«Здравствуйте, дорогая редакция! Решила отправить вам песню, которую еще не печатали, — пишет наш постоянный автор Альбина Николаевна ХИТРОВА из Тутаева. — В конце 40-х — начале 50-х годов Тутаевское лесничество обращалось за помощью к неработающим женщинам для посадки елочек. Платили за эту работу немного, но тем, кто имел коров, разрешалось косить траву на определенных участках леса. И женщины ходили за 10 — 12 км пешком, брали с собой детей, транспорта им не давали. Во время этих посадок одна женщина часто пела песни. Сейчас эту песню изменили, а раньше она звучала так».
ГУДКИ ТРЕВОЖНО ЗАГУДЕЛИ Гудки тревожно загудели, Народ валит густой толпой. А молодого коногона Несут с разбитой головой. Зачем ты, парень, торопился? Зачем коня так быстро гнал? Или десятника боялся, Или в контору задолжал? — Десятника я не боялся, В контору я не задолжал. Меня товарищи просили, Чтоб я коня быстрее гнал. Ох, шахта, шахта, ты — могила, Зачем сгубила ты меня? Прощайте, все мои родные, Вас не увижу больше я. В углу заплачет мать-старушка, Слезу рукой смахнет отец. И дорогая не узнает, Каков мальчишки был конец. Прощай, Маруся ламповая, Ты мой товарищ стволовой, Тебя я больше не увижу, Лежу с разбитой головой. Гудки тревожно загудели, Народ валит густой толпой. А молодого коногона Несут с разбитой головой. «Посылаю песню, которую я еще не встречала, а может пропустила, — пишет Н. М. ИОДАЕВА из Ярославля. — Рубрику вашу я очень люблю, а газету «Золотое кольцо» выписываю с первого года». БЛАТНАЯ ПЕСНЯ Помню день весенний, вечер мая, И луны блистающий овал. Дорогую к сердцу прижимая, О любви и ласке ей шептал. От волос душистым ароматом Я лишь наслаждался и пьянел. Ох, судьба, ты сделала солдатом Блатаря, который погорел. Погорел я из-за этих глазок, Погорел я из-за этих кос. Ох, судьба, как много в жизни сказок, Но таких никто не перенес. Я сижу в окопе, узком, тесном, Прижимаю к сердцу автомат. Вспоминаю шелковую блузку — Бывший урка, а теперь солдат. Где же ты, родная, отзовися, Слышишь, урка плачет по тебе, А в ответ лишь желтенькие листья Шелестят в прохладной лунной тьме. Может, фраер в галстучке атласном Нежно тебя гладит у ворот. Ох, судьба, смеешься ты напрасно, Урка все равно домой придет. Он придет овеян громкой славой, С орденами на блатной груди. И тогда на улице на главной Ты с букетом роз его не жди. Я другую крепко поцелую, И к груди своей ее прижму, И навеки жизнь свою блатную Я в душе своей похороню. Хочется к груди твоей прижаться, Хочется обнять, поцеловать, Хочется навек с тобой остаться, Хочется так плакать и рыдать. За прошлое меня ты упрекаешь. Но прошлое, поверь, так далеко. Я тебя люблю, но ты не знаешь, Но поверь, мне тоже не легко. Дорогие читатели, ждем от вас старых новых песен!
