Санкт-Петербургу — 300. Отпрыск России, на мать не похожий, бледный, худой, евроглазый, он всегда был местом обетованным, Меккой для художников всех мастей. Петербург — Петроград — Ленинград — Петербург, его панорамы и перспективы, реки и мосты, военные парады и городской быт, знаменитые исторические события и народные гулянья. Живописцы, которых иначе и не назовешь как петербуржники (не путать с передвижниками), рисовали и писали во все времена года при различной погоде, днем и ночью.
С 1704 года, когда был сделан первый портрет зарождающегося города (офорт Пикарта), много Невы утекло. Град Петров красуется и стоит, а мест, где не ступала нога петербуржника, не осталось. Впрочем, нет, есть еще такие места заповедные, и классические петербургские виды, и архитектурные ансамбли, что притягивают и завораживают художников и фотографов, тоже имеются. Это и пытаются доказать организаторы выставочного проекта «Петербург. Избранные места», открывшегося в художественном музее. Согласно последним данным, избранными местами можно считать такие: Инженерный замок и его окрестности, Зимняя канавка, «новая Голландия» — Мойка, Адмиралтейский канал, Крюков канал, площадь Ломоносова, Банковский мост и пересечение канала Грибоедова и Крюкова канала. В этих местах, согласно легенде, и образуются пробки из петербуржников. Кое-кто из них жил, творил, любил в начале ХХ века — Фомин, Остроумова-Лебедева, а кое-кто и наш современник — Лукка, Базарин, Вальран, Китаев, Таболина, Чабуткин. Выставка имеет массу интересных особенностей. Ленинград, Петроградище, революцией меченный и искалеченный современной архитектурой, из объективов и мольбертов исчез. К новому, возрожденному Петербургу художники обращаются на «вы» и ведут себя с ним сентиментально и нежно, как влюбленные. Иногда, впрочем, стилистическое своеобразие заводит живописцев слишком далеко — Питер не узнают даже местные. У многих комплекс Мане. Созерцать Мойку на восходе, в полдень и вечером на закате довольно утомительно. У некоторых же наблюдается весьма похвальное стремление приукрасить свой родной город. В самом деле, художник же не виноват, что там, где он родился, основной цвет был серый, и потому, вместо того чтобы жить среди серой травы в обмороченной тьме и неотпетых мертвецов, сидящих на болотах Невы, можно нафантазировать свой Питер, например, в розовато-голубых тонах, как это сделал художник Базарин, творящий в стиле романтического минимализма. Его Питер наверняка приснился ему в хорошем сне. Это солнечный город, точнее, городок в табакерке, заселенный странными сказочными человечками. Ирреальным кажется Петербург примитивиста Копейкина, изображенный радужно и по-детски наивно, напоминающий книжку-раскраску. Странной любовью любит Питер экспрессионист Валерий Лукка — любимец экстремалов, агрессивный и нервный. Нева, Петропавловская крепость поданы у Лукки очень драматично, в жаркой, предгрозовой атмосфере, в вихре ярких, буйных, плохо сочетающихся красок. С душных заоблачных высот смотрит на них художник, в прошлом — военный летчик. Картины украшают ржавая проволока, железо, металлическая сетка. Не живопись, а настоящий ноктюрн на водосточных трубах. Но живее всех Петербург фотохудожника Стаса Чабуткина. Дальтонически черно-белый, он тем не менее выглядит эротично и чувственно. Черный Пес Петербург с окнами, балконами, ликами, сфинксами, медью, аврорами, с целующимися парочками на набережных, пассажирами в электричках, трамваями на мостах, вспотевший в целлофане дождей, с белыми ночами — он прекрасен. У него есть даже своя нота — пронзительное соло саксофона. По-дамски, но не через лорнет, а через однолинзовый объектив смотрит на Питер Людмила Таболина, дама ученая, 30 лет разрабатывавшая молекулярные технологии в одном известном НИИ. Ее Петербург туманный и дождливый. Четкость, строгость питерской архитектуры исчезла. Ничего державного, векового. Только расплывчатые, мягкие полутона, как на полотнах импрессионистов. Скульптуры Летнего сада и все вокруг размытое, лиричное. Таболина и название своему Питеру придумала элегантное такое — пикториальный, что и означает-то всего-навсего — художественный. Петербургские повести, расказанные художниками, очень разные, разнолик и сам Санкт-Петербург. Новое имя — новое лицо. И, совершая воображаемые прогулки по Невскому, каждый раз испытываешь стойкое желание переселиться в северную столицу. Хоть ненадолго, чтобы вслед за поэтом сказать: «Мое сердце пахнет, как Невский проспект». Фото Сергея КИСЕЛЕВА.
