Кардиологическое отделение рыбинской городской больницы N 2 им. Пирогова — самое крупное лечебное отделение в системе здравоохранения Ярославской области. И тем не менее девяноста коек, что там размещены, порой не хватает. Очень много в последние годы стало поступать больных, сраженных беспощадным инфарктом миокарда, терзаемых стенокардией, ишемией и прочими болезнями сердечно-сосудистой системы. Около 70 процентов больных в отделение экстренно доставляют машины «скорой помощи». Заведующая кардиологическим отделением Лидия Александровна Голубева и ее коллеги — врачи и медсестры — ежедневно становятся судьями в споре между жизнью и смертью.
Медицинскую стезю Лидия Александровна выбрала во многом благодаря матери — Валентине Петровне Голубевой. Ей, заслуженному врачу РСФСР, сейчас семьдесят пять лет. Если сложить ее стаж работы в качестве врача-кардиолога со стажем дочери, получатся те же 75 лет: сорок девять лет у Валентины Петровны и двадцать шесть лет у Лидии Александровны. Обе окончили Ярославский медицинский институт. Свое мастерство врач высшей категории Лидия Голубева шлифовала под началом первой заведующей кардиологическим отделением горбольницы N 2 Валентины Голубевой. Та спрашивала с дочери вдвойне: как руководитель и как мать. Валентина Петровна пять лет как на отдыхе. Сразу уйти на пенсию не удалось. Стоило только ей заикнуться об этом — пошли уговоры. Так до семидесяти лет и доработала. Довольна, что оставила после себя достойную смену. В разговоре я поинтересовался у Лидии Александровны: — Наверное, вы себя осознаете властителями человеческих судеб? Она какое-то время помолчала, а потом привела два примера из своей врачебной практики. Голубева работает в кардиологическом отделении с 1977 года. А годом раньше она, выпускница Ярославского медицинского института, проходила там интернатуру. На ее глазах умирал человек. Лидия Александровна спустя столько лет помнит его. Наряду с опытными врачами она принимала участие в его спасении. И когда общими усилиями его вернули с того света, она, еще совсем молодая, ощутила себя властительницей судеб. Со временем, когда на смену молодежному максимализму пришел опыт, иллюзия превосходства над смертью исчезла. Вот второй случай. Лидия Александровна зашла в палату, где лежали два пациента. Один из них тяжко болел. Но в то утро выглядел бодро. Разговаривая с ней, пытался улыбаться и шутить. Она повернулась к другому больному и через какие-то секунды услышала за спиной характерные для умирающих хрипы. Человека пришлось экстренно спасать. У кого-то предсказуемая смерть, к кому-то она может подкрасться незаметно, обманув сверхъестественное чутье врачей. А сколько душещипательных историй могут рассказать врачи-реаниматологи палаты интенсивной терапии. У каждого из них есть десятки «крестников» — вырванных ими из рук смерти больных. В этой палате шесть коек и под руками необходимое для спасения человеческой жизни медицинское оборудование. Когда Лидия Александровна начинала работать в кардиологическом отделении, палаты интенсивной терапии не было. Не было и такого количества больных, страдающих сердечно-сосудистыми заболеваниями — основными губителями человеческой жизни. Потому что в ту пору кардиологи в качестве факторов риска чаще всего называли вредные привычки — курение, пристрастие к алкоголю. Вместе с эрой рыночных реформ, которые потрясли социальные устои общества, на авансцену выдвинулся стресс. Ныне сорокалетние мужчины-инфарктники — нередкие гости в кардиологическом отделении. Не так давно в одной из палат исцелялись от инфаркта «дед» и «внук». Это образно сказано о пациентах, одному из которых тридцать лет, другому — за семьдесят. И ведут себя пациенты кардиологического по-разному: кто-то капризничает и требует к себе особого внимания врачей, а другие мужественно переносят болезненный удар судьбы и безукоризненно следуют всем медицинским назначениям. Был случай, когда женщина отпросилась у Лидии Александровны домой на ночь. Сказала, что не может уснуть из-за храпа соседок по палате. А дом у нее через дорогу от больницы. Ее отпустили. А она скорее рванула на дачу капусту сажать. Это с больным-то сердцем! В кардиологическом отделении 59 медработников — врачи, медсестры, санитарочки. Из восьми врачей трое имеют высшую категорию, четверо — первую и лишь один — вторую. Из двадцати семи медсестер первая категория у восемнадцати, вторая категория — у четырех. За четверть века многое изменилось в Пироговской больнице. Там появилась уникальная медицинская чудо-техника. Просто диву даешься, когда видишь компьютеризованный эхо-кардиограф в отделении диагностики, куда для уточнения диагноза направляют пациентов. Иные сами настоятельно требуют от лечащего врача, чтобы он их туда направил. — Голову лечащего врача никакая техника не заменит, — Лидию Александровну не переубедить никакими доводами. У нее на каждый аргумент есть свой факт. Приезжал как-то один ее знакомый, ныне живущий в США. Были у него проблемы с сердцем. Она ему поставила диагноз исходя из своих знаний. Однако, вернувшись в Америку, он лег на обследование в больницу в Детройте. Его обследовали четыре дня с помощью ультрасовременной аппаратуры. И это четырехдневное обследование обошлось ему в 3000 долларов. В итоге американские врачи полностью подтвердили диагноз своего русского коллеги-кардиолога. Родное государство не жалует медиков, обрекает их на нищенское существование. Не раз рыбинские медики объявляли голодовки, устраивали пикеты и выходили на митинги, чтобы доказать властям, что нищая медицина опасна для здоровья. — При таком отношении к здравоохранению мы будем жить плохо, но недолго, — Лидия Александровна пересказала анекдот. Весь анекдот она не запомнила, а вот финальная фраза, сказанная неким правительственным чиновником, запала ей в память. Но лично я думаю: жить — будем. Денис — сын Лидии Александровны — собственным примером это доказывает. Она думала, что он пойдет по стопам отца. Ее супруг Михаил Петрович Морозов — доцент Рыбинской государственной авиационной технологической академии, кандидат технических наук. Денис всерьез увлекся компьютерами. Родители полагали, что после окончания средней школы он направится в академию. Он и направился — в Ярославскую медицинскую академию, по-старому медицинский институт, где обучались бабушка и мама. Сейчас он студент 3-го курса. Про свое будущее говорит осторожно. Вскользь упоминает, что ему нравятся сердечные дела. Сердечные дела все-таки лучше решать амурам, а не кардиологам. Время врачей наступает, когда амуры от бессилия ломают лук и стрелы. Уходя из больницы, люди не скупятся на слова благодарности своим спасителям и говорят им до свидания. — До свидания. Но давайте лучше встречаться на улице, а не у нас, в кардиологии, — напутствуют их врачи.
