Елена Скворцова свои работы убирает под сукно. Случается, над одним произведением она трудится целый год, но ценители его увидят не скоро. Нельзя сказать, что ее творения плохие. Наоборот, все они — шедевры и представляют историческую и художественную ценность. Она — художник. Но творит не карандашом и кистью, а скальпелем и тампоном. Она возвращает из тлена и продлевает жизнь хрупким творениям мастеров прошлого. Елена Скворцова — художник-реставратор графики. Одна-единственная на весь Рыбинск. Ее коллега Екатерина Цаплина — одна-единственная художник-реставратор живописи.
Елена Евгеньевна взяла тайм- аут и пришла на открытие вы- ставки «Под знаменем Сталина». Не спеша бродила по залу, критически всматриваясь в плакаты. Она была критиком для самой себя. Плакат 1929 года с рабочим, борющимся за снижение себестоимости продукции, был вдрызг изорван. Но на выставке смотрится так, будто вчера поступил из типографии. Не видно ни пятнышка, ни разрыва. Наверное, каждый пробовал себя в качестве реставратора. Родители подклеивают учебники своих неряшливых школяров. Школьники при помощи бритвенного лезвия и ластика пытаются убрать из дневников и тетрадок двойки. Библиотекари и коллекционеры пытаются сберечь от ветхости книги, журналы и документы. Солнечный свет, сырость, плесень, грязь, пятна краски, лака и жира, небрежность в обращении — вот губители произведений на бумажной основе. Если без царя в голове взяться за их обновление, можно попросту уничтожить. Вот, например, «Аттестат низшей ремесленной школы при механико-техническом училище М.Е. Комарова в Рыбинске», датированный 1907 годом. Сам ли владелец аттестата, его ли потомки взяли да подклеили документ силикатным клеем. Сей канцелярский клей, широко применяемый в быту и офисах, беспощаден к бумаге и чернилам. Елене Скворцовой пришлось много потрудиться, чтобы убрать его с документа. Кстати, силикатный клей нельзя удалять водой. Так что без знаний химии художнику-реставратору никак не обойтись. И не только химию знать надо. Даже детсадовские живописцы умеют получать зеленый цвет без зеленого карандаша. Сначала на бумаге рисуют синим карандашом, потом по синему — желтым. Или наоборот. Точно такой же эффект получился на гравюре XIX века «Южный вид дворца в Алупке», написанной акварелью. Влажность добавила на гравюру желтизны, и горы, на фоне которых изображен дворец, приобрели зеленый цвет. Елена Скворцова целый год колдовала над гравюрой, пока вернула горам их первозданную голубизну. Случалось, в течение года она возвращала к оригиналу десять-пятнадцать гравюр и небольших графических работ. По крайней мере, их в одиночку можно кантовать. А вот с плакатом Кукрыниксов из серии «Окно ТАСС» N 323 под названием «Непрочные вещи — немецкие клещи, куда похлеще советские клещи» она намучилась. Он в ширину — 81 сантиметр, в длину — 188, 5 сантиметра. Размаха рук не хватит, чтобы держать этот плакат. А держать нужно было нежно: пожелтевшая газетная бумага, на которой его выполнило акварелью трио художников-карикатуристов Куприянов — Крылов — Соколов, превратилась в труху. Надо было голову поломать, как вытащить плакат из ванны. С замачивания шедевра в воде начинается работа художника-реставратора. Очистительная сила воды вымывает вещества, разрушающие структуру бумаги. Потом вещь укладывается под сукно для равномерной просушки. И далее в ход идут скальпель, тампон и всевозможные химикаты для отбеливания и тонирования. Так вот, чтобы просушить «Окно ТАСС», были сооружены козлы. Их установили в коридоре напротив двери кабинета директора музея и на этих козлах высушивали плакат. Елена Евгеньевна день за днем кропотливо трудилась над ним. Исчезли разрывы и бахрома по краям. Слившийся с общим фоном гитлеровский план окружения Москвы вновь приобрел желтый оттенок, а от схваченных раскаленными советскими клещами рук-клещей Гитлера заструился дымок. К 55-летию Победы плакат занял достойное место в экспозиции, посвященной этой знаменательной дате. Елену Евгеньевну сложно разговорить. Наверное, свой отпечаток на характер накладывает уединение в тиши кабинета и монотонность работы. Художник-реставратор не маячит на глазах у публики, поэтому ей не нужно обладать той коммуникабельностью, что обязательна для организаторов экспозиций и экскурсоводов. И чаще всего приходится работать «в стол». Иные произведения графики еще не скоро попадут в экспозицию. И все же собеседник она интересный. Елена Скворцова закончила Ярославское художественное училище. Стажировку проходила во Всесоюзном научно-реставрационном центре имени Грабаря в Москве. В Рыбинском историко-архитектурном и художественном музее-заповеднике работает с 1980 года, а в качестве художника-реставратора — с 1989 года. Она сравнивает свою работу с трудом хирурга. Основной инструмент один и тот же — скальпель. Хирург им орудует, чтобы спасти жизнь больного, художник-гравер — чтобы спасти историко-художественный памятник. Хирургу необходимо периодически подтверждать соответствие своей категории. И художнику-реставратору это же нужно делать. И ради этого требуется ехать в Москву. Потому что аттестация реставраторов проводится Министерством культуры. Если что-то напортачил в своем печатном труде научный сотрудник, то его ошибку можно исправить в сноске или повторной публикации. Ошибку реставратора порой невозможно исправить, а шедевр, созданный замечательным мастером, в итоге безвозвратно утрачен для потомков. Елена Евгеньевна в первый раз подала документы, чтобы аттестоваться на третью категорию. Но члены аттестационной комиссии сочли, что она сразу достойна второй категории. Сейчас она специалист первой категории. На высшую пока не замахивается. К тому же в министерстве полагают, что художники-реставраторы высшей категории могут быть только в столичных городах, ну никак не в провинции. Зато есть у нее мечта научиться реставрировать обе стороны газетного листа. Ей показали технологию, когда газетный лист толщиной в несколько микрон разделяется надвое, оборотная сторона половинки реставрируется, и лист вновь соединяется, без утраты текста на обеих сторонах. Когда она об этом рассказывала, в ее глазах угадывалось восхищение.
