Она сидит за круглым столом, покрытым узорчатой старинной выделки скатертью, перебирает пожелтевшие фотографии и рассказывает. Вдруг замолчит, всматриваясь в родные для нее лица, задумается о чем-то, потом улыбнется. Кажется, и забыла она обо мне, прорвавшись памятью в далекие годы своей молодости. Я не прерываю этого молчания. Для меня разговор с Надеждой Сергеевной Ковшовой — работа, для нее — возвращение в прошлое, очередное переосмысление своей нелегкой судьбы. Уйду я, и опять она останется наедине со своими думаными-передумаными мыслями. Тяжелы они для одинокой старой женщины, ох как тяжелы именно невысказанностью своей.
УХОДИЛ НА ФРОНТ, НАКАЗЫВАЛ ЖЕНЕ Надежда Сергеевна родилась в Самарской области и была вторым ребенком в семье, в которой росли восемь детей. Жили не сказать чтобы бедно. Отец занимался животноводством, имел образование, задумал даже животноводческий коллектив организовать. Но тут началась война. Уходил муж на фронт, наказывал жене: «Тянись изо всех сил, но выучи детей». Сам он с войны не вернулся, а жена помнила его наказ — четверо детей из восьми получили высшее образование, в том числе и Надежда Сергеевна. В 1949 году она окончила Самарский пединститут и уехала по распределению в Ульяновскую область. Прихватила с собой и одну из сестер — студентку медицинского института. На Надеждину зарплату в 80 рублей умудрялись жить вдвоем. Теперь, после всего пережитого, Надежда Сергеевна считает ту полуголодную жизнь самым счастливым своим временем. Нехватка денег вполне компенсировалась девичьими мечтами и надеждами, которым теперь, после окончания войны, казалось, ничто не может помешать. ОНА ЕГО ЗА МУКИ ПОЛЮБИЛА Но уже близко было событие, ставшее роковым в судьбе Надежды Сергеевны. Уже шел ей навстречу ее избранник Василий в стеганой зековской фуфайке. Успел он к тому времени и университет окончить, и две войны пройти — финскую и Великую Отечественную, и пять лет лагерей, которые получил он вместе с дипломом о высшем образовании, на себе перетащить. О превратностях жизни он в отличие от Надежды Сергеевны знал не по книжкам. 20 лет ей было, когда она вышла замуж и понесла свой крест, да и чужой в придачу, на своих, еще не приученных к такой тяжести плечах. Клеймо врага народа приклеилось не только к мужу, но и к ней. С первенцем своим Сережей семья переезжала с места на место в поисках укромного уголка, в котором не интересовались бы прошлым главного кормильца. Но не было такого уголка на широких наших просторах. Даже в самой захудалой деревеньке начальство больше обращало внимание не на диплом специалиста, а на отметки в паспорте и военном билете. Прямо отказать в приеме на работу никто не имел права, а потому брали с четкой устной установкой — избавиться при первой возможности. Если таковой долго не предоставлялось, то ее создавали искусственно. К тому же Василий Иванович был человеком на язык несдержанным. СЫНА ПОХИТИЛА Вскоре навалилась на семью Ковшовых и еще одна напасть — после рождения второго сына Миши Василий Иванович заболел туберкулезом. Когда ребенку исполнился год, этот же диагноз был поставлен и малышу. А после очередного судебного процесса, в результате которого Василия Ивановича в очередной раз восстановили на работе, первые признаки туберкулеза обнаружила у себя и Надежда Сергеевна. Да, именно сама обнаружила, ибо к тому времени она уже основательно проштудировала медицинскую литературу по этой болезни. Она обратилась в местную больницу, но в квалифицированном обследовании ей отказали, мотивируя тем, что никакого туберкулеза у пациентки нет. И тогда Надежда Сергеевна решила сама вступить в борьбу с недугом, обрушившимся на семью. Она поехала в Москву и добилась медицинского обследования, которое подтвердило у нее начальную стадию туберкулеза. Ее направили в санаторий на Кавказ, и она встала на ноги. Возвратившись в Ульяновск, Надежда Сергеевна начала хлопотать о реабилитации мужа и добилась ее. Но на семью обрушивается новая беда — диагноз «туберкулез» ставят уже старшему сыну. Младший сын, с годовалого возраста прикованный к постели с прогрессирующей водянкой мозга — последствием туберкулеза, к тому времени был обречен. Теперь и старший сын попал в туберкулезный санаторий. Если бы на том и остановился поток несчастий! Ан нет. Однажды Надежда Сергеевна заметила, что у старшего, Сергея, губы неестественно белого цвета. Так и оборвалось у нее сердце, ведь она уже знала, что это первый признак белокровия. Тщетно просила она врачей санатория обследовать сына вновь, теперь уже на предмет нового, еще более страшного заболевания. Ухмыльнулись врачи — мол, пуганая ворона и куста боится. Однако мать не смирилась с ответом эскулапов. Однажды ночью она попросту похитила сына из санатория и своим ходом отвезла его в Москву. Здесь ему поставили диагноз — острый лейкоз, провели усиленный курс терапии, после чего началась ремиссия и болезнь потихоньку отступила. НЕ УЗНАЛ О СМЕРТИ БРАТА Умученного лечением подростка временно выписали домой, не снимая контроля за состоянием выздоравливающего. При выписке дали матери соответствующие указания по уходу за парнем, в число которых входил запрет на купание. Но и тут рок подсторожил. Выехали Ковшовы всей семьей отдыхать, а брат Надежды Сергеевны возьми да и заплыви на быстрину. Стал тонуть, а из всех присутствующих никто толком плавать не умел, кроме Сергея. Он-то и помог своему дяде доплыть до берега. Напрасно молилась Надежда Сергеевна, уповая на то, что Бог должен пощадить ее сына за доброе дело. Вскоре после этого случая у Сергея началось обострение болезни, и они опять уехали в Москву. Теперь уже врачи не говорили матери ничего обнадеживающего, и она осталась ухаживать за своим первенцем, не желая верить никаким медицинским прогнозам. «Однажды вечером, — продолжает Надежда Сергеевна, — мне принесли телеграмму, в которой сообщалось, что в Ульяновске умер мой младшенький, Миша. Не стала я об этом Сергею говорить, чтоб его не расстраивать, и когда он заснул, ушла в туалет и всю ночь проплакала там. А наутро сказала сыну, что съезжу домой проведать наших мужиков. Схоронила Мишу и назад к Сергею приехала. Он так и не узнал о смерти брата до самого своего конца». СТРАШНО ПЕРЕЖИТЬ СВОИХ ДЕТЕЙ Не смилостивилась над матерью судьба. Через несколько месяцев умер и Сергей. Так в один год Надежда Сергеевна потеряла обоих сыновей. «Мать не имеет права пережить своих детей, — говорит она. — И если бы Бог не послал мне в возрасте 36 лет еще одного ребенка, я бы жить не стала». Вскоре после рождения Вадима умер муж. Смерть следила за ними изо всех углов квартиры, напоминала о себе каждой вещью, встречалась в каждом взгляде родных и знакомых. Иногда казалось, что она сторожит и хочет отнять последнюю зацепочку в жизни — третьего сына. И Надежда Сергеевна поняла — надо уезжать. В 1969 году она обосновалась в Ярославле. Здесь преподавала русский язык и литературу в школе N 74. Сын вырос, окончил юридический факультет университета им. Демидова. У него своя жизнь, он живет самостоятельно. О матери не забывает, приходит к ней в гости, всегда с подарками. «Иногда забудусь, да и назову Вадика Сергеем. Он обижается», — вздыхает Надежда Сергеевна. Затем умолкает, и в комнате опять зависает долгая тишина.
