10 января в 8 часов 40 минут на станции Рыбинск-Пассажирский под колесами маневрового тепловоза ЧМЭЗ-1118 погибли двое путейцев. Даже старожилы не припомнят, когда в последний раз случалось подобное ЧП с гибелью нескольких человек. В тот же день разбираться в случившемся приезжал начальник Северной железной дороги Василий Билоха.
Я МОГУ представить, как все произошло. На следующее утро работники локомотивного депо и дистанции пути станции Рыбинск точь-в-точь воспроизвели ситуацию… Сорокодвухлетний Игорь Лангуев и его молодой напарник 22-летний Андрей Беломоев оделись потеплее. Работают путейцы на свежем воздухе. А с утра мороз щипал — не жалел. Поверх теплой одежды они надели оранжевые жилеты, на ноги натянули валенки, прихватили предупреждающий знак — ярко-красный прямоугольник на длинном металлическом штыре и, неуклюже переваливаясь, пошагали через пути к переводной стрелке возле здания контейнерной депо. Ее нужно было очистить от снега. Неспешным шагом добрались туда, воткнули знак — и за дело. Не знаю, подходящее ли для железнодорожной станции словосочетание «час пик», но беда произошла именно в такой оживленный промежуток времени. Станция живет своей шумной жизнью. От перрона отошел пригородный поезд «Рыбинск — Сонково». Гулко стучат по рельсам колеса, да еще машинист дает гудок. Лично я в этой какофонии звуков с трудом уловил гудок маневрового тепловоза. И только потому, что был настороже. Игорь и Андрей слишком поздно увидели накатившую сзади многотонную махину. Если только вообще увидели. Лев Голубев в то утро работал в «одно лицо». Это значит, что он был в кабине ЧМЭЗ-1118 один, без помощника. Ему, машинисту почти с 25-летним стажем, знаком каждый закуток станции. Это у пассажирских и грузовых поездов, которые машинисты ведут на скорости, тормозной путь до километра. А на маневровом тепловозе торопиться некуда. Увидит машинист на рельсах что-то неладное, затормозит и через десяток-другой метров локомотив встанет как вкопанный. По крайней мере, так было и во время эксперимента, когда тепловоз щелчком сбил предупреждающий знак и чуток прокатил вперед по 10-му пути. Этот самый чуток стал роковым для людей в оранжевых жилетах. Лев Голубев устало повторяет: — Я же им подал сигнал о приближении. Должны были услышать. В том месте 10-й путь делает изгиб. Из кабины пассажирского локомотива у машиниста хороший обзор. Особенность маневрового тепловоза такова, что машинист смотрит из кабины на путь как бы сбоку. На повороте удлиненная часть тепловоза перекрывает ему обзор. Возникает «мертвая зона». Игорь Лангуев и Андрей Беломоев оказались в «мертвой зоне», когда локомотив к ним приблизился вплотную. Машинист их не видел. Но в конце-то концов он же не новичок, при подъезде должен был убедиться, что путейцы ушли с рельсов. Он прокатил вперед. И затормозил, когда услышал какой-то крик. На стальном рельсе замерзла кровь. Игоря тепловоз подмял под себя. Но прежде стальной молох сокрушил и отбросил с пути к серой кирпичной стене здания контейнерной Андрея Беломоева. Старший мастер дистанции пути Валентин Гогин очень переживает гибель своих людей. За двенадцать лет его работы впервые случилась такая страшная беда. Супруга Игоря работает здесь же, в дистанции пути, техником. Без отца осталась его семнадцатилетняя дочь. Андрей еще не успел жениться.
