Этот дурацкий вопрос мучил меня уже какое-то время, и я наконец-таки решилась задать его своим спутникам.Раввин Ицхак Лившиц и единственный в Ярославской области грузинский еврей, председатель еврейского регионального благотворительного центра «Хэсэд рахэль» Иосиф Ботерашвили только улыбнулись…
Всего, по нашим предварительным сведениям, в ярославской колонии общего режима N 1 находилось 6 евреев. Их мы ехали поздравлять с главным иудейским праздником — Пейсахом (еврейской Пасхой), в этом году отмечавшимся с 6 по 13 апреля. В багажнике автомобиля для них лежали коробки с главным атрибутом пасхального стола — мацой, хлебом бедности, и фруктами. Учреждение ЮН-83/1, если можно так выразиться, встретило нас приветливо. У входа на территорию гостей ожидал заместитель начальника колонии по воспитательной работе, как он сам выразился, тюремщик в третьем поколении, профессионал своего дела Лев Назаров. Он без конца цитировал различные спорные, на мой взгляд, утверждения великих людей типа, кто не побывал в тюрьме, не знает жизни, и знакомил нас с местными достопримечательностями. Например, с многочисленными стендами, на которых в свое время коммунистические воззвания сменились умными философскими изречениями. Во время Пейсаха иудеи всего мира собираются за праздничным столом и проводят специальную церемонию — пасхальный сейдер, на которой читают рассказ об исходе иудеев из Египта, едят мацу, горький хлеб изгнания, который напоминает евреям о былых лишениях. Выпивают четыре бокала красного вина, по одному за каждую степень полученной свободы. Ни в коем случае не едят и заранее очищают свой дом от хамеца — любой продукт из одного из пяти видов злаков. Первые и последние два дня Пейсаха не работают. Причем все эти ритуалы евреи должны соблюдать даже в тюрьме. Если в баланде только хамец, вообще отказаться от пищи. Вместо вина выпить четыре бокала чая. Как оказалось, мало кто из ожидаемых нас в клубе колонии знал даже эти общеизвестные вещи и, более того, был евреем. Отслуживший в Чечне девятнадцатилетний Павел Аперович, которому осталось оттрубить за грабеж еще три с половиной года, даже плохо помнит своего родного отца-еврея, а о национальных традициях вообще никогда не слышал. Георгий Альпуран, попавший в колонию за грабеж, признался, что вырос в детском доме и о своих корнях знает лишь из документов. У Олега Агаева евреем был аж прапрадед по бабушкиной линии. Ближе всех из молодых осужденных к иудеям оказался Роман Лазарев, припоминающий даже, как бабушка пекла мацу. Как выразился потомок древнего еврейского рода, попал он сюда по пьяной лавочке за кражу, но уж когда выйдет на свободу, вспомнит о своем происхождении и маме напомнит. И лишь 53-летний москвич Матвей Палитман оказался именно тем, кого так долго искали приехавшие. Бывший военный врач, кандидат медицинских наук, инвалид второй группы, был осужден на 4 года и 6 месяцев не за кражу и убийство, а за хулиганство, как он сам выразился, за то, что «не дал унижать евреев». Соседка заявила в милицию, что Палитман избил ее. Последний отрицал этот факт, говорил, что, наоборот, женщина грязно ругала его народ, но суд ему не поверил. За решеткой старому еврею, больному раком, осталось провести еще три с половиной года. — Я никогда не привлекался раньше, — со слезами на глазах рассказывал Палитман раввину, показывая копию своего приговора. — И уже несколько лет не пишу своему отцу, который живет в Израиле. По обратному адресу он все поймет, но мне стыдно… Надо сказать, что целью первого визита, за которым последуют и другие, в колонию раввина и председателя благотворительного еврейского центра было не только поздравить осужденных евреев с праздником, но и поддержать их, оказать помощь. Гости пообещали, что не будет забыт ни один из беседовавших с ними в этот день. — Спасая даже одну душу, мы спасаем мир, — процитировал мудреца Иосиф Ботерашвили. И как-то очень захотелось ему поверить.
