноплановые роли. Но, думаю, не очень-то хорошо скакать из одного сериала в другой, пока зритель окончательно не запутается в образах. Закончу «Каменскую» и выберу что-то новенькое, желательно противоположное Насте. — Первый ваш сериал — это знаменитые «Петербургские тайны»… — Это по-настоящему большой сериал. Он снимался в период, когда, кроме наркомании, проституции, еще чего-то подобного, играть было просто нечего — почти все сценарии оказывались сырыми. А здесь нашлась достойная литература, подобралась прекрасная команда. Как-то мы сидели втроем — Наташа Гундарева, Ира Розанова и я — и решили, что сценарий «Петербургских тайн» лучшее из всего, что могло тогда быть. — Вы были готовы к тому успеху, который выпал на долю «Тайн»? — Мне так все время говорили про «Интердевочку»: «Вы знали, что будет такой успех?» Что касается «Интердевочки»: тогда я даже не представляла, что резонанс этой роли будет преследовать меня на протяжении всей жизни. Вначале Яковлева была «интердевочка», а теперь «Каменская»? Я хочу поставить большое жирное тире, чтобы дальше тоже было что-то новое и интересное… — В художественном фильме? — Хочется надеяться, что да…
