В октябре 1994 года в тутаевской больнице находился сорокалетний мужчина. После тяжелой операции он только что пришел в себя, чудом выбравшись с того света. В деревне на почве бытовой ссоры ему нанесли глубокое ранение в живот охотничьим ножом.
Раненого звали Александром, он лежал на койке неподвижно, не обращая внимания на своих соседей и ни о чем не думая, смотрел в белый потолок палаты. И вдруг наступило состояние, напоминавшее сон наяву. Под потолком возник миндалевидный прогал, похожий на зеркало, а в нем стал виден по пояс схимник в черном одеянии. Лицо у него было смуглое, с бородой. Монах начал говорить раненому о его жизни, о том, что Александра впереди ждут многие испытания, а особенно поразила и запомнилась последняя фраза: «Ты еще потеряешь руку!» А затем видение исчезло. Александр продолжал лежать, не двигаясь и пытаясь осознать: что это — грезы или галлюцинация? Судя по реакции, соседи его ничего не видели, и им он не решился рассказать о невероятном видении, побоялся, что его примут за повредившегося в рассудке. Никогда прежде у него никаких видений не было, работа в охотничьих угодьях на свежем воздухе тоже не располагала к мистике. Отлежав в больнице сорок дней, он в подробностях восстановил и то странное состояние, которое пришлось пережить ему во время операции. Раненого, его в распутицу долго везли в Тутаев из деревни на тракторе. На пароме переправили с одного берега Волги на другой. Решили, что он уже умер, и отправили в морг. Но по пути встретился хирург, хорошо знавший Александра и прежде охотившийся с ним, и велел поворачивать в реанимацию. Он и спас пострадавшему жизнь. Как Александр попал на операционный стол — не помнит. Но вскоре, как ему показалось, очнулся. Только не на столе под скальпелем, а где-то вверху, в особом пространстве. Он хорошо видел свое распластанное тело со стороны и все подробности операции. Вот хирург зашивает ему в двух местах желудок, вот удаляет желчный пузырь. Затем берет в руку остановившееся было сердце. Наблюдал он за всем этим спокойно, потом ему захотелось домой, в деревню. И он, не понимая каким образом очутился у дома, глядит на клетку с кроликами. Видит: крольчиха рожает крольчат — и неудачно, сама же неловкая мама всех малышей и задавила. Анализируя все, с ним случившееся, и увязывая в один узел, он о черном монахе тогда так и не решился никому рассказать, даже хирургу. А вот о том, что он видел себя самого со стороны во время операции, не утаил. Хирург был изумлен: «Ты не мог этого видеть. Тебя же выводили из клинической смерти». Но, подумав, заметил, что о похожих случаях ему в прошлом уже доводилось слышать от некоторых пациентов. А как это объяснить — он не знает. Когда Александр наконец-то вернулся домой, пришел черед удивляться его жене, едва он спросил: окролилась ли крольчиха? И здесь все совпало. И опять промолчал о черном монахе. Отчасти уже и потому, что тот рассказывал ему такие подробности о его жизни, которыми даже с близкими людьми делятся неохотно. Счастливее он не стал, с семьей вскоре расстался, уехал на родину, в Мышкин. Время всесильно. О пережитом он стал уже и забывать. И вдруг в 1999 году, опять в октябре, случилось происшествие, заставившее его вспомнить черного монаха. Часто он в то время ездил в Углич, где завелась у него симпатия. Однажды уже вечером у Алтынова попытался поймать попутку. И опять, как в лесной деревеньке, когда его саданули ножом, не успел сообразить, как его угораздило на асфальте оказаться между двумя встречными автомобилями. Сбивший его водитель скрылся с места происшествия. Другой шофер вызвал патрульную автомашину. Александр лежал в кювете без сознания, бампером ему перебило ноги и руку в локте, содрало с нее все мышцы. В угличской больнице он лечился 42 дня, потом отвезли в Ярославль, в Соловьевскую, где и провалялся до весны 2000 года. После второго несчастного случая он приобщился к церкви, ездил поклониться чудо-творной иконе в Тутаев. Побывал и у старца в одном из подмосковных монастырей. Встал в большую очередь. Старец некоторых не принимал или говорил всего несколько слов. Так же встретил и Александра: «А тебе надо быть поспокойнее!» Сейчас Александр живет в мышкинском селе Артемьеве, получает по инвалидности пенсию. Сколько он ни лечился, как ни пытался разработать поврежденную руку — она осталась бездвижной. Теперь, когда полвека уже позади и наступила пора обдумывать прожитое, он и рассказал мне вкратце о черном монахе и о его исполнившемся предсказании. Недавно пришел ему на ум и вовсе призабытый эпизод из ранней юности. В 1970 году дружил он с девушкой, которая ему очень нравилась. Гуляли как-то за Мышкином, на пустыре, где похоронены были в старину турецкие солдаты, взятые в плен на Шипке. Кладбище это так прежде и называли «турецким». Идя с девушкой мимо едва приметных могил, Саша увидал, что у вала сидит какая-то древняя старуха, которой он в райцентре прежде никогда не видел. Зачем-то с шуткой обратился к ней, но старуха только рукой махнула: «Идите, идите, несчастные!» Отойдя немного, обернулся: бабушка точно в воздухе растаяла. Тогда-то он думал, что старушка обронила это просто так. А теперь все больше склоняется к мысли, что с того года и начались у него разные злоключения. С девушкой, которая ему очень нравилась, отношения не заладились. Она вышла замуж за одного из болгар, работавших тогда в Мышкине, и уехала в ту славянскую страну, с которой когда-то воевали турки, нашедшие свой последний приют у маленького приволжского городка. Совпадение это или нет? Кто ответит? Может, Александр под влиянием выстроенной им цепи событий стал верить в злой рок? Ведь старуха могла и сама по себе куда-то отойти незаметно. «Не настаиваю, могло быть и так», — задумчиво кивнул мой собеседник. Этот не совсем обычный разговор возник у нас случайно. Зашел Александр совсем по другому делу. Живет он поблизости от села Флоровского. А там на кладбище стоит заброшенная кирпичная часовня. В прежние годы в ней местный колхоз устроил склад ядохимикатов. И сейчас еще на строении с провалившейся крышей осталась надпись: «Осторожно — яд!» Да и остатки каких-то химикатов, уже почерневшие, сказал он, видел на полу. Посоветовавшись с местными жителями, Александр задумал восстановить святыню предков. И сейчас хлопочет в разных инстанциях о помощи в этом деле.
