СКУПАЯ МУЖСКАЯ ЛЮБОВЬПродолжение сериала по романам Донцовой о похождениях частного детектива Дарьи в этот день снимали в Главном следственном управлении Москвы. Пробравшись мимо строгого дежурного и сквозь паутину проводов, горы коробок и всякого хлама, захожу на съемочную площадку. Помещение окутано едким дымом. «Мамочки! Похоже, горим!» Закашлявшись, выбегаю в коридор.
— Танечка, подождите! Это специальный дым, для объемности кадра. Нужно ли говорить, что моим спасителем оказался красавец мужчина, обладатель очаровательных ярко-голубых глаз, Владимир Стержаков. — Что это у вас происходит? — Так. Эпизод снимаем. Очередные разборки Васильевой и ее вечного друга Дягтерева. Она, как всегда, идет на шаг впереди официального следствия, вокруг нее то и дело падают трупы, а он все так же очень искренне переживает, ругается и боится за нее. — А вы сами хорошо знакомы с творчеством Донцовой? — Только не подумайте, что я как тот кулик, который свое болото хвалит, но в нашей семье она любимый автор. Честное слово. Дача, дом, квартира любимой тещи завалены ее произведениями. Эти карманные издания можно найти везде: среди детских книжек, на моем рабочем столе, в кухне и в коридоре. Про Дашу Васильеву прочел все, сейчас осваиваю Евлампию Романову. — В сериале вы исполняете сразу две роли. Это тяжело? — Основа нашей профессии — кураж. Я люблю, когда меня наполняет волнение до такой степени, что в глазах аж капилляры лопаются. Конечно, играть двойную роль сложно, приходится перестраиваться и внешность менять кардинально. Используется два разных грима. С утра, например, я был комиссаром Перье, сейчас — полковник Дягтерев. Словами не описать, как я перевоплощаюсь. У меня как бы глаз переворачивается. Мои герои по-разному ходят, садятся в машины, разговаривают. Они выросли в противоположных государствах, у них разные темпераменты, но их сближают кристальная порядочность в работе и нежная, трогательная, чистая любовь к Даше. Им обоим за 40 лет, у них нет ни детей, ни семьи, они посвятили себя работе. Вдруг в их жизни появляется ОНА — женщина-мечта. Ее невозможно не полюбить. — Однако вы романтик… — До этого я сыграл множество негодяев. Можно сказать, за мной тянется многолетний шлейф подонков, грязных политиков, криминальных авторитетов. Кровь, насилие, предательство, захват заложников. Я убил десяток людей, а душа требовала чистых отношений. И тут поступает предложение сыграть высокие чувства. Чистые, без спальни и интима. У актеров часто спрашивают, что бы вы мечтали сыграть? Так вот: я мечтал сыграть мужскую, скупую, если хотите, любовь. МНИМЫЙ ГЕРАКЛ — Частично съемки сериала проходили в Париже. Как вам город? — Париж… Париж… Это как у Хемингуэя: «Если тебе повезло и ты в молодости жил в Париже, то где бы ты ни был потом, он до конца твоих дней останется с тобой, потому что Париж — это праздник, который всегда с тобой». Правда, я видел город с утра, во время проезда на автобусе до съемочной площадки, и поздно ночью. Мы работали по 12 часов. Даже покушать удавалось только перед сном. Все наши героини, несмотря на строгие диеты, с удовольствием уплетали блюда французской кухни. А я полюбил рыбный стол. Это когда перед тобой ставят огромные подносы с колотым льдом, а на них лежат горы улиток, устриц, маленьких крабов и чьих-то лапок. Целая наука — научиться есть все это: морепродукт берешь щипчиками, выковыриваешь из ракушек и панцирей специфической вилочкой, после окунаешь в ароматные соусы. Это долгий и трудоемкий процесс. — Случались на съемках курьезы? — Конечно. Например, в том же Париже меня в роли комиссара познакомили с двумя жандармами. Я думал, это актеры, и начинаю им объяснять постановку: куда бежать, кого хватать. Все это, усиленно размахивая руками и пользуясь терминами типа «мизансцены». Они стоят, мило улыбаются и кивают. Подумал было, что объясняю путано, начал все заново. Они опять застенчиво переминаются, но ничего не делают. После выяснилось, что это настоящие работники жандармерии. А я им про грамотное построение кадра толкую. — Вы актер с богатым театральным прошлым. А работники сцены — люди очень суеверные. Существуют ли у вас какие-то приметы? — Очень много. Выходя из дома, обязательно смотрюсь в зеркало и показываю себе язык. Если я что-либо забываю, речи не может быть о том, чтобы вернуться. Прошу кого-нибудь спуститься и передать. Если одежду надеть наизнанку, это значит, что получишь тумаков. Так что я заранее сам спотыкаюсь и падаю. Ненавижу, когда на съемочной площадке кто-то грызет семечки или орехи. Верю в то, что нельзя класть сценарий на мягкое. Суеверий, связанных с животными, у меня нет. Я их очень люблю. И поэтому считаю, что кошка, перебежавшая дорогу, или ворона, смотрящая на тебя в упор, — это к счастью. — Зачастую съемки в сериалах затягиваются на несколько лет. Вы на сколько подписались? — В этом фильме я второй год и пока от него не устал. Я счастлив, что роль Даши досталась Ларисе Удовиченко. У нас с ней абсолютная человеческая совместимость. Мы — как ключик с замочком, друг без дружки никуда. Помогаем и поддерживаем друг друга. Она же женщина маленькая, хрупкая. Так тепло бывает на сердце, когда Лариса подходит ко мне, берет за руку и говорит: «Можно я с тобой просто посижу?» Сразу чувствую себя Гераклом. Если кто-нибудь на нее косо посмотрит, порву на куски, как тузик кепку, пусть потом в Склифосовского склеивают. МАЙОНЕЗНЫЙ ВОВОЧКА — По иронии судьбы вас ассоциируют с майонезом, в рекламе которого вы сыграли. Вас такая известность не тяготит? — Обидно все это. Я понимаю, что, если ролик получился, значит, я сыграл отлично. Хотя сейчас думаю, что лучше было тогда схалтурить. Работалось легко — у меня только сын родился. Я как на крыльях летал по студии, глаза светились. После ролика у меня началась майонезная жизнь, и чувствую, что отмыться от него мне не удастся никогда. — Полагаю, что вы испытали на себе всю силу телевизионной рекламы. Я читала, как пресса живо обсуждала зеленые трусы на вашей шее… — Повторяю в сотый раз. Да, при этих «майонезных» съемках на моей шее действительно были трусы. Ибо другого зеленого материала под рукой не нашлось. Купили новые, чистые, отличные зеленые трусы, разрезали их и повязали мне на шею. — А вас потом Вовочкой дразнили? — Абсолютно все. Хоть из дома не выходи. Как в случае с Фаиной Раневской, когда после фильма «Подкидыш» за ней постоянно бегали люди и орали: «Муля, не нервируй меня!» Известно, что актрису это просто бесило. — Люди считают, что реклама — очень прибыльный бизнес. — Не хочу говорить на эту тему. Работа есть работа. У меня около 60 роликов. Однако существенный заработок принесли тольки ролики банка «Империал». Сейчас с рекламой завязал. — Вы прекрасно смотрелись в роли шеф-повара. А в реальной жизни с кулинарией дружите? — Я специализируюсь по первым блюдам: борщ, суп солянка, харчо и рассольник. Первого сентября у моей жены был день рождения. Я сам приготовил в духовке пару отличных уток. Обожаю священнодействовать на кухне, происходит это обычно ночью, когда все родные спят и телефон не звонит. В этом деле мне помогает моя собака — английский спаниель. Это серьезный творческий процесс. Одну утку нафаршировал гречневой кашей, а вторую — черносливом. Когда я рассказывал нашим гримерам и костюмерам, как я намазывал уточек специями, зашивал их, чтобы ни грамма сока не вытекло, разрезал хрустящую корочку, а она с треском расходилась, как созревший плод, все ахали и облизывались. Так что, господа повара, отдыхайте.
