Фильмы с его участием заведомо обречены на успех, по нему сохнут женщины всей страны. И неудивительно: высокий, голубоглазый блондин, как правило, появляется на экране в амплуа героя-любовника. Между тем уже почти тридцать лет он сохраняет завидную верность двум музам: единственной жене и любимому МХАТу.
МЕНЯ МАНИЛИ МОРСКИЕ ДАЛИ — Вы, наверное, с детства мечтали стать артистом? — О, нет. Я родился в Ленинграде. Мы жили в гавани, большое окно нашей комнаты в коммуналке выходило прямо на финский залив. Я все время видел порт, корабли и мечтал стать капитаном, чтобы путешествовать по экзотическим странам. В Ленинграде было много морских училищ, поэтому, скорее всего, в одно из них я бы поступил. — Что же изменило ваши мечты? — Мне было лет 12 — 13, когда к нам в школу пришли киношники с «Ленфильма» и отобрали меня в числе других ребят для съемок в фильме «Мандат». Как ни странно, меня утвердили на главную роль. Наверное, такого белобрысого и конопатого разгильдяя, каким был я, больше не оказалось. После этих съемок я понял, что кроме профессии моряка существует и другая, не менее интересная — играть на сцене театра или сниматься в кино. — Вы были хулиганистым в детстве? — В моей характеристике было написано: «Мальчик очень живой». Я не могу сказать, что был заводилой, но поучаствовать в каких-нибудь аферах возможности не упускал, например, залезть во время урока в школьную радиорубку и врубить на полную громкость популярную музыку. — А потом родителей вызывали в школу? — Как-то раз учительница так и не дождалась моих родителей и пришла к нам домой. О чем уж она там говорила с отцом, я мог только догадываться, но когда она ушла, отец позвал меня и сказал: «Борис, ты мне больше не сын». Я ему так же сурово ответил: «Хорошо, Василий Захарович». Отец удивился и даже, кажется, обиделся: обычно я его называл «папа». Выдержал он два дня, подошел ко мне и сказал: «Ладно, ты мне снова сын, зови уж меня «папа». Вообще, родители у меня были мягкие люди. Мама работала на «почтовом ящике» намотчицей трансформаторов, а отец был шофером, таксистом. Однажды он сбил пешехода, не насмерть, конечно, да и пешеход сам был виноват в происшествии — выбежал из-за троллейбуса, но закон того времени этот факт в учет не брал: за все должен был отвечать шофер. Как раз в это время я снимался в своем первом фильме, и весь мой гонорар, 480 рублей, ушел на адвокатов, благодаря чему отца не посадили, а дали два года условно. МХАТ БРАЛ ШТУРМОМ — Вы закончили школу и отправились в Москву? — Нет, я попытался поступить в ЛГИТМиК (Ленинградский государственный институт театра, музыки и кино), но меня срезали на третьем туре, и я пошел в институт культуры имени Крупской. Отучился год. В это время я узнал, что Павел Владимирович Масальский набирает курс в Школе-студии МХАТа. Учиться у Масальского было моей мечтой, и я отправился в Москву. Каково же было мое отчаяние, когда я узнал, что экзамены уже закончены — их перенесли на неделю раньше, так как театр должен был уехать на гастроли в Японию. В это время в Школе-студии шло заседание кафедры актерского мастерства — обсуждали набранный курс, я и ворвался прямиком в кабинет со словами: «Пал Масалич! Я хочу у вас учиться!» Мало того что я устроил переполох, я еще и перепутал имя педагога, но, вероятно, то, что я при всех изъявил желание учиться именно у него, Масальскому польстило. Мне дали шанс, я им воспользовался. И через десять дней я привез в Москву свои документы. — Как вас встретила Москва? — Каждый выходной я ездил в Ленинград — зайцем, в общем вагоне, на третьей полке, потому что в этом городе остались и родные, и друзья, и любимая девушка. Было трудно, но все-таки студенческие годы вспоминаются как самые светлые. На первом курсе я устроился работать в метро уборщиком, мыл фойе перед автоматами с двух сторон станции «Проспект Маркса» (сейчас «Охотный ряд») — возил по полу такую ужасную машину. Я настолько овладел этой профессией водителя, нет, возителя этого агрегата, что выполнял свою работу за час, за что и был переведен начальником с режима работы «через ночь» на режим «каждую ночь». Мне ничего не оставалось, как согласиться, но при условии, что я буду мыть пол только машиной. «Конечно, не давать же тебе тряпку, для этого у нас бабушки есть», — ответил начальник. И я тут же взял грех на душу и сломал одну машину, чтобы мыть только одну сторону фойе. За эту работу мне платили 110 рублей, и стипендия 26 рублей — этого хватало, чтобы и поесть хорошо, и за девушками ухаживать. — А девушек, как мы понимаем, было много? — Я люблю женщин, особенно красивых, и всегда любил, но жена у меня одна, Таня Бронзова, моя однокурсница по Школе-студии, сейчас она завтруппой МХАТа. Обычно после этих слов меня спрашивают: «А чем для вас хорошо, что ваша жена завтруппой? Она составляет репертуар, как вам удобно?» Ничего подобного, все с точностью до наоборот. Если идет замена спектакля, ей легче поставить мой спектакль, мол: «Боря, давай!» — «Как же так, Тань, у меня сегодня съемка!» — «Ничего не знаю. Ты актер театра, остальная работа второстепенна». Вот такой семейный разговор. У нас с Таней сын Вася, названный в честь моего отца, Татьяна думает, что в честь ее отца, но я-то знаю, что в честь моего. РОЛИ БЫВАЮТ РАЗНЫЕ: И ХОРОШИЕ, И ОПАСНЫЕ — В кино вы чаще всего играете либо отпетых негодяев, либо героев-любовников. С чем это связано? — Любовь к противоположному полу, конечно, накладывает свой отпечаток. Вообще, герой-любовник — очень серьезное амплуа, быть убедительным в такой роли сложно. Я не хочу сказать, что в актерской профессии я всеяден, но я не люблю отказываться от ролей. Если ты говоришь, что эта роль не твоя, значит, ты расписываешься в своей актерской беспомощности. Сделай роль своей — тебя же этому учили. — Актеры — народ суеверный. Были у вас роли, которые приводили к неприятностям? — Мне кажется, что есть вещи, которые не надо затрагивать. Например, ту же веру. У нас в театре шел спектакль «Демон». Хороший спектакль, сильный, именно поэтому он, наверное, не понравился там, наверху: погибла главная героиня Ира Майорова, сильно пострадал во время репетиции Вячеслав Невинный, а уж когда погиб главный герой — Сережа Шкаликов, спектакль сняли. Необычный случай произошел и с моим спектаклем «Дорогие мои, хорошие» о Сергее Есенине, когда мы сдавали постановку Министерству культуры. Там есть эпизод: маленький мальчик, тогда его играл мой сын Вася, выносит жбан с водой, льет мне на руки, и я делаю омовение лица. Непонятно как в жбане оказался авиационный бензин. Говорят, Есенин был шутником: или мы все это себе придумали. Но спектакль до сих пор идет с большим успехом. КАЖДЫЙ ДОЛЖЕН ЗАНИМАТЬСЯ СВОИМ ДЕЛОМ — Какие роли в кино вам ближе? — Я обычно делю роли на те, за которые стыдно, и те, за которые не стыдно. Не стыдно за «Криминальный квартет», «Берег», «10 лет без права переписки», «Жених из Майами» — мне кажется, это лучшие мои роли. Мне нравится работать с Анатолием Эйрамджаном. Как он сам говорит, съемка в стиле «Макдоналдс»: там быстрая еда, здесь быстрая работа. У него добрые, веселые, легкие фильмы, их любит зритель, в его фильмах я с удовольствием буду сниматься и впредь. — Считаете ли вы, что актер должен работать без дублера? — Ни в коем случае, каждый должен заниматься своим делом, я — актер, от меня требуется хорошая игра, а махать ногами и гореть в машине должен каскадер. Помню, когда мы снимались в «Криминальном квартете», был очень показательный случай с Колей Караченцовым. Он человек спортивный, все любит сам делать, специально для фильма учился каратэ, ушу. Я-то так не напрягался, по фильму мой герой мочит всех одним ударом кулака. Мы снимали сцену: я выхожу из машины, бью охранника кулаком, он стоит, тогда подбегает Коля и валит его приемом каратэ. Подготовили дублера — профессионального каратиста, он стоит в гриме, в костюме и ждет — дадут ему заработать или нет. А Коля уперся: «Я сам!» В результате сцену сняли, но Коля выбил мениск, пришлось останавливать съемки. Хотя по молодости я тоже любил и на лошади скакать, и подраться, но с возрастом понял, что мне это не надо. — Годы делают вас мудрее? — Странное дело, мне 54. Когда мне было 20, пятидесятилетние казались невероятными старцами. Прошло 34 года, но я не чувствую, что сильно изменился или постарел. Думаю, что всегда надо ощущать себя на 20 лет. Анкета: Родился 11 декабря 1949 года в Ленинграде, по гороскопу Бык-Стрелец. Семья: жена — Татьяна Васильевна Бронзова, работает завтруппой МХАТа, сын — Василий, окончил юридический факультет МГУ. Любимый город — Санкт-Петербург. Спорт — занимался только в детстве — легкой атлетикой, футболом. Любимая еда — всеяден, но предпочитает рыбу — сам не готовит категорически. Машина — «Волга», т.к. поддерживает российских производителей, правила не нарушает. Хобби — чеканка и резьба по дереву. ТВ-программа лучшая — «Сто к одному» и др. интеллектуальные. ТВ-программа худшая — «Я сама», «Моя семья», «Лотто», «Антропология». Характеристика — «Я очень хороший человек». Очарованные мужским обаянием актера
