Русские голландцы

Вот уже несколько лет голландец Ремко Рейдинг и его русская жена Ирина Чернобровкина ценой огромных усилий возвращают имена нашим воинам, до этого покоящимся фактически в безымянных могилах. Наша газета вместе с целеустремленной парой помогла найти родственников двух ярославских солдат, похороненных на Поле советской славы близ голландского Амерсфоорта. Родственников еще одного солдата помог разыскать областной военкомат. Возможно, среди покоящихся под Амерсфоортом воинов Ремко и Ирине вновь удастся найти ярославцев, и тогда «Золотое кольцо», зарекомендовавшее себя как очень эффективная в поисковой работе газета, опять будет работать вместе с одержимыми голландцами.

Наши солдаты, похороненные близ Амерсфоорта, находились в плену. Многие не дожили до победы, их расстреляли фашисты. Другие, освобожденные американцами, после жутких истязаний так и не смогли поправиться и в мае 1945 года умерли, видимо, со спокойным сердцем, осознавая, что победа осталась за нами, а они для нее тоже потрудились. Наши голландские друзья собирали информацию в немецких и американских архивах. Сведения о заключенных записывались с их слов. Поэтому данные содержали много неточностей. Информация переводилась несколько раз с одного языка на другой, что тоже добавило всевозможных ошибок. Однако это не помешало Ремко Рейдингу и Ирине Чернобровкиной несколько раз добиться успеха, были найдены родственники 56 солдат. Согласитесь, далеко не каждый даже смелый и целеустремленный человек возьмется за столь сложное и до недавнего времени казавшееся безнадежным дело: 865 русским солдатам вернуть имена. Во всяком случае, до Ремко Рейдинга ни у кого в России, да и во всей Европе, не хватало духа это сделать. Ремко Рейдинг и Ирина Чернобровкина всего один день были в Ярославле и стали гостями нашей редакции. Ремко изучает русский язык, но говорит на нем еще плохо, поэтому его ответы переводит Ирина. Получается, что мы разговариваем с ней в присутствии Ремко. — Ирина, вы познакомились с Ремко. Как это произошло? Почему увлеклись поиском? И что было раньше, замужество или поиск? — Я окончила Ростовский государственный университет, факультет журналистики по специализации реклама, менеджмент, маркетинг в СМИ. Когда училась на четвертом курсе, познакомилась с Ремко. Это произошло в 2000 году. Ремко приехал в Россию, чтобы навестить найденных им родственников трех солдат. Они проживали в Ростовской области. Ремко в Ростов-на-Дону привез документы и истории об этих воинах с советского Поля славы. Ему нужен был переводчик с английского, который бы поездил с ним по области и помог общаться с найденными родными. Я в то время не только училась, но и работала в администрации города в комитете по молодежной политике. Туда поступил звонок, что голландцу требуется переводчик, и я была назначена на эту роль. Мне сказали, что иностранец занимается поиском родственников солдат, пропавших без вести. Честно говоря, я представляла голландца очень пожилым. Мне казалось, что таким делом может заниматься только зрелый, солидный и очень серьезный человек. На самом деле, кто может разыскивать семьи русских ребят, погибших во время войны? Наверняка, это пожилой человек, ветеран войны, которому, может, русский когда-то спас жизнь и теперь он в благодарность помогает и другим русским. Я шла на первую встречу и ожидала увидеть седого бородатого мужчину в спортивной одежде и с рюкзаком за плечами. Но вместо этого встретила молодого красивого высокого парня с большими блестящими глазами и действительно с рюкзаком на спине. Растерялась. И поэтому долго не могла вникнуть в длинную запутанную историю поиска, которую он пытался рассказать мне в первые полчаса знакомства. Так мы познакомились с Ремко. А вскоре ни я, ни он не могли уже представить жизнь друг без друга. Ремкино расследование впечатлило и тронуло меня с самого начала, но глубоко в курс дела я вошла, лишь когда переехала к Ремко в Голландию, когда увидела своими глазами и само кладбище, и объем работы, который провернул уже Ремко. Я поняла, насколько это важно для него. После полутора лет встреч-поездок — то он в Россию, то я в Голландию — поняли, что нужно решительно жить вместе. Я уехала в Голландию в феврале 2002 года, прямо в свой 21-й день рождения прибыла в аэропорт в Амстердаме. И с этого момента началась моя жизнь в новой незнакомой стране, но с любимым человеком. С 2002 года мы с Ремко женаты. Нашему сынишке уже год и семь месяцев. Зовут его Дима, в честь первого найденного родственника русского солдата Дмитрия Ботенко. Ремко очень хотелось, чтобы его сын носил это имя. — Ремко взялся за поиск наверняка не стихийно, какое-то событие способствовало этому? — Впервые Ремко приехал в Россию в марте 1998 года, тогда ему было 21. Факультет журналистики МГУ и факультет журналистики института города Зволле, где учился Рейдинг, имеют давнюю практику ежегодных обменов группами студентов. 10 голландских студентов приезжают на 10 дней в Москву, где живут в семьях своих коллег — московских студентов, для них организовывают туристическую и обучающую программу, потом 10 московских студентов едут в Голландию. Вернувшись из Москвы, Ремко был под таким сильным впечатлением, что это заметил даже редактор «Амерсфоортсе Курант», где Ремко уже работал внештатно в то время. Ловя момент, редактор предложил Ремко написать репортаж о советском Поле славы, и не просто обычную статью, а сначала попробовать найти родственника хотя бы одного из 865 солдат. Ремко с энтузиазмом окунулся в расследование. Начал с нуля, с голого списка: имя, фамилия и номер надгробия. Запросы в архивы, личные походы к чиновникам, звонки в Германию. Потихоньку материал накапливался. Но полезной информации для поиска родственников долго не появлялось. И вот наконец в 1999 году ему удалось найти свидетельства о захоронении, в которых из 691 в 30 в графе «Домашний адрес и адресат» было указано хотя бы что-то. Это уже была удача. Появилась хотя бы теоретическая возможность завершить, по крайней мере, поиски родственников одного солдата. Но как осуществить ее практически, когда языка не знаешь и находишься за три тысячи километров? Единственное возможное решение — ехать по указанному адресу самому. Что он и сделал, выбрал солдата и отправился в путь. За две недели поиска в Ялте были найдены сыновья этого солдата Дмитрий и Петр Ботенко. И вот когда Ремко лично увидел глаза, полные благодарности, слезы, когда в знак признательности ему крепко жали руку, он понял, что теперь будет обязательно продолжать поиск. И если сейчас этого не сделает Ремко Рейдинг, то позднее этого не сделает уже никто и никогда. — Сейчас как строится ваша поисковая работа? С приездом в Голландию Ирины Чернобровкиной что-то изменилось? — С момента нашего с Ремко знакомства его расследование стало и моим тоже. А с переездом в Голландию я взяла на себя поиск, контакты с поисковиками и родственниками, а Ремко продолжает работу в архивах, пишет запросы, обрабатывает данные, изучает списки и ищет новые домашние адреса. На сегодняшний день из 865 человек уже более двухсот обрели данные о том, откуда они родом, семьи 56 из них уже найдены, но остаются еще сотни имен и фамилий без какого-либо намека на то, откуда родом этот боец. А ведь в 1998 году Ремко начал с голого списка, в котором были отдельные имена без отчеств, фамилии, не было ни места, ни дат рождения. Тогда Ремко казалось, что найти родственников хотя бы одного-единственного солдата с этого Поля славы будет чудом — великой победой, необыкновенной удачей. Поэтому нахождение первой семьи так много значит для Ремко. И после этого первого удачного шага уже не было пути назад. — Ирина, как складывается ваша личная жизнь в Голландии? — Пока мой сын был маленький, я не могла идти работать, да и язык надо было выучить. Теперь вот и Дима подрос, и язык я выучила на достаточном уровне, а судьба распорядилась так, что мы на некоторое время уезжаем из Нидерландов в Москву. Ремко будет работать корреспондентом голландского информационного агентства. Так что новая фаза в нашей жизни внесет перемены в наши биографии. Мы планируем, естественно, продолжать заниматься поиском. И надеемся, что из Москвы наше дело пойдет даже быстрее. В Амерсфоорт, родной город Ремко, мы будем приезжать в отпуск. Мы так же, как и сейчас, принесем цветы на наше кладбище и от имени найденных семей возложим их на могилы, обретшие лицо, судьбу и, наконец, покой. — Голландия русскую девушку встретила дружелюбно? Какова эта маленькая страна не для туриста, а для нового постоянного жителя? Там тебя наверняка все время расспрашивают о твоих впечатлениях? — Голландия показалась мне игрушечной страной. Все такое маленькое, чистенькое, красивенькое. Каждый сантиметр земли ухожен. По полям гуляют лебеди, в каналах мирно плавают утки. Рыбу ловят и тут же выпускают обратно, а по пути домой покупают кило той же рыбки в магазине. Голландцы очень законопослушный народ. Все вокруг подчинено правилам. Все от мала до велика знают, что можно, а что нельзя, потому и порядок. Удивили меня и люди. Удивили своей сердечностью, добротой и открытостью. Удивило, что нет возрастных границ. Молодые и пожилые общаются друг с другом на ты и дружат, по-настоящему дружат, как ровесники. Вообще, старшее поколение здесь процветает. Оно получает удовольствие от жизни, по-моему, даже больше, чем молодежь. Одеваются все по моде, ездят на машинах, велосипедах, роликах, увлекаются спортом, особенно зимним, любят ходить на концерты, посещать кинотеатры. Здесь, по-моему, очень поздно стареют сердцем. Пусть мужчине уже под 80, но он чувствует себя на сорок и живет как сорокалетний. Это мне кажется замечательным. И каждый голландец просто излучает любовь к своей стране. — Как друзья Ремко воспринимают тебя, твоих родственников? Чем голландцы отличаются от русских? — Родственники и друзья Ремко встретили и приняли меня очень тепло. Все были положительно настроены ко мне. И с первой встречи я почувствовала, что это моя новая семья. При знакомстве, правда, удивило, что мало вопросов про мою страну задают. Ведь когда Ремко был у меня в гостях, то его замучили расспросами — начиная от «как ты относишься к эвтаназии» и заканчивая «а растут ли в Голландии груши». А в самой Голландии звучит стандартный набор вступительных вопросов: холодно ли у вас зимой и что обычно едите на ужин — и все. Их любопытство было исчерпано. Позже я поняла, почему так происходило. Здесь иностранец — это привычное дело. С жителями любых стран мира голландцы сталкиваются каждый день. Так что ко мне отнеслись совершенно нормально. Как будто это даже безразлично — голландка ли у Ремко подруга или иностранка. Больше интересовались мной как человеком — где училась, кто родители, чем увлекаюсь? Голландцы отличаются от русских очень сильно. Они не хуже и не лучше, просто они — другие. Очень тактичные, сдержанные, приветливые, безумно уважают тех, кто держит слово и приходит на встречи четко в назначенный срок. Вообще, у них вся жизнь распланирована. Ежедневник ведут все, от школьников до старушек. Чтобы прийти в гости, нужно обязательно позвонить и договориться о встрече. Чтобы иметь право по пути заехать к родным, нужно обязательно дать им об этом знать заранее. Если звонит дверной звонок, а голландцы встреч не назначали, то они безумно удивляются — кто это может быть? Неужели почтальон пришел? У женщин абсолютно не принято обсуждать между собой семейные ссоры или своих мужей. Про семью здесь за дверями говорят только хорошее, а если у кого-то возникают проблемы и им хочется выговориться, то назначают встречу психологу. — Со страной уже успела познакомиться? Она ведь такая маленькая? — По большому счету, я уже почти везде побывала, но все еще остается длинный список мест, куда хотелось бы съездить. Я не была, например, на юге Голландии — в провинции Лимбург или Брабант, не посетила еще островов на севере страны. Но то, что видела, оставило впечатление навсегда. Здесь иногда совершенно неожиданно обнаруживаешь прекрасные места буквально в 30 км от дома. Большое впечатление произвели замки и маленькие старинные деревеньки, гуляя по улицам которых, думаешь, что попал в средние века. А красота природы здесь просто неописуема. Такое разнообразие, разноцветие. Зимой и летом стоят зеленые клумбы и что-нибудь обязательно цветет. Хотя температура зимой здесь опускается до минус десяти. — На твой взгляд, какое самое любимое занятие у голландцев? — Отдыхать. На это есть средства и возможности. Планируют уже на Рождество свой летний отпуск. Практически каждые выходные выезжают куда-нибудь семьей или с друзьями. Провести полноценный отпуск — значит съездить за границу, во Францию или Испанию, например. В нашей семье с отдыхом пока что проще: в отпуск ездим в Россию к моей семье, а выходные посвящаем поиску или везем сына куда-нибудь в парк или бассейн. Хотя теперь, с переездом в Москву, будет все наоборот. — Ирина, только честно, о своих первых впечатлениях о Ремко? Как восприняла его одержимость искать родственников солдат? Пыталась, наверное, понять: искренне он это делает или нет? Смотрела как на чудака? С какого момента тебе стало интересно его дело? Когда тебе понравился сам Ремко? — Мне Ремко понравился сразу и внешне, и манерой общения. Но всякие левые личные мысли я гнала от себя. Задача переводить встречу родственников троих солдат, которых Ремко нашел недавно, казалась мне достаточно трудной, ответственной и эмоциональной. Поэтому я старалась своим личным чувствам волю не давать. Но очарование, ум, доброта и сердечность Ремко сразили меня уже на второй день. Что-то большое и горячее стало расти в сердце. Но я действительно еще долго интересовалась и не могла до конца разобраться, почему же все-таки Ремко неравнодушен к русским людям, к военным судьбам их родственников? Почему так фанатично, с большим желанием и совершенно бескорыстно он занимается своим расследованием? На этот вопрос были ответы самые различные — моральный долг, если не я, то кто, если не сейчас, то уже никогда. Но мне они полного удовлетворения не давали. Я видела как никто другой, насколько глубок и искренен его интерес и сколько своего личного времени он посвящает поиску. По-настоящему глубоко и серьезно я присоединилась к поисковой работе Ремко, лишь когда переехала к нему жить. И именно тогда, окунувшись во все подробности, изучив документы, я поняла и разделила энтузиазм мужа. И тогда слова «если не я, то кто» и «если не сейчас, то никогда» обрели свой полный смысл. И действительно, это так. — Сейчас ты себя ощущаешь гражданкой мира или еще русской? Кем станут твои дети? Как они будут воспринимать Россию? — Я себя ощущаю еще русской. И, наверное, всегда так буду себя ощущать. Я не планирую менять гражданство. Два года в Европе действительно изменили меня. Я чувствую себя увереннее, знаю о жизни здесь и в России, это дает право сравнивать. Наш сын на сегодняшний день имеет два гражданства — нидерландское и российское. Когда ему исполнится 18, то ему необходимо будет выбрать одно. Тогда он уже сможет сам решить, с какой страной связать свою жизнь. Я постараюсь сделать все возможное, чтобы Дима уважал и понимал Россию, чтобы знал ее, чтобы любил как вторую родину. — Как ты общаешься с друзьями и родственниками, оставшимися дома? Появились ли у тебя друзья в Голландии? Как складывались отношения с ними? Нравятся ли коллеги Ремко? Общаешься ли ты с ними? — Я звоню маме каждую неделю, папа звонит чаще сам, по праздникам созваниваемся и с остальными родственниками. Мой брат как раз эти два года служил в армии, так что с ним контакт держать было сложнее, но, насколько было возможно, общались и с ним. Благодаря интернету я практически каждый день переписываюсь с подругами в Ростове. В Голландии тоже обзавелась подругами. Ближе всего общаюсь с филиппинкой Одетт. Она живет недалеко от нас, и у нее тоже есть маленький ребенок. Мы с ней познакомились на курсах голландского языка и сразу крепко сдружились. Общие темы для разговора, общие проблемы. Еще я близко общаюсь с русской девушкой из Питера, с девушкой из Киева, грузинской женщиной. Недавно встретила очень приятных девчат из Польши и Румынии, но в связи с отъездом не успеваю завести с ними дружбу. Ну, и конечно, есть у меня и подруги-голландки. — Теперь мы знаем, почему вы с Ремко так активно занимаетесь поиском. В настоящее время намечается какой -то серьезный прорыв в этом деле? — Поиск уже ведется по всей России, на Украине, в Белоруссии, Грузии, Казахстане, Узбекистане. К нашему делу мы привлекаем все возможные средства — поисковые организации, военкоматы, администрации, редакции Книг Памяти, журналистов, даже уже найденных родственников и своих хороших друзей, вот и ваша газета включилась в работу и уже эффективно сработала. Довольно часто еще находятся дети солдат, но время работает против нас, так что нередко наша весть опаздывает всего на год-два, когда человека, который больше всех ждал, уже нет в живых… Мы активно работаем в архивах и уверены, что в наших руках появятся новые данные — адреса тех солдат, о ком нам пока известны только имена. И тогда список разыскиваемых семей удлинится еще на десятки, а может, сотни имен. — Удачи вам в вашем святом и благородном деле. Надеемся с вами поработать еще не один раз и вернуть имена теперь уже другим нашим землякам, к сожалению, забытым на сегодняшний день.

ПоделитесьShare on VKShare on FacebookTweet about this on TwitterShare on Google+Email this to someonePrint this page

Переход по сообщениям