С Надеждой я познакомилась в Москве во время своей учебы в Литинституте. Оказались мы с ней почти землячками — я из Ставропольского, она из Краснодарского края. Это и помогло сближению. То, что со временем узнала я о ее жизни, долгие годы хранилось в самом дальнем уголке моей памяти на особинку. Очень уж история эта выбивалась за рамки обычной. На женский сентиментальный роман смахивала.
НЕ ПОВТОРЯЕТСЯ ТАКОЕ НИКОГДА Встретилась Надежда со своей половинкой по имени Сергей самым что ни есть банальным образом — на танцах в сельском клубе. Встречу эту она называет до сих пор подарком судьбы. Была она девчонкой не очень казистой на вид — слишком полная для своих 17 лет, волосенки жидковатые, глаза близорукие. Она не любила ходить на танцы по причине того, что весь вечер ей приходилось сидеть на клубной лавочке, в то время когда ее подружки меняли кавалеров как перчатки. А Сергей был парень городской, приезжал в отпуск к своей бабушке. Высокий, стройный, волосы волнистые, а глазищи на пол-лица. Все девчонки сразу в него влюбились. Скорее всего, Сергей сознавал свою привлекательность, однако комплексом Нарцисса не страдал, был не по годам серьезным, книжками зачитывался, готовился поступать в медицинский институт. Он и на танцы-то никогда не ходил. А тут мало того что пришел, так еще и танцевать решился. И не нашел кого лучше себе в партнерши выбрать, кроме толстушки Надежды. Она даже не поняла сначала, чего от нее хочет этот парень. — Теперь думаю: странно, — говорит Надежда, — ведь и песню тогда пели «Не повторяется такое никогда». В моей жизни действительно никогда такого не повторилось. Сколько лет прошло, а я до сих пор помню даже, что пуговицы у Сергея на рубашке были белые с синеватым отливом. Мы так и промолчали весь танец, но почему-то я все поняла и даже застыдилась немного от внезапно нахлынувшего на меня счастья. О ЧЕМ ГОВОРЯТ ЕЖИКИ Ничего похожего на деревенский любовный роман у них не было. Днем они частенько ходили за степной земляникой. Но это только называлось так. На самом деле они просто бродили, взявшись за руки, по разнотравным раздольям, подолгу сидели на уютных бугорках и говорили, говорили, как будто до этой встречи не с кем было им в этом мире говорить. И говорили-то все о пустяках. О том, например, почему из серых невзрачных семянок вырастает вдруг такая роскошная ромашка, или о том, каким видит окружающее легкокрылый мотылек. Следили за метаморфозой облаков — вот плывет облако-крокодил, а потом незаметно, плавно превращается в скучающую принцессу. А летними ночами они то забирались на гору, чтобы достать с неба задремавшую там звездочку, то следили за мигающими во тьме светлячками, то наблюдали пробирающееся на водопой семейство ежиков, слушали их фыркающие разговоры и, смеясь, пытались угадать, о чем же беседуют друг с другом потешные зверьки. — Не могу понять до сих пор, — вспоминает Надежда, — откуда во мне, деревенской девчонке, до той поры не задумывающейся о всех невидимых гранях мира, вдруг сразу открылось это внутреннее зрение. Я об этом у Сергея спрашивала. Он сказал, что оно всегда было, но никому было неинтересно, потому и спало. Возможно, так бы и умерло, не проснувшись. А ЗА ОКНОМ ВСЕ В ЗВЕЗДАХ, ВСЕ В АПРЕЛЕ Потом Сергей ушел в армию, и Надежда стала его ждать. За два года службы он написал ей 44 письма. Надежда считает, что ничего более дорогого в жизни у нее теперь не осталось. Она до сих пор время от времени достает их со дна чемодана и перечитывает. Я тоже читала их и уверена, что мало есть на свете женщин, которым бы мужчины писали такие письма. Возможно, кое-кто пожелал бы расстаться со своим земным благополучием, чтобы иметь возможность считать эти письма своими. «Сегодня проснулся часа в три ночи. Наверное, от того, что в окно прямо на меня смотрело ярко-синее небо, все в звездах, все в апреле». «Получил твое письмо с розовой прибалтийской ракушкой. Поглядел на нее и тут же скушал. И теперь я чуть-чуть Сережка и чуть-чуть ракушка. Как тебе это понравится?» «Тебе никогда не казалось, что мир перевернут вверх ногами? Посмотри на голые ветви дерева. Может, это и не ветви вовсе. Может, просто дерево растет вверх корнями. А может, корнями оно уходит не в землю, а в небо»… Сергей погиб за месяц до окончания срока службы. Причины гибели парня никто из родных так и не узнал. Гроб привезли запаянным. А еще через месяц Надежда уехала в Москву поступать в МГУ на журфак. И поступила. И до сих пор живет в Москве. Теперь уже кандидат филологических наук. Занимается Серебряным веком русской поэзии. Ее квартира всегда полна молодежи — начинающие художники, актеры, музыканты, писатели. Шумные, отчаянно спорящие о высоких материях, они стали смыслом жизни этой так и не нашедшей больше своей половинки женщины. И тем не менее она производит впечатление состоявшегося человека, выбравшего единственно верный, свой путь. ПРОСТО МЫ — ДВЕ РАВНЫЕ ПОЛОВИНКИ Над ее рабочим столом висит увеличенная фотография молодого кудрявого парня с заразительно-светлой улыбкой. Это Сергей. — Если бы не он, — говорит Надежда, — то сейчас я бы не занималась тем, чем занимаюсь. Я и живу как будто за двоих — за себя и за него. Часто мысленно разговариваю с ним, и мне кажется, что его душа где-то рядом, я чувствую какую-то незримую защиту и опору. Замуж? Нет. И не считай меня сентиментальной барышней, зациклившейся на любви двадцатилетней давности. Это ведь даже и не любовь была, если называть любовью вздохи на скамейке и гулянье при луне. Сергей был не половинкой моей, мы с ним — две одинаковые равные половины. Да, мне встречались довольно интересные люди, но никто не оказывал на мою судьбу столь значимого влияния. Ведь если бы не Сергей, возможно, я так и осталась бы непроснувшейся девочкой-толстушкой… Я не видела его мертвым, поэтому мне кажется, что он жив. Все идет как идет, как должно было идти. И я никогда не испытывала чувства потери. Он что-то самое главное, самое необходимое мне перелил в меня. Думаю, что оправданием моей жизни будут не те книги, статьи, которые написала я, а те письма, которые он написал мне. Вот их в первую очередь и должны издать после моей смерти. Это — самое большое мое богатство. Может быть, потому, что и сама я ощущаю себя уходящей корнями не в землю, а в небо. Она улыбается. И я не вижу в ее улыбке горечи, боли за несложившуюся жизнь. Это улыбка счастливого человека. Ведь счастье действительно каждый понимает по-своему.
