«Десант так десант», — подумали ребята из даниловского клуба «Мужество» и отправились в расположение 98-й Гвардейской Свирской воздушно-десантной дивизии в Иваново для выполнения прыжков с парашютом. Я за ними наблюдала и сама совершила два прыжка…Завидую птицам — они могут летать. Это такое чудо! Поэтому, когда Николай Сергеевич Ретунский, руководитель даниловского военно-патриотического объединения «Мужество», предложил мне принять участие в поездке в воздушно-десантную дивизию, я едва не запрыгала от радости.
За неделю до поездки начала мучиться: а успею ли рвануть кольцо парашюта? Вдруг залюбуюсь видами Земли и забуду. Мои опасения развеял звонок из Данилова. Николай Сергеевич объявил час икс и сообщил, что прыгать будем с 25-метровой вышки… Но идея-фикс продолжала мучить меня: — А когда же парашют успеет раскрыться? — Да он уже будет раскрытым… Радости от этого открытия чуть поуменьшилось — хотелось, конечно, прыгнуть с самолета, но все равно, хоть 25 метров я почувствую себя птицей. Теперь предстояло отпроситься у начальства. В кабинет редактора я ворвалась с сияющим видом: — Алексей Михайлович, меня приглашают на прыжки с парашютом! Редактор странно посмотрел на меня, затем поднял глаза к потолку, и снова на меня, но как-то странно, сквозь, как будто глядел на больного человека: — Ты вообще-то хоть раз прыгала с парашютом? — Нет! Но там всего 25 метров! Это вышка! РЭП ДЕСАНТНИКА Воздушно-десантный комплекс, куда нас привезли, чем-то похож на аэродром. На КПП — контрольно-пропускном пункте — нас встретил десантник с плаката. Он весело угрожал кому-то автоматом. Нас воодушевила надпись внизу плаката: «Честь и Родина превыше всего!» — и мы сфотографировались здесь на память. Нашу шумную гурьбу — четыре десятка девчонок и парнишек из даниловских школ, технических училищ, педагогов Татьяну Мазихину, Ретунского, радиожурналиста Любовь Красилкину и меня — знакомил с комплексом симпатичный офицер, гвардии лейтенант Евгений Рольянов. Казармы, швейная мастерская по ремонту парашютов, класс по швартовке колесной и бронированной техники. А за ними — поле, на краю которого, у гаража, стоит вышка. Рядом конструкции из металлических прутьев — макеты «АН-2» и «ИЛ-76». На них отрабатывается выход из самолета во время прыжка. Тут же неподалеку площадка со снарядами для тренировки голеностопного сустава. Возле вышки нам объяснили что к чему: как согнуть корпус, как сложить руки на груди, левую ногу поставить на край, правую — назад и ею же оттолкнуться… В это время с площадки по соседству послышались какие-то странные звуки: то ли пение речитативом, то ли выкрики. Там выстроились в ряд солдаты в шинелях и под свой странный рэп то кланялись, то поднимали руки вверх. Лейтенант Рольянов объяснил: так они отрабатывают правильные действия во время прыжка. Солдаты наклоняли корпус и чуть приседали, опустив голову и сложив руки на груди. Выкрикивали «Пошел!» и считали: 501, 502, 503, «Кольцо!» В реальной ситуации на счет 503 дергают кольцо. Далее: 504, 505 — «Купол!», солдаты смотрят вверх и поднимают руки. Другая группа молодых десантников совершала прыжки из макетов самолетов. Пока расстояние до земли всего лишь метра полтора… И еще одна группа солдат прыгала по снарядам неподалеку. Это, к примеру, что-то вроде железных ступенек, поставленных ребром вверх. Ноги у них были при этом плотно скреплены в щиколотках армейским ремнем. Приземляться приходится иной раз на дерево, или здание, или еще куда. Чтобы не поломать ноги, тренируются — закрепляют на уровне рефлекса умение приземляться на плотно составленные ступни. ИСПЫТАНИЕ ЧУВСТВ Свой первый прыжок будущие десантники совершают с вышки. Как сделали это и мы. Не знаю, искренни ли были со мной те даниловские мальчишки и девчонки, которые потом говорили: «Мне не было страшно — ни капельки!» Лично я большего страха не испытывала в жизни… Евгений Рольянов, кстати, выпускник Рязанского института воздушно-десантных войск — единственного, говорят, подобного в мире, в утешение говорит: с вышки, дескать, прыгать страшнее, чем с самолета. Там земля далеко, и она такая игрушечная, как бы расчерченная на квадратики. А с вышки земля — вот она, рядом, в опасной близости… Лейтенант знает о чем говорит: на его счету 140 прыжков. Он умница, интеллигент и, как сказал Ретунский, институт окончил с красным дипломом и золотой медалью. Вышка — стальная ажурная конструкция с четырьмя ярусами-площадками. Высотой с десятиэтажный дом. Туда поднимаются по очереди: когда первый готовится к прыжку — а это считанные мгновения — и заносит ногу над пустотой, с третьего яруса на его место шагает по прутьям-ступенькам следующий, и так далее. С каждым прыжком вышка содрогалась. Поднималась я, вцепившись обеими руками в заиндевевшие — мороз под 15 градусов, а еще чистое пространство, высота… — железные поручни и жалела, что у меня нет еще третьей, четвертой, пятой руки и каких-нибудь присосок на ногах… Сердце ушло в пятки уже на втором ярусе. Наверху, на площадке, гвардии старший лейтенант Николай Буйниченко, который отправлял нас «в полет», пошутил: «Мне тоже страшно!» Назад дороги не было: с нижних ярусов, задрав головы, на меня глядели ребята, которые, возможно, тоже, умирая от страха, вцепились замерзшими руками в стальные поручни… Организм отчаянно сопротивлялся, второй голос кричал: там, в пустоте, нет опоры для ног, а у тебя же нет крыльев! Невидимая рука толкала назад. Как страшно стоять на краю! Тут я и сделала шаг в воздух, в никуда… Сколько-то мгновений летела кулем — ничего не видя и не слыша. Убоявшаяся душа на всякий случай покинула тело, а сердце находилось непонятно где. Затем струя воздуха расправила купол, стропы напряглись. Резко дернуло. В этот момент душа вернулась в тело, и я увидела внизу ребятишек и взрослых, машины в гараже по соседству. Все произошло очень быстро. Ноги коснулись земли, и на этом, увы, мой полет закончился. Как нам рассказал потом уже в полку гвардии капитан Виталий Рябченко, длительность прыжка с самолета тоже невелика. Поэтому десантники говорят между собой: две минуты ты чувствуешь себя птицей, а остальное — лошадью. Имеется в виду то, что лишь основной парашют, уложенный в ранце, весит шестнадцать килограммов. А еще есть резервный, прочая кладь, которую нужно потом тащить с собой… Даниловские парни, а особенно девчонки, все-таки хотели почувствовать себя птицами, поэтому все выстроились в очередь еще на один (а некоторые и не один) прыжок. Моя душа требовала сатисфакции за проявленную трусость в первом прыжке, и я тоже рванула на вышку и еще со страхом, но уже без паники шагнула с края площадки. Пользуясь случаем, хочу свой личный подвиг посвятить покойному деду-фронтовику, донскому казаку из станицы Краснокутской Митрофану Теантову. Военный водитель, он закончил войну в Австрии, в Вене. Красавец, гармонист, любимец женщин. Здорово пел старинные казацкие песни. Ни слова не разбирала, но до сих пор помню эти протяжные с воинственными восклицаниями напевы. Дед, не знаю, где ты там, наверное, в рай сердцеедов не пускают, но где бы ты ни был, знай: я переборола свой страх и не подвела тебя! МАТЬ ВОИНА Татьяна Георгиевна ехала с нами повидать своего сына — командира отделения младшего сержанта Павла Мазихина. Волновалась. И все рассказывала нам о сыне. «Мечтал служить или в спецназе, или в десанте. Вначале попал в Омск, потом сюда перевели. Ему здесь нравится. Осенью на учениях грамоту получил. Совершил уже несколько прыжков. В Омске их начинали приучать с «АНов» — там высота меньше, а потом Павлу доверили прыгнуть с «ИЛа». Он мне говорил: «Я, мама, так счастлив. Не каждому это было доверено! Тяжело было прыгать с полным рюкзаком десантника. Представляешь, так красиво — столько куполов сразу!» В полку парня быстро нашли, и на КПП Татьяна Георгиевна встретилась с Павлом. Нас в это время знакомил с жизнью полка капитан Виталий Рябченко. ДЕВУШКАМ ДЕСАНТНИКОВ НЕ ОТДАЕМ Виталий Валерьевич вначале поморщился, глядя на шумную и амебоподобную толпу, которую мы собой представляли. Несколько команд, отданных строгим голосом, и суровый вид офицера сделали свое дело: мальчишки посерьезнели, примолкли, перестали галдеть и девчонки. Далее передвигались мы хоть и не строем, но компактно. Ребята-то хорошие и понятливые! Даже водитель нашего автобуса заметил: вез как-то тутаевских парнишек — так плохо вели себя! А потом еще пришлось пивные бутылки и прочий мусор выгребать из салона. Виталий Валерьевич рассказал нам все об укладке парашютов, о физподготовке: тринадцать раз подтягиваешься — это на «отлично», одиннадцать — на «четверку» и девять — на «тройку». Посоветовал бросить курить. Сыронизировал: полдника и второго завтрака нет, маминых пирогов здесь тоже нет. Погулять в город отпускают только с родителями, девушкам десантников не отдают. С девушкой беседуют на КПП, рассказывают, как служится, вводят ее в обстановку… В казарме разведывательного взвода нас привели в красный уголок. Парни сразу кинулись к столам. Еще бы, там лежало оружие: автомат Калашникова модернизированный с глушителем и гранатометом, снайперская винтовка Горбунова, пулемет Калашникова модернизированный с ночным прицелом — он находится на вооружении только у разведчиков. После теории мальчишкам разрешили приступить к практике. И нам пришлось долго ждать, когда они разберут на запчасти и затем соберут грозное оружие, чтобы сфотографировать журналистку Любу Красилкину с пулеметом в руках. Среди кубков, грамот и дипломов мы заметили грамоту за победу в армейском рукопашном бою рядового Муссумбо-Кинтамбо Р.Э. Командир первого взвода разведчиков объяснил: Роман Эге родом из Тулы, парень горячих африканских кровей. Очень способный солдат, отличный спортсмен. И гордость полка: скоро ему предстоит выступить за честь дивизии на первенстве воздушно-десантных войск России. Сослуживцы не сомневаются в успехе Романа. Кстати, полк, где нас так гостеприимно встретили, за 2003 год занял первое место в ВДВ. И еще к слову. Капитан Рябченко сказал, что в Югославии, где военнослужащие полка выполняли миротворческую миссию, им приходилось участвовать в состязаниях по рукопашному бою с соседями-бельгийцами, и всегда победа доставалась нашим. Николай Ретунский от имени главы муниципального округа Андрея Евтушенко вручил почетные грамоты командиру роты обеспечения гвардии капитану Александру Прудникову, другим офицерам. Даниловцы также передали почетную грамоту и огромную благодарность командиру дивизии гвардии генерал-майору Владимиру Ленцову. ДЕНЬ — РАЗ И НАВСЕГДА Этот солнечный, морозный денек в Балине, пригороде города Иванова, где нас привечали десантники, запомнится ребятам на всю жизнь. Столько всего увидели! До сих пор перед глазами пятиклассница Настя Комарова — хрупкая, легонькая девчушка, которая зависла в нескольких метрах от земли, так как противовес, соединенный с парашютом, оказался тяжелее. «Настя, тебе страшно было прыгать?» — «Не помню…» И засмущалась. А с какой гордостью смотрит в объектив фотоаппарата внук Героя Советского Союза из Данилова Игорь Пылаев! В кадре он на фоне знамени между двух гвардейских офицеров — капитаном Прудниковым и лейтенантом Рольяновым. Девятиклассница Оля — единственная девчонка из 12-й школы, которая вызвалась поехать в Иваново. Совершила два прыжка. И говорит, что ей было не страшно. Недаром, видимо, Ярославская земля — родина первой женщины-космонавта… Три раза прыгнул с вышки и восьмиклассник Павел Орешников из деревни Макарово. Командир отряда, который в прошлом году занял второе место — из 14 команд — в областной военно-патриотической игре «Зарница». На прощание мы сфотографировались все вместе у памятника погибшим десантникам. Он прост и красноречив одновременно. Это колокол на перекладине над мемориальной плитой, который звонит по павшим воинам утром и во время развода. На КПП тем временем Татьяна Георгиевна Мазихина прощалась с сыном. Павел оказался крепким парнем, серьезным и степенным. «Дай, я тебя поцелую, Паша». Но Павел засмущался — столько посторонних вокруг — и уклонился от маминых объятий. А мы с Любой вытаращили глаза, ждали трогательных сцен, чтобы по-бабьи так слезу пустить за компанию. Не вышло… А вот мы все и в автобусе, помахали ручкой и младшему сержанту Павлу Орешникову, и капитану Виталию Рябченко. И водитель помчал нас к ярославским пределам. Разговариваю с моим соседом — голубоглазым блондином Василием. Он учится на помощника машиниста. Парадокс: родился парень в России, в Данилове, а жил в Киргизии. И, стало быть, гражданин этой далекой, экзотической теперь для нас страны. Может и не служить. Но по собственному желанию пойдет в армию. Российскую. Привел и обосновал много доводов. А в заключение: «И вообще, армию должен пройти любой настоящий мужчина». Согласна. С небольшим дополнением: если попадешь в десант, то хочешь или не хочешь, выйдешь оттуда настоящим мужчиной.
