О любовных треугольниках нашим читателям, конечно, слышать приходилось, да и, возможно, самим попадать в подобные ситуации, а вот когда в круговерть чувств вовлечены четверо — это редкость, но все же не из области фантастики.
ЛЕКА Когда Аленка встречала Сергея Горева на улице, сердечко ее либо начинало бешено колотиться, либо как-то сладко замирало. Но пятиклассник не обращал внимания на курносую третьеклашку. То есть не то чтобы совсем не замечал, а просто не выделял ее среди других дворовых девчонок. Ему гораздо интереснее было кататься с горки со своей ровесницей Оленькой Касаткиной. Выбирать ее из всех, разбивая «кандалы», догонять в пятнашки. И кокетливая сероглазая Ольга с удовольствием пряталась за Сережкину спину, когда разновозрастная ребятня всем двором играла в «войнушку» — мальчишки против девчонок. Алену же обычно брал себе в пару при играх в колечко или фанты Сережкин друг и одноклассник Вовка Парамонов — Парамоша. Он подхватывал ее на ледяной горке, когда она поскальзывалась, катал на санках и велосипеде, словно старший брат. И если Ольга с Сергеем вовсю целовались в подъезде с пятого класса, то Володька впервые чмокнул Алену, когда его провожали в армию всем двором, с бравадой сказав: «Сестренка, не грусти, я вернусь, когда пройдут дожди!» СВАДЬБА ПОНЕВОЛЕ В десятом классе Ольга забеременела от Сергея. И хотя к этому времени любовь их поостыла, перешла в привычку — новизна чувств испарилась куда-то, и они друг другу поднадоели, — пришлось им оформлять отношения срочным порядком. Сразу после выпускного вечера. На свадьбе молодожен напился как свинья и не видел устремленных на него полных слез Аленкиных глаз, которой свидетельницей по возрасту еще быть не полагалось, но сидела она рядом с новобрачными, как ближайшая подружка невесты. До опочивальни перебравшему жениху добраться помогла опять же Аленка, подставив свое плечо не стоявшему на ногах Сережке в нужную минуту. Когда тащила она его до кровати, в которой он, так сильно любимый ею, такой ей родной, будет спать не с ней, а с другой, ощущая его тяжесть, запах, девушка испытывала отчаянную боль и горечь. Беспредельно желанный, но не ее! Тут уж слезы градом покатились по щекам крепившейся всю свадьбу Аленки. Сергей, которого штормило и мотало из стороны в сторону, пытаясь вытереть ей слезы рукавом своей белой рубашки, чуть внятно пробормотал: «Лека, маленький, не плачь, я куплю тебе калач!» Рухнул на постель и сразу уснул. СЕСТРЕНКА, Я НА ТЕБЕ ЖЕНЮСЬ Володька служил недалеко, в подмосковном Раменском. Писал письма Аленке через день. Спрашивал между прочим, но постоянно, как живут Сережа и Оля, которую Вовка обожал. Но где ему, не очень симпатичному внешне, было соперничать с черноглазым, словно цыган, другом! Как-то Алена собралась солдата проведать. Маленький городок утопал в зелени, и в одну из лесопосадок Лека с Володей, отпущенным по случаю приезда подруги в увольнительную, и пошли. День был теплый, солнечный, трава одуряюще сладко пахла, звенели кузнечики. В голову парню ударил выпитый с землячкой портвейн, и он, потеряв над собой контроль, вдруг набросился на Аленку, шепча ей в ухо что-то про любовь. Лека сначала сопротивлялась, а потом под градом горячих Вовкиных поцелуев оборону ослабила. Она ведь не каменная, и солдатик этот ей не противен — с детства дружат. И с мыслью: пусть все будет как будет — девушка бастионы свои сдала. Провожая Алену до автобуса, Владимир сказал: «Не переживай, сестренка, я на тебе женюсь!» — и виновато отвел глаза. ГОРЕ Володька слово свое сдержал. Как только вернулся со службы, они с Аленкой свадебку и сыграли. Сережка Горев, которого друзья прозвали Горе, как лучший друг Парамоши, был свидетелем. И по причине веселого, заводного характера сам себя назначил также и тамадой, на правах которого он почти весь вечер протанцевал с невестой. Лека в воздушной фате и белоснежных кружевах была просто ослепительна. В танце Сережка прижимал молодую чуть-чуть сильнее, чем положено по этикету, украдкой целовал ее ушко и локоны на шейке. Можно себе представить, что в эти мгновения творилось в душе у Аленки. Скажи он ей тогда: «Убежим!» — она бы ни минуты не раздумывала. А когда тамада под гитару запел: «Кричат им горько, а горько мне…» — новобрачная еле сдержалась, чтобы не разрыдаться. Подозрительно чрезмерное внимание свидетеля к молодой жене друга и ее ответное к нему притяжение заметили все присутствующие. Все, кроме Ляли и Парамоши, которые тоже вальсировали в этот вечер в основном друг с другом. Уходили курить на площадку. Болтали там подолгу обо всем на свете и возвращаться к столу не торопились. Им было комфортно вместе. ПАРАМОША Ольга смотрела на возмужавшего за годы службы Владимира. На его резко очерченный мужественный подбородок, в его теплые добродушные глаза и думала: «Дура я, дура! Погналась за красотой и не заметила, что в меня был влюблен такой замечательный парень. Сильный и в то же время мягкий и покладистый. Вот из кого бы я веревки вила. Не то что упрямый и резкий Сережка!» Действительно, обрати Оля внимание на Вовку пораньше, он прилетел бы по первому ее зову на крыльях любви, даже зная, что она спит с Сережкой, и сдувал бы с нее пылинки до конца дней своих. И капризы бы ей прощал все. Потому что по натуре — однолюб. Как зацепили его еще в детстве ее серые глаза, так и держат крепко до сих пор. Но парень он порядочный и разбивать семью друга не станет. Там уже маленький Санька растет. Да и слово Алене дал, держать надо. ЛЯЛЯ Зажили молодые не то чтобы счастливо, но и не плохо. Виделись редко — это, возможно, и спасало от лишних дрязг. Муж, работая таксистом, крутил баранку почти круглосуточно и скоро заимел собственный автомобиль. Этот факт, кстати, явился очередной каплей на рану Лялиного сердца — не ее возит Парамоша, как королеву, по магазинам, а Алену. Хотя, когда машина нужна была Ольге, она всегда к ее услугам — и в ночь, и в полночь тоже. Разобьет Санька коленки — дядя Вова везет его на такси в травмпункт, стоит Ольге попросить об этом. И Оля просила: то за обоями в спецмагазин, то на рынок в Брагине, где подешевле, то на оптовую базу за помидорами… Не жалел Володя для подруги детства ни времени, ни бензина. Ему такие поездки доставляли радость — возможность лишний раз пообщаться с любимой женщиной. Ляля после рождения Саньки раздалась, и это очень не нравилось Сергею, а Парамошу, самого склонного к полноте, совсем не отпугивало. Он любил эту женщину не за красивую фигуру и тонкую талию, а просто потому, что любил. На Ольгины жалобы ему, что она безобразно раскоровела, он шутя отвечал: «Хорошего человека должно быть много!» И добавлял: «Особенно такого симпатичного, как ты, Лялька!» Конечно же, благодарная женщина влюблялась в друга детства за его к ней доброту все больше и больше. Ворчание же мужа по поводу ее раздобревших телес, попреки, когда жена пыталась съесть конфетку или кусочек тортика, доводили Ольгу до бешенства, и она, обиженная супругом в очередной раз, выскакивая из-за стола, кричала ему с ненавистью: «Найди себе худенькую! Не держу!» ЛЮБОВНЫЙ ЧЕТЫРЕХУГОЛЬНИК Через год у Алены родилась дочка Юлечка, но Лека, в отличие от подружки, не располнела — конституция у нее, видимо, другая. В ее роду все женщины отличались стройностью до самого преклонного возраста. Дружба Горевых и Парамоновых крепла день ото дня. Праздники они отмечали вместе, да и в выходные частенько двумя семьями выезжали с ребятишками «на зеленую» искупаться и позагорать. Играли в бадминтон, карты, катались на надувной лодке. И пары у них для этих развлечений сложились стойкие и постоянные, но не по супружескому принципу — Ляля с Парамошей, Лека с Сережей. Не по штампу в паспорте, а по сердечному притяжению. Ранние браки нередко недолговечны. Переженились ребятишки в 18 — 20 лет, когда еще молоко на губах не обсохло, не разобравшись в своих чувствах и привязанностях до конца. А теперь, как говорится, поезд ушел навсегда… И ничего изменить нельзя. А действительно ли нельзя? Молодым хочется счастья, да и природа требует своего. Это вполне нормально и естественно. Поэтому вечно скрывать свои истинные чувства уголки любовного четырехугольника не смогли. И первыми согрешили Лека с Сергеем. Однажды, катаясь на лодке вдвоем, они переправились на другой берег Волги, и там в прибрежных кустиках все и произошло в первый раз. А потом незаметно вошло в систему: как только Парамоша в рейс, его лучший друг — в его постель. Лека понимала, что поступает отвратительно — предает и мужа, и подругу, но ничего поделать с собой не могла. Для нее Сережка — горюшко ее — всегда был светом в окошечке ее сердечка. И окошечко это она открыла единственный раз в жизни и только для него. ПОМЕНЯЛИСЬ МУЖЬЯМИ Сколько веревочке ни виться — кончик все равно найдется. Так и в данной любовной путанице развязка непременно должна была наступить. Нет, Ольга с Володей не застукали неверные свои половинки в объятиях друг друга. Леке и Сереге пришлось самим им все рассказать, потому что Алена забеременела вторично, но теперь уже не от своего мужа, а от подружкиного. Решать, что делать, пришлось вчетвером. Состоялся крутой серьезный разговор. С пощечинами и слезами. Верные друзья схватились за грудки и поставили друг другу по синяку. Вовка Сереге даже челюсть сломал… Но хочешь — не хочешь, а выходить из создавшегося неприятного положения нужно. И желательно полюбовно. Так друзья и сделали. Парамоновы и Горевы срочно оформили разводы. Лека с Серегой поженились через месяц. А Ляля с Парамошей — через год. После нескольких месяцев охлаждения в отношениях дружить семьями они все же продолжают. После воссоединения изначально предназначенных судьбой друг другу половинок все счастливы и довольны. Ребятишек воспитывают все вместе. Вот такой любовный четырехугольник с тремя совместными детьми. Нет, с четырьмя! У Ольги с Володей спустя два года после вышеописанных событий тоже родилась дочка…
