Любовь ЦВЕТКОВА родом из Рыбинска. Здесь окончила гимназию N 8, затем Ярославский педагогический институт. Работала учителем русского языка и литературы. Замужем, воспитывает дочь. Участница областного семинара молодых писателей, проходившего в 2002 году. Предлагаемые стихи — первая большая публикация Любови Цветковой.
* * * Мои стихи мерцают в пустоте. В бессмысленном, безжизненном пространстве, Не пробивая толщу золотого, Безжалостно литого бытия. Меж миллионов образов и тем, Средь мозаично-пестрого убранства — Прекрасного… великого… чужого… — Теряюсь, путаюсь и таю — я. И слышит мир шероховатость слов, Невнятность рифм и звуков диссонансы, Но разве боль мою он в них узнает? Почувствует неровный сердца стук? Все это по бумаге пронеслось Горячим ветром… сгинуло… погасло… Душа моя кричит, изнемогая, И вновь слова уходят в пустоту. * * * Твой голос гаснет в комнате пустой, И тьма, как паутина, липнет к лицам, И одиночества густой настой На наши души начинает литься. Под гнетом неподъемной пустоты Сгибаюсь в три погибели — погибну! Иду на ощупь, знаю: рядом ты! Но лабиринта комнаты изгибы, Трясина пола, бурелом вещей Не позволяют двигаться друг к другу… Но вот: мерцают, становясь светлей, Твои — ко мне протянутые — руки. Ты любишь! От обид и зла устал! Но мгла глядит из-за окошка хищно: А вдруг и правда, будет темнота, В которой мы друг друга не отыщем? ПЕСНЯ Похрапывал муж, и ребенок беспечно сопел… Давно бы ей лечь: на работу к восьми и устала. Но голос безвестный все песню волшебную пел, И к звукам она пересохшей душою припала. Откуда мелодия эта? Приемник, чихнув, Ответил змеиным шипеньем и залпами пыли… Угрюмо молчащая тьма привалилась к окну… За стенкой не пели, хотя, как всегда, много пили… И ей показалось, что музыка льется с небес: Вдыхая пропитанный чудом искрящийся воздух, Она уходила все дальше — все ближе к себе — По темной заплеванной лестнице к музыке, к звездам. Похрапывал муж, и ребенок беспечно сопел, Когда неумелые крылья скользнули по крыше. А голос безвестный все песню волшебную пел, Но только теперь ее некому было услышать. РОЗА Тридцать сантиметров колючей проволоки с насаженным на нее сердцем нежно протягиваю: кровь лакать не привыкать тебе — глянь, как мерца — мерца — мерца — мерцает ночь: все мертвецы распахнули очи, с неба глядят, как уходишь прочь — к прочим! Милости просим — к прочим! Не упади со мной, уходи! Скользят под неверной рукой перила… Да розу-то, розу захвати: что же я, зря ее смастерила? РАСПАХНУТЬ ОКНО Квадрат бесшабашного марта впускаю в свой дом: Надежд, предвкушений, предчувствий веселую стаю. И словно подснежник под белым глухим потолком В распахнутый мир прорастаю и таю, и таю. Уходит из глаз одиночество чистой водой, Внося свою лепту в застенчивый лепет капели, Ах, если б февраль не замел за тобою следы, Как мы бы сейчас a capella с капелью запели! И, может, любовь от тоски бы очнулась тогда И благоухала бы, и набухала, как почка… Вот только не надо о зимнем! Скорей карандаш — Поставить на счастье, на этом мгновении точку! Ах, сколько проталин на белом и снежном листе, Когда, прикасаясь к нему своим взглядом горячим, — Слова не желают ни ритма, ни рифмы, ни тем, Плывут — ручейками — к твоим берегам, не иначе, Плывут… Ты не знаешь, не так ли от радости плачут? П П П Двое шли, говоря друг другу, Что никто — даже Бог — Не сумеет разъять их руки, Что всесильна любовь. И что ждет их вечное счастье. Наперекор судьбе… А Господь так светло и печально Улыбался с небес. П П П Быть тобой. Не с тобой — это слишком убого: Не молиться на бога, а стать этим богом. Не постелью твоей. Не с тобою в постели, А тобой — твоим сильным распластанным телом, Чтобы чувствовать кожей все складочки ткани, Прикасаться к подушке — твоими руками, Ощущать твоей плотью тепло одеяла… Быть тобой. Не с тобою — мне этого мало! Всей растаять в тебе — твоей кровью по жилам, Твоей болью, и счастьем, судьбою и жизнью — Быть тобой — вне тобой отведенного места — Не сочувствовать вместе, а чувствовать — вместо. Обними! Между нами границу разрушим!… Но чем ближе тела, тем отдельнее души!
