Жительница Гаврилов-Яма Людмила Шовырина в своем послании в редакцию просит помочь защитить права переданного ей под опеку семилетнего внука и, в частности, пишет, что Ваня «родительской ласки не видел и не видит, а тут и последнего лишили — крыши над головой».
Печальную повесть жизни поведала мне Людмила Константиновна, когда я пришел к ней на улицу Коминтерна, в домик на самой окраине Гаврилов-Яма. Где кончается эта улица, там начинается густой еловый лес. Темный лес не раз вставал передо мной, когда я слушал и пытался представить себе перипетии нелегкой судьбы коренной жительницы Гаврилов-Яма, которую вместе с мужем суровая необходимость обзавестись собственным жильем загнала в далекий шахтерский поселок Никольский Джезказганской области Казахстана. Валентин Иванович трудился в шахте, а Людмила Константиновна — няней в детском саду. За 11 лет, пока Валентин Иванович вырабатывал «подземный стаж», скопили денег, которых хватило на покупку в Гаврилов-Яме половины частного дома. Переехали на родину. Сыну Павлу было тогда 7 лет. Сегодня столько же внуку. После школы Павел с отличием окончил местное ГПТУ, получив профессию облицовщика-плиточника. Родители, получившие благодарственное письмо из училища, радовались за сына. Работать он пошел на льнокомбинат «Заря социализма». И неплохо трудился. Но через полгода неожиданно для всех уволился и нанялся к кавказцам, торговавшим на перекрестке дорог Москва — Холмогоры и Тутаев — Гаврилов-Ям, что возле села Шопша. С тех пор вся жизнь Павла пошла наперекосяк. Погоня за легкими деньгами не сулила ничего хорошего. Легко добывал, легко и расставался с ними, тратя на выпивки-гулянки. Частенько Павел ездил к бабушке по отцовской линии в деревню Кузовково, это примерно в семи километрах от Гаврилов-Яма. Там он и познакомился с юной девушкой Зоей Маковкиной. Хотя она была намного моложе его, долго ухаживать не пришлось. — В стогу сошлись, — уточнила Людмила Константиновна. — У ее родителей три дочери, и всех, по слухам, отец использовал. Да Зоя сама при нас об этом своему отцу сказала. Родители — пьяницы, и Зоя пила. И сейчас с новым мужем пьет. Никакого специального образования у нее нет, два-три места работы сменила. Сейчас снова в декрете. Перед тем как родить Ванечку, оба — и Павел, и Зоя — переболели сифилисом, долго выясняя между собой, кто кого заразил, лечились. Зоя хоть и пила, но домашнее хозяйство держалось на ней. Жили в Кузовкове, она и воду носила, и дрова, а Павел приходил домой пьяный, избивал жену. Когда деревенская жизнь им обоим опостылела, попросились к его родителям в дом, который уже полностью принадлежал Шовыриным (после смерти стариков-соседей выкупили вторую половину дома у их детей). Однако мира в их семью переезд в город не принес. Более того, доставалось от Павла и родителям. — Издевался и над женой, и над нами, — вспоминает Людмила Константиновна. Однако законной супругой Павла Зоя так и не стала. В июле 1996 года родила Ваню, а в октябре Людмила Константиновна купила сыну и оформила на него, в чем теперь искренне раскаивается, дом на улице Володарского, в центре города. Но молодые не спешили с переездом. — Еле выселила, — вспоминает Людмила Константиновна. В купленном свекровью доме Зоя продержалась с полгода. Не выдержав пьяных скандалов и побоев, ушла к родителям. Ване тогда исполнился год. А через пару месяцев Зоя пришла с ним к свекрови и, сказав: «Забирайте, а иначе он у меня умрет», — оставила сына. От постоянного недоедания и грязи Ваня заболел чесоткой и весь покрылся язвами. У матери он, скорее всего, действительно умер бы, а бабушка выходила его, вылечила. А Павел по-прежнему торговал шашлыками. Туда, на перекресток, приходила к нему жительница Шопши Анна Боровицкая. Вино да шашлыки способствовали их сближению. Они стали жить вместе. Ваню забрали к себе. Но радости в жизни Вани не прибавилось. Отец с мачехой пили и дрались. Только роли в новой семье поменялись. — Первую жену, — говорит Людмила Константиновна, — Павел избивал, а вторая лупила его. И Ванечке от нее по щекам доставалось. Как напьются да раздерутся, Анна их обоих из дома выгоняет. Приходят ко мне. Потом снова к ней идут. Сын дважды пытался на себя руки наложить. Первый раз полез в петлю еще до Ванечки, в деревне Лахость. А второй раз — на глазах у собственного сына на улице Володарского. Ване 4 года было. К Павлу тогда пришли в гости сестра с мужем. Люба с Олегом находились на приусадебном участке, когда Ваня вышел к ним из избы и сказал, указывая на дом: «Там папа висит». Сняли, откачали. Спасенный сыном непутевый папаша так ничего и не понял, да, наверное, и не хотел понимать. И потому жизнь Ванюши не изменилась к лучшему. И только у бабушки с дедушкой, когда рядом не было ни отца, ни мачехи, он обретал покой, заботу и ласку. Павел с Анной переехали в поселок Гагачиха, там находится школа, в которой Анна Михайловна занимается трудовым воспитанием учащихся. Снимали квартиру. А дом на Володарского в Гаврилов-Яме сдали в феврале 2002 года семье армян. Григор Симикян с женой и двумя дочерьми приехал в Гаврилов-Ям по приглашению старшего брата Петроса, который и подыскал родственникам домик поближе к центру города. Домик так себе, старенький, да еще и без стекол, которые выбили в ходе пьяных потасовок буйные хозяева. Но армяне привели его в божеский вид, да и решили, видимо, выкупить. Людмила Константиновна не без оснований полагает, что замаячившие денежки за домик стали причиной того, что Анна вступила с Павлом в законный брак. И даже решила усыновить Ваню. Но что-то ей помешало это сделать. Через месяц после регистрации брака молодожены получили от армян 20 тысяч рублей в качестве щедрого аванса за дом. «Остальные, — пообещали Симикяны, — получите, когда Павел переоформит документы на дом». Это и стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Людмилы Константиновны. Она вдруг поняла, что дом, который купила сыну и в котором прописан внук, может быть окончательно потерян, а деньги пропиты. Расписку армянам дала при получении денег Анна, теперь уже Шовырина, значит, полагает Людмила Константиновна, они у нее, а не у сына. Мучительные раздумья натолкнули Людмилу Константиновну на мысль, что выход один — стать опекуном собственного внука. И Людмила Константиновна подала заявление в суд. Органы опеки после того, как отец и мачеха, будучи пьяными, потеряли Ваню на городском рынке, помогли Людмиле Константиновне собрать все нужные сведения и документы. Суд, изучив обстоятельства дела, выслушав все стороны, принял решение лишить отца и мать Вани родительских прав и назначить опекуном малолетнего ребенка бабушку. С отцом все понятно, ему не до сына. А мать? Зоя Евгеньевна отказалась от него на суде, заявив, что ей его не прокормить. На суде было принято и другое решение: сохранить за Ваней Шовыриным права на дом, в котором он прописан. Решения суда подкреплены постановлением главы Гаврилов-Ямского муниципального округа от 12 июля 2002 года «Об установлении опеки над несовершеннолетним», где говорится о назначении пособия на содержание опекаемого и о закреплении за Шовыриным И. П. жилплощади по адресу: ул. Володарского, 12. Теперь ни у Павла, ни у Анны Шовыриных нет никакой возможности передать кому бы то ни было свой дом. А значит, и деньги получить, обещанные Симикянами. Как только Анна Михайловна это поняла, Павел оказался на улице, а его место занял другой. Никому не нужный, опостылевший даже матери, Павел некоторое время бомжевал в Гаврилов-Яме, а потом, когда Людмила Константиновна подала заявление в суд с просьбой признать его сделку с Симикянами недействительной и выселить их из дома на ул. Володарского, 12, он и вовсе исчез. Где он, что с ним — Людмиле Константиновне безразлично. И она уверенно это говорит. Ее печаль — внук Ваня. В прошлом году ему делали операцию на прямой кишке, удаляли полип. Жалуется на боли в сердце, бабушка хлопочет: надо получить направление на медицинское обследование в третьей детской больнице Ярославля, но для этого следует съездить туда записаться на прием. Нервишки у внука шалят: «Дерганый уж больно, а чуть что — заплачет». В доме на улице Коминтерна ему отведена самая большая комната, в ней светло и уютно, чистота и порядок, красивые мягкие игрушки. Бабушка помогает первокласснику-внуку выполнять домашние задания, учит читать и писать красиво. Отвозит Ваню в школу на велосипеде, зимой провожает пешком. Далековато школа, за железнодорожным вокзалом. Людмила Константиновна хотела бы забрать у Симикянов дом, поселиться с внуком в нем — там и школа рядом, и баня, и больница, и магазины, и все остальное, что требуется для нормальной жизни. Поэтому и подала исковое заявление в суд. Дважды заседание суда откладывалось, так как ответчик не являлся. Зато приезжали Симикяны к Людмиле Константиновне домой. Пытались, видимо, договориться насчет продажи дома. Но Людмила Константиновна не соглашалась, и тогда… — Они назначили мне цену, — говорит она, — 40 тысяч рублей. Если, мол, заплачу — выедут из дома. После раздумий я согласилась с их условием, а они мне говорят: «Сто тысяч!» А за то, что передумали продавать дом, пригрозили: «Переезд дорого стоит». Я им: «Сколько? Жизнь сына?» — «Возможно, и жизнь…» На эту угрозу у Людмилы Константиновны был готов ответ: «Ну и убейте его, мне не жалко!» Трудно представить, что в этот момент почувствовал Павел, стоявший рядом с матерью. После этого он появился только однажды, сильно избитый, но не сказал матери, кто его бил и за что. А потом и вовсе исчез. На суде 8 октября текущего года у Людмилы Константиновны защитника не было. Нанятый ею частный адвокат Валерий Цой уехал отдыхать на юг, сказав перед отъездом, что ей не о чем беспокоиться. Но на суде Людмила Константиновна услышала от адвоката Симикянов Петра Штакала, что, поскольку срок аренды дома не оговорен, документов на сей счет нет, по закону его подзащитные могут оставаться в доме в течение пяти лет, до 2007 года. Подтверждение тому услышала Людмила Константиновна и из уст прокурора Валентины Барышевой. А от Симикянов она слышала, будто бы они собираются в случае их выселения оставить от дома одну крышу. Людмила Константиновна впала в полное отчаяние… И пошел корреспондент сначала к прокурору, но Валентина Барышева оказалась в отпуске. Что ж, тогда в суд. Ольга Григорьевна Носова, рассматривавшая иск Людмилы Шовыриной, объяснила мне, что зря Людмила Константиновна так сильно переживает: 31 октября истекает срок временной регистрации семьи Григора Симикяна. После этого опекунша Вани может вновь подать исковое заявление в суд, потребовать выселения квартирантов. И тогда суд будет на ее стороне. Те 20 тысяч рублей, которые признаны как плата за аренду дома, возвращать, наверное, семье Симикянов не придется, но жильцы заменили в доме на улице Володарского окна, потолки и полы, рассчитывая, видимо, жить там долго и счастливо. Пожалуй, эти их затраты придется Людмиле Константиновне возместить. P.S. Адвокат Валерий Цой 13 октября помог Людмиле Шовыриной составить кассационную жалобу на решение Гаврилов-Ямского суда. В областном суде она будет рассмотрена в течение месяца.
