В этом году исполняется 310 лет Северному почтовому тракту Москва — Архангельск. Давно уже на смену почтовым тройкам пришли поезда и самолеты, но по-прежнему почта для многих россиян — огромный айсберг, видимый лишь на треть.
СМЕРТЬ ЛЮБЛЮ УЗНАТЬ, ЧТО ЕСТЬ НОВОГО В начале 90-х годов прошлого столетия, когда наш могучий Союз нерушимый раскололся и республики-сестры превратились в страны ближнего зарубежья, получила я письмо от своей однокурсницы, проживающей на Украине. Глянула на конверт и растерялась — одна его боковина была бесцеремонно отрезана, а затем скреплена железными скобками. Ничего сверхсекретного письмо собой не представляло, но справедливости ради я отправилась в родное отделение связи. Там, взглянув на конверт, мне ответили: ввиду того, что письмо не заказное и не ценное, то почта за его сохранность ответственности не несет. Разбираться в правдивости этого ответа я не стала, но с тех пор прониклась большим недоверием к работникам почтамтов. Почта всегда была службой государевой, а потому государи распоряжались письмами своих подданных, как своими собственными. В стародавние времена делалось это очень просто, поскольку почтовых отправлений было не густо. Помните диалог между городничим и почтмейстером Шпекиным в самом начале комедии Гоголя «Ревизор»? Городничий: — Послушайте, Иван Кузьмич, нельзя ли вам, для общей нашей пользы, всякое письмо, которое прибывает к вам в почтовую контору, входящее и исходящее, знаете, этак немножко распечатать и прочитать: не содержится ли в нем какого-нибудь донесения или просто переписки. Если же нет, то можно опять запечатать, впрочем, можно даже и так отдать письмо, распечатанное. Почтмейстер: — Знаю, знаю… Этому не учите, это я делаю не то чтоб из предосторожности, а больше из любопытства: смерть люблю узнать, что есть нового на свете. Я вам скажу, что это преинтересное чтение. У нас, конечно, цивилизация, и у нас подобные просьбы, облекаясь в бумажную форму, приобретают статус приказа. Хозяин — барин. Когда грамотных стало значительно больше и работа почты количественно увеличилась, на вскрытие всех без разбору почтовых отправлений времени уже не оставалось. А потому операция эта стала целенаправленной — по поступающему свыше списку не вполне благонадежных, по мнению государей, лиц. Опять же в умах наших отложилось лишь то, что неблаговидным этим делом занимались исключительно в царской России. Плохо, видно, занимались, потому как рокового 17-го года Россия не избежала, чему во многом способствовала и нелегальная корреспонденция, которая в изобилии просачивалась сквозь жандармско-почтовые кордоны. Увы, практика перлюстрации не канула в Лету. Она еще краше расцвела во времена строительства социализма. Об этом, уже постфактум, рассказали нам со страниц всевозможных изданий многие некогда «царю» не угодные. Опять же хочу напомнить, что инициатором этих перлюстраций выступала отнюдь не почта, у них и своих забот хватает, а специальные службы, поставленные на то, чтобы бдить за порядком в стране. ВСЯ ОСЫПАННАЯ ПУДРОЙ Напрасно кто-то наивно полагает, что нынче, в пору якобы процветания, якобы демократии, наши почтовые отправления перелетают из одного конца земного шара в другой, подобно невинным птицам небесным, никого, кроме нас, не интересуя. Больше скажу: 10 лет назад при Московском международном почтамте по настоятельной рекомендации Международного почтового союза возникла новая структура со зловещим названием — служба безопасности. Безопасность — определение широкое. Здесь и безопасность наших с вами, доверенных государственной службе личных интересов, и безопасность людей, которые нам эти самые личные интересы, запакованные соответствующим образом, доставляют, и еще много всяких безопасностей, в том числе и та, самая главная, государственная. Не случайно ведь служба почтовой безопасности работает в тесной связи с таможенниками и ФСБ, а начальниками ее назначаются люди, имеющие опыт работы в МВД и тому подобных учреждениях. Официальным поводом для возникновения на почте такой службы послужили перешедшие всякие рамки приличия пропажи мешков с почтовыми отправлениями из стран дальнего зарубежья. Вроде бы кому они нужны, наши обывательские письменные словоизлияния? Еще как, оказывается, нужны. Мешок с корреспонденцией из зарубежа тянул в заинтересованных кругах на 1000 баксов. Такие деньги за туфту не платят, значит, овчинка стоила выделки. Не надо было к гадалке ходить, чтобы определить: мешки эти пропадают на нашей территории, а именно в аэропортах. Чтобы совсем уж не выглядеть сиволапыми перед иностранцами, надо было отмываться. И отмылись немножко, ибо приставлены к этому делу были люди опытные. Напридумывали они всяких хитроумных штук, о которых нам, конечно, знать не положено. После создания службы почтовой безопасности на международном уровне возникла целесообразность ее возникновения в регионах. В 1994 году она появилась и в Ярославле. Ее возглавил Николай Иванович Кирячек, который до того работал в системе МВД, был связан с угрозыском, дослужился до начальника оперативного подразделения. И вот уже почтовики оснащаются ультрафиолетовыми фонариками, специальными бесцветными чернилами, особенным порошком. Был такой случай, когда на Ярославский почтамт стали поступать жалобы от получателей корреспонденций из-за рубежа на их явное вскрытие. С международными отправлениями работали несколько человек, вот их-то и решили проверить. Оформили по всем правилам конверт с забугорными печатями, а в него насыпали тот самый особенный порошок. Повезло с первого захода — в кабинет Кирячека прибежали сотрудники и доложили, что одна из женщин, работающих с загранкой, сидит вся осыпанная красной липучей пудрой. Уволили бедолагу. ЕСЛИ РОДИНА СКАЖЕТ: «НАДО!» Ну, это, сами понимаете, мелкота. Это от бедности нашей. Другое дело — рентгеновские аппараты, установленные на почтамтах Екатеринбурга, Ставрополя, Ростова-на-Дону. Места там горячие, а потому по почте переправляют не только наркотики, но и оружие. У нас же места тихие, скучные в этом отношении. Даже сибирской язвы нам не прислали, хотя шутники, насыпающие в конверты всякие порошки, вплоть до стиральных, попадались. Один раз, правда, затикало в посылке, но по вскрытии обнаружили всего лишь китайскую детскую игрушку, у которой замкнуло батарейку. Отслеживает ярославская служба почтовой безопасности вкупе с таможенниками и наркотики. В этом им помогают специально обученные собаки. Эффект, хоть и незначительный, но имеется. Есть еще такие рисковые ребята, которые пересылают наркоту по почте. Напрасно тратятся. Для успокоения взбудораженной фантазии мирных граждан поясню, что процедуры со вскрытием почтовых отправлений проводятся только в присутствии работников УВД. Перлюстрация же писем, скорее всего, отомрет в ближайшее время естественным образом. Люди, которыми по тем или иным причинам интересуется ФСБ, нынче чаще всего обмениваются информацией по электронной почте. Они могут себе это позволить. Письма, идущие из колоний или воинских частей, равно как и в них, просматриваются все до единого на местах специальными цензорами, так что этой обязанностью почтамт не обременяют. Деньги, кои сердобольные родственники в целях экономии рискуют посылать своим чадам непосредственно в конвертах с письмом, до чад не доходят и поступают в общественную казну учреждения, то бишь колонии или воинской части. И все же тесная дружба почтовиков с таможенниками и фээсбэшниками отнюдь не прервалась. И если Родина скажет: «Надо!» — почтовики, конечно, ответят: «Есть!»
