В конце марта в Кировском районном суде Ярославля завершился судебный процесс по иску Центра творческой молодежи к Ярославскому областному управлению юстиции. Интересы центра в суде представлял директор Славянского правового центра, известный московский адвокат, специализирующийся на защите прав граждан на свободу совести и вероисповедания Владимир Васильевич Ряховский. Сегодня мы предлагаем интервью с Владимиром РЯХОВСКИМ.
— Владимир Васильевич, как вы оцениваете результаты этого процесса и его значение? — Начнем с того, что это уже не первое рассмотрение одного и того же дела — и в этот раз, как и при первом рассмотрении 3 декабря 2001 года, вердикт суда был совершенно одинаковым — в деятельности общественной организации — Центра творческой молодежи — суд не усмотрел никакого нарушения закона. Суд счел, что управление юстиции вынесло предупреждение в адрес центра «без достаточных оснований», и постановил отменить его. Это, конечно, не может не радовать и не вселять надежды — это значит, что, несмотря на попытки изменить решение суда, несмотря на попытки доказать несуществующую вину организации, мы в состоянии защитить права входящих в нее граждан. Что касается значения ярославского процесса, то я полагаю, что оно уже перешагнуло местные рамки. Я не преувеличу, если назову решение по этому делу прецедентным, которое может повлиять на выработку общего подхода к принципиальным вопросам, связанным со свободой деятельности как религиозных, так и общественных организаций. — Владимир Васильевич, а в чем же состоит суть этого дела? — Суть дела в следующем. Ярославское управление юстиции вынесло в адрес центра предупреждение, где указывалось, что в ходе проводимых антинаркотических акций ведется «религиозная деятельность». Управление заявило, что поскольку Центр творческой молодежи является общественной организацией, то он якобы не вправе заниматься религиозной деятельностью. Под таковой подразумевалось участие в акциях музыкальной группы, участники которой являются членами церкви «Новое поколение», теперь «Церковь Божия», и исполняют песни религиозного содержания. Кроме того, то, что бывшие наркоманы, избавившиеся от зависимости благодаря вере, рассказывали об этом, тоже, по мнению управления, придало акциям «скорее религиозный, нежели гражданский характер». Первое, совершенно аналогичное решение было вынесено судом по жалобе ЦТМ еще в декабре 2001 года. Несмотря на это, областная прокуратура обратилась в суд с иском о ликвидации Центра творческой молодежи, который также был отклонен. Казалось бы, правосудие в кои-то веки показало себя с лучшей стороны — однако в июне 2002 года судебное решение, не нашедшее в деятельности ЦТМ нарушений закона, было отменено в порядке надзора по инициативе областной прокуратуры, а дело направлено на повторное рассмотрение в районный суд. — И какова же ваша позиция в связи с претензиями управления юстиции? — Наша позиция осталась неизменной со времени первого разбирательства. Даже если мы допустим, что управление юстиции право и деятельность ЦТМ может назвать религиозной, хотя его представители, как ни старались, доказать этого в суде не смогли, то и тогда возникает вопрос: а в чем состоит нарушение закона? Ни одно из действий организаторов программы Центра творческой молодежи управление не смогло обоснованно назвать незаконным. Во-первых, нигде в законе не раскрывается понятие «религиозной деятельности» и нигде право осуществлять такую деятельность не резервируется исключительно за религиозными организациями. Ни исполнение песен религиозного содержания, ни участие в акции верующих людей само по себе ничего не говорит о характере мероприятия, цель которого была заявлена недвусмысленно — борьба против наркомании среди молодежи. Таким образом, говорить о религиозной деятельности, осуществляемой ЦТМ, нет никаких правовых оснований. Во-вторых, в любом случае закон не запрещает создание и деятельность общественных объединений, имеющих своей целью распространение религиозных идей, и многие из них, например различные православные братства, не вызывают никаких претензий. Что касается вовлечения школьников в религиозную деятельность, то эти утверждения опровергаются их же собственными свидетельствами. В любом случае, неужели у нас в стране нельзя высказывать свои убеждения в связи с острыми социальными проблемами? Пусть эти убеждения носят религиозный характер — что из этого? Если люди считают, что вера в Бога помогла им освободиться от наркозависимости — разве они не могут свободно об этом говорить? Нельзя исполнять песни религиозного содержания в контексте светских мероприятий? Давайте тогда запретим исполнять в концертных залах «Реквием» Моцарта или «Всенощную» Рахманинова. И что, по мнению ярославской юстиции, это все — рассказы, музыка, пение, неформальное общение — религиозная деятельность? И, следовательно, все это незаконно? Я полагаю, что это абсурд. Кроме того, управление ссылалось на то, что якобы подобная деятельность противоречит уставу Центра творческой молодежи. Это заявление также ничем не обосновано. В уставе центра черным по белому написано, что среди целей этой организации первоочередной является нравственное, эстетическое и духовное воспитание молодежи. Суд счел, что проводимые центром мероприятия, в том числе и программа «Наркотики — удовольствие или смерть?», направлены именно на достижение этих целей, то есть полностью соответствуют уставу ЦТМ. Кроме того, закон об общественных объединениях не содержит запрета на участие в мероприятиях общественных организаций представителей каких-либо религиозных организаций. Это значит, что каждый, независимо от своей принадлежности к какой-либо церкви, мог выступать по теме данной программы. Что незаконного усмотрело в этом управление юстиции — непонятно. — Однако ведь были жалобы со стороны родителей, чьих детей приглашали после программы на встречи в клуб при церкви «Новое поколение»… — Да, одна жалоба была со стороны отца школьницы, участвовавшего в качестве свидетеля в этом процессе. На фоне многочисленных благодарностей это, конечно, значимый факт. Однако программа привлекла внимание правоохранительных органов благодаря стараниям этого человека, который, узнав, что в акциях принимают участие в том числе и члены церкви «Новое поколение», обратился в милицию. «Возмущенный происходящим и видя, с какой легкостью сектанты могут проникать в школы», озабоченный отец потребовал проведения расследования. О расследовании, кстати, следует сказать особо. На Центр творческой молодежи обрушилась вся мощь правоохранительных органов Ярославля. Управление ФСБ по Ярославской области обратилось в областную прокуратуру с просьбой провести проверку деятельности ЦТМ на том основании, что его члены «под видом реализации… образовательных программ… осуществляют среди учащихся пропаганду учения секты «Новое поколение». Материалы проверки составляют 120 (!) листов. Прокуратурой были опрошены директора и учителя школ, в которых проводились лекции, на допросы вызывались дети, участвовавшие во встречах, и их родители. Подавляющее большинство из них сказали, что программа была очень интересной и полезной, а родители письменно заявили о том, что не возражают, чтобы их дети участвовали в этих мероприятиях. Однако нельзя не заметить, что многие из опрошенных были напуганы действиями прокуратуры, вообще самим фактом проведения проверки. Что это, как не нагнетание страха у людей, которые не участвовали абсолютно ни в чем незаконном! — Что вы думаете о социальной подоплеке этого конфликта между Ярославским управлением юстиции и Центром творческой молодежи? Ведь не секрет, что тема проводимых центром программ — борьба с наркоманией среди молодежи — приобрела в нашей стране печальную актуальность… — Да, вы совершенно правы — тема борьбы с наркоманией, к сожалению, весьма актуальна. Тем более странно, что попытки молодежной организации хоть как-то уменьшить опасность, грозящую молодым людям, встречаются в штыки. Я напомню, что как раз в то время, когда дело ожидало своего повторного рассмотрения, состоялось специальное заседание президиума Госсовета России, посвященное борьбе с наркоманией. Президент РФ назвал наркоманию социальным бедствием, жертвой которого становятся в основном молодые люди. Президент призвал к сотрудничеству в борьбе с наркоманией в том числе и общественные, и религиозные организации, опыт которых в этой области часто бывает очень ценен, в том числе и в сфере профилактики. Именно эту задачу и решала программа, разработанная центром. По отзывам родителей, педагогов, школьников — решала неплохо. И у меня вызывает недоумение, что ярославские правоохранительные органы, органы юстиции, вместо того чтобы порадоваться активности граждан в этой области и поддержать ее, всеми силами старались помешать осуществлению этой программы. Тенгиз Гваришвили, директор ЦТМ, говорил, что длительные судебные процессы, в которые была втянута организация, существенно ограничили возможности проведения антинаркотических акций. В чьих это интересах? Уж наверняка не нашего общества и государства. — Как вы оцениваете обвинения, звучавшие в адрес представителей ЦТМ в суде со стороны управления юстиции, а также в некоторых средствах массовой информации, в том, что они занимаются религиозной пропагандой? — Как абсурдные. Во время процесса у меня создалась полная иллюзия, что мы перенеслись на 25 лет назад, в советское время, когда обвинения в «религиозной пропаганде» действительно звучали серьезно. Я даже задал такой вопрос представителю управления юстиции: «Откуда у вас эти представления, что все связанное с религией, распространением религиозных взглядов — обязательно плохо?» Я думаю, корни идут из тех давних времен, когда иметь религиозные взгляды было уже преступлением. Есть и еще один аспект. Я убежден, что ЦТМ не имел бы и доли тех проблем — напротив, на его деятельность взирали бы благосклонно — если бы участники программ исповедовали, например, православие. Тут дело исключительно в личном предубеждении против определенного религиозного выбора, которое, если его питает сотрудник государственных органов, может выливаться в недопустимую дискриминацию граждан по религиозному признаку. Удивительно, почему многие до сих пор считают, что евангельские христиане — это какая-то неполноценная часть общества, что они не имеют права на распространение своих взглядов, на выражение своей гражданской позиции? Это такие же граждане, с такими же правами, и функции чиновников состоят еще и в том, чтобы помогать им осуществлять эти права, а не чинить им препятствия.
