Уникальные работы по сохранению научного фонда России проводятся в некоузском поселке Борок. Здесь группа специалистов занимается созданием единого хранилища документов — копий трудов российских ученых. В архиве уже cодержится около четырех миллионов редчайших документов, а со временем в Борке будет находиться единственная в стране полная коллекция работ всех отечественных научных светил.
КОММУНИСТЫ НЕ СПРАВИЛИСЬ Несмотря на то что решение о создании научного архива на берегах Рыбинского водохранилища было принято еще в конце 80-х годов, грандиозная работа по копированию рукописей, можно сказать, только началась. Хотя о необходимости такой структуры говорили еще большевики на заре социализма. Было сделано несколько попыток организовать резервные фонды Академии наук в Москве и Ленинграде. Но дальше попыток в советское время дело не пошло. Вселенская разруха раннего СССР, а после коллективизация, индустриализация, Великая Отечественная, потом снова разруха и прочие форс-мажорные обстоятельства тяжелых времен оттягивали начало формирования резервных фондов. А во время долгой холодной войны между западным капитализмом и восточным социализмом существовала опасность утечки информации за границу, почти все научные труды относились к разряду особо секретных и, естественно, органы госбезопасности старались не допускать к документам лишних людей. Процесс копирования долгое время был занятием трудоемким. Кроме фотопленки надежных носителей информации не было, к работам пришлось бы привлекать не одну сотню человек, а самое главное — огромные объемы требовали невероятных затрат, даже в советской неконвертируемой валюте запасной архив обошелся бы государству в несколько десятков миллионов рублей. И даже когда первый и последний президент Советского Союза Михаил Горбачев подписал правительственное постановление о создании архива, отечественные технологии не позволяли быстро и эффективно копировать рукописные материалы, надо было приобретать дорогостоящую зарубежную технику. Спасли друзья по соцлагерю — из ГДР прислали копировальные машины, которые до сих пор в строю, хотя срок их эксплуатации истек в девяностые годы. ПОЧЕМУ БОРОК? В Борке об этом никто не знает, только плечами пожимают, глаза кверху закатывают, словно оправдываются: как, мол, в высоких кабинетах решили, так и сделали. В Подмосковье масса научных городков, где можно было б разместить хранилища любых размеров подо что угодно. Но карта выпала Борку. И определенная логика в таком решении прослеживается. Если уж и создавать резерв, так в местах от техногенных центров удаленных, вражеским лазутчикам и террористам недоступных. Архив, конечно, не секретный и поселок всем ветрам открыт. Но главный принцип соблюден — неприкосновенный запас в одну корзину не кладется. Потому и возвели в Борке пятнадцать лет назад трехэтажный комплекс с просторными подземными бункерами, оснастили по последнему слову той техники — замах был, в общем, мощный, удар оказался копеечным, поскольку последующие политические бури едва не перечеркнули благое начинание. Новорожденный архив отчасти спасло именно то, что разместился он вдалеке от столичных смут и неурядиц. Ни почти полное отсутствие финансирования, ни мизерные зарплаты сотрудников — и сегодня им платят около полутора тысяч рублей в месяц — ни на один день не остановили работы над рукописями. Столичный персонал давно бы разбежался, а новое, еще пахнущее свежим раствором и краской строение вполне сгодилось бы под чей-то офис, клуб или бар. И ЖНЕЦ, И КУЗНЕЦ… — Официально мы называемся отделом страхового фонда архива Академии наук России, — объясняет хранительница ценностей Софья Половкова. — Мы изготавливаем так называемые страховые копии документов и одновременно работаем над созданием пользовательского фонда. Страховые копии консервируются и должны храниться вечно, это тот материал, который должен в неизменном виде дойти до потомков. А пользовательские копии предназначены для просмотра, для выдачи на руки ученым, студентам, которые по роду своей деятельности обращаются к первоисточникам. Ведь оригиналы, а многим уже по сто и более лет, сильно обветшали, их хранят в специальных помещениях, они должны быть защищены даже от прямого контакта с атмосферным воздухом, бумага не выдерживает — листы истончаются, на молекулярном уровне разрушается структура. А если их на руки выдавать, что останется? Научные раритеты привозят из столицы. Партиями, по нескольку десятков тысяч страниц. В Борке рукописи микрофильмируют. На специальных фотопластинках, называемых микрофишами, отображаются исходные материалы. Каждый листочек фотографируется несколько раз. Одна копия — страховая, которая на веки вечные уходит в хранилище, остальные предназначаются для отправки вместе с оригиналами в Академию наук. Они и составляют впоследствии пользовательский фонд. Но работать с ними возможно лишь при наличии громоздких просмотровых центров, напоминающих слайдоскопы — технология явно устаревшая, но на данный момент единственная, которая признается юридически. То есть в серьезных научных работах ссылки и указания возможны только на такие источники. Все остальные современные носители информации, лазерные диски например, пока юридически не признаются. Сотрудники борковского архива обрабатывают около двухсот тысяч рукописных листов в год. Могут больше, но щадят немецкую технику, она может остановиться в любой момент. А другой взять негде. Аналогичный комплекс, более совершенный, сегодня стоит около трех с половиной миллионов рублей. А их как минимум необходимо три. Таких средств в Борке нет. По мере сил поддерживают сами изрядно одряхлевшие аппараты, вытачивают и отливают взамен изношенных новые детали, купить их невозможно — ни страны-изготовителя, ни фирмы давно не существует. Из трех проявочных установок в живых осталась одна. Работает лишь благодаря заботливым рукам архивариусов. Они собрали из трех механизмов, по очереди вышедших из строя, один. Теперь, шутят, надолго хватит — запасных деталей очень много осталось. АРХИВ В СЕТИ Тратить деньги на приобретение устройств для микрофильмирования, может быть, и не придется. Новые цифровые технологии, стремительно ворвавшиеся в нашу жизнь, проще и удобнее. Сегодня редкий компьютер в стране не имеет сидирома, поэтому логичнее первоисточники цифровать и сохранять на лазерных дисках формата «СиДи». В архиве уже создан сектор цифрового хранения документов, поднатужились и купили необходимую технику, сканеры, устройства записи. — Качество цветопередачи изумительное, — говорит руководитель цифрового сектора Владимир Рубан. — Видно даже, где селедочку положил академик, где просто грязненькими пальчиками случайно взялся за листочек. Но цветные копии — только для страхового архива, для пользователей — копии черно-белые, их легче изготавливать, быстрее скачиваются данные. Срок хранения, по данным фирм-производителей, составляет от пятидесяти до ста лет, что вполне приемлемо для наших условий. На одном диске хранится до пятисот документов, в десять раз больше, чем на одном микрофише. Однако, несмотря на все преимущества нового метода, формат официально не утвержден, а следовательно, не может быть рекомендован для пользования. — Жизнь опять опережает медлительные государственные механизмы, — скорбно улыбается Владимир Рубан. — Пока чиновники дозреют до утверждения этого формата, наверняка появится что-то другое, ведь уже есть четырехфазные диски «ДиВиДи», а они, несомненно, только очередной этап в развитии технологий. Ученые создают информационный портал архива, где должны будут содержаться практически все оцифрованные документы. Потенциальным пользователям в скором времени не придется посылать запросы в архивы, месяцами ждать ответов, а для просмотра документов приезжать в просмотровые залы. Все необходимое можно запросить сразу на сайте и, если информационные объемы позволяют, получить по электронной почте. Если затребованная информация превышает возможности интернетовской почты, по запросу высылается лазерный диск. Причем бесплатно. ХОЧУ ГОРИЛЛУ! Ученые работают по специальной программе, разработанной до 2013 года. На микрофишах уже хранятся записи академиков Вавилова, Вернадского, Комарова, нашего земляка Морозова. Для потомства оставляют буквально все — случайные отрывочные записки, наброски будущих исследований, семейные фотографии, письма, как ученых, так и им адресованные. Даже самые анекдотичные. В архивах академика Вавилова находится послание одной провинциальной дамы, краем уха услышавшей о том, что ученые якобы проводят опыты по скрещиванию человека и гориллы. Женщина предлагала себя в качестве испытательного материала. Она не поленилась и на нескольких страницах убедительно доказывала академику, почему именно она должна стать первой, кто произведет на свет потомство от обезьяны. Ученым предстоит заархивировать не только материалы, находящиеся в столичных фондах, но и отработать все научные документы, разбросанные по городам и весям России. Вряд ли эту работу удастся завершить за десять лет — слишком велико академическое наследие державы. Но когда это случится, ярославский Борок станет единственным местом, имеющим полное собрание трудов русских мыслителей за всю многовековую историю государства. DGV@Yandex.ru
